— Сколько за вход?
— Пятьдесят тысяч.
Понятно, что не песо * (колумбийская валюта, 1 песо = 0,05 доллара, прим автора)
Деньги, которые мы потеряем, если не захотим покупать камень или проиграем торг.
Но я согласно киваю — такая сумма означает, что игра действительно будет стоящей.
— Как думаешь, сколько у меня будет конкурентов? — спрашиваю у брокера.
— Реальных, пожалуй, трое — остальных можно не принимать в расчет. Один из местных, китаец — он темная лошадка, но несколько крупных сделок из последних были закрыты азиатами, я думаю он сильный игрок. И…Картавье' здесь.
Пока я перевариваю информацию, колумбиец уходит.
— Думаешь, француз здесь за этим же? — беспокоится Джемма.
— Не уверена, — я и правда сомневаюсь. — Он работает, в основном, на европейском рынке — вряд ли успел бы так быстро узнать о нашем заказе. Нот это не помешает ему перехватить стоящий камень для своих целей.
Мы обсуждаем текущие дела и расходимся — играть роль туристки и рассматривать местное граффити я не собираюсь. Потому снова сажусь за компьютер.
А спустя несколько часов я получаю сообщение. В нем лишь одно слово.
«Завтра».
Глава 6
Деймон Холл
— Долбанная задница, неужели нет никаких вариантов?
Я мрачно смотрю на ругающегося Митча, но продолжаю молча наворачивать ахиако. Эта горячая жидкая хрень из картошки, курицы, авокадо и миллиона других ингредиентов всегда нравилась мне на вкус, но сейчас ощущение, будто я жую картон.
Двое суток в поисках ювелиров и камней — и у нас полный ноль.
Единственное, кого удалось перехватить, так это одного ушлого парня, которому достались осколки изумруда. Кто-то уровнем выше взялся за огранку нужного нам образца, но сильно нажал на кристалл — незаметный изъян превратился в трещину, и изумруд развалился. И незадачливому огранщику оставалось лишь сбыть не интересное крошево.
Но даже из осмотра этих осколков становится понятно — камень был высшего качества. Вот только никто не готов сообщить нам, где находится первоисточник.
— Я не могу позволить себе пережать, — вздыхает Гэвин. — Да и создаваемый продавцом ажиотаж имеет пределы — больше они никого не приглашают.
— Ну да, никому не хочется допускать лишних людей. И уж тем более никто из охотников не будет делиться информацией, им это совершенно не выгодно.
— Вы продолжите натирать друг-другу яйца прописными истинами, или кто-нибудь готов высказать дельное предложение? — рычу, не выдерживая, и парни затыкаются.
Вот-вот. Иногда лучше молча жевать.
Наши размышления прерывает звонок телефона. Гэв выслушивает собеседника и сообщает нам:
— Мой человек заметил Картавье в одном из отелей.
Хм. Этот худощавый суслик переиграл в сделках и имеет связи. И почти неограниченное количество кэша, ведь за ним стоит несколько компаний.
— Он серьезный игрок и появляется только тогда, когда назревает действительно что-то крупное, — тянет Митч. — А это значит…
Мы с помощником переглядываемся, и я киваю:
— Проследим за ним.
Гэвин начинает что-то быстро говорить по-испански — его акцент и местный сленг понимается с трудом — а я уже расплачиваюсь по счету и встаю.
Дальнейшее напоминает боевик категории "B" — невнятная "погоня" по окраинам города, суета, постоянные звонки, и, наконец, мы пристраиваемся в хвост пробки, ведущей из города.
Спустя два часа, дешевые постройки, несколько крохотных городков и сочный лес мы останавливаемся, чтобы нас не засекли на пустынной дороге. Не хочется, чтобы этот Картавье возомнил о себе неизвестно что… Но Гэвин, похоже, уже понимает, куда надо ехать.
— Есть несколько вилл в той стороне… — видно, что его несколько напрягает ситуация, но отказаться он не имеет права: изначально ответив на мой звонок, он подписался на любые неприятности. Как и на жирные проценты — в случае удачной сделки. Или на не менее жирную оплату своих услуг, даже если камень мы не купим.
Что весьма реально в этом случае, когда нас не приглашали — и не известно, пустят ли.
Гэв снова с кем-то созванивается и долго разговаривает на повышенных тонах. А потом бурчит:
— Едем.
— Они согласились?
— Да.
Митч уже отсчитывает пятьдесят штук и философски машет им рукой.
Дорога вьется через плотно набитые зеленью участки и, наконец, приводит к массивному забору. Охранник с рацией открывает ворота, осмотрев нас на предмет наличия оружия, а Гэвин передает первичный взнос.
Мы уже направляемся в сторону двухэтажного особняка, когда на небольшую стоянку въезжает еще одна машина. И мне стоит больших усилий удержать непроницаемое выражение лица, когда я вижу выходящую из неё стерву Хендерсон и её верных прилипал.
Даже если остальные покупатели приехали не ради американского заказа, то эта — точно за моим камнем.
Наверное, если бы кто-то нас снимал, смотрелось бы всё довольно эпично — трое против троих, напряженно меряя друг друга взглядами. Да еще на фоне богатого дома, в котором нас ждет неизвестное.
Рыжая неприятно кривит губы и нарушает тяжелое молчание первой, одно фразой уничтожая мое спокойствие и вызывая желание сжать пальцы на длинной шее:
— Кого я вижу… Конетто, Биглер и Феррара, как они есть*.
Хлестнув этими словами, Аманда Хендерсон резко разворачивается и уходит в сторону дома на своих высоченных каблуках. Упакованный в узкую юбку зад покачивается в такт шагам и, кажется, никто не может оторвать взгляд от этого покачивания. И это несмотря на то, что нас сейчас серьезно оскорбили. Потому что три названных придурка сумели сделать в свое время так, чтобы самый крупный изумруд в истории Бразилии превратился в самую бесполезную драгоценность.*
— С-сука… — выдыхает Митч, и я даже не знаю, что в его голосе больше — восхищения или злости.
Неопределенно мотаю головой и тоже иду ко входу.
Глава 7
— Первый лот.
Даже у всегда невозмутимой стервы Хендерсон на мгновение изумленно расширяются глаза.
Черт.
Почему я смотрю на нее, а не на кристалл?
Нужно сосредоточиться, тем более, что он действительно великолепен.
Изумруды находят от России до Пакистана, от Замбии до Бразилии, они привлекают внимание благодаря своей красоте и почти мистическим возможностям исцеления и защиты. И тот экземпляр что мы видим… я почти чувствую, как он формировался миллионы лет в условиях экстремальной жары и давления.
