— Она, правда, потрясающая! У тебя талант! Еще увидимся, — подмигнула она мне и поспешила к выходу.
— Только мы больше не увидимся! — крикнула я вслед.
Поглядела еще раз на деньги, потрогала их.
Ё-епт! Да они настоящие!
У меня уже три тысячи четыреста! И еще семьсот рублей за сегодня. Итого… да почти миллион рублей!.. Четыре сто!
— В смысле, не увидимся? — Викторика обернулась.
Неужели хотя бы кто-то не видел, как Борис выгнал меня с позором?! Вот же я счастливая!
— Не прошла дальше, — хмыкнула я.
— Серьезно?
— Ага.
Девушка развернулась к дверям, но спустя мгновение опять подошла ко мне.
— Неправильно, что ты не прошла. У тебя есть продажи, — она потрясла ночнушкой перед моими глазами. — Муж всегда говорит, что бизнес — это клиенты. И у тебя они есть уже сейчас! Значит, то, что ты шьешь, станет продаваться. Почему тогда побеждает кто-то другой?!
Я пожала плечами.
Не всем везет на умных мужчин.
— Это несправедливо, — продолжила она. — Знаешь, еще до старта у нас была идея, что создатели проекта могут также участвовать в судействе и спасать участниц, если сочтут нужным. Каждый может спасти одного человека. Режиссер рьяно настаивал на этом пункте, у него здесь дочь. А я тогда отказалась. Хотела, чтобы отбор был честным и никаких поблажек для знакомых. И остальных убедила. Зря так решила.
Я горестно вздохнула. Мда, у режиссера здесь дочь. Куда я вообще полезла?!
— Слушай, ничего не обещаю, но попробую поговорить с режиссером, — девушка побежала к выходу. — Может, он и согласится на пунктик со спасением. Ради своей дочери.
Я отрицательно замотала головой, но заметили это только камеры видеонаблюдения. Не уверена, что хочу остаться. Снова видеть Бориса и снова слушать, настолько я бездарный дизайнер. Хотя, может, и не настолько бездарный, раз кто-то отдает за мои работы деньги.
Я собрала остатки лент со стола и сложила из них цветок. Еще бы несколько граненых бусин для сердцевины, и появится очаровательная брошка из рюшей. Хотя бы что-то оставить себе на память о первом взрослом дизайне одежды. Я отрезала кусок коралловой ткани и наколола на него розу булавкой.
«Обязательно куплю швейную машинку, — решила про себя. — Нельзя оставлять детские мечты».
— Ты снова в отборе! — в дверном проеме показалась золотая голова Викторики и быстро исчезла.
Да ё-епт!
Переживу ли я мучения в следующем отборе? И переживет ли мучения моим дизайном Борис?
Глава 29. Мириться!
«И пускай мужик помучается!» — решила я. Пусть кровь хлыщет из его глаз и сердце замирает от ужаса каждый раз, когда он смотрит на то, что я сотворила. Злобный смех пробирал насквозь.
Я приду на следующий этап отбора и получу свои очередные семьсот рублей! И бесплатные пряники с ароматным кофе.
Шустрым шагом я отправилась праздновать свою маленькую, но весомую победу. Нет, не в ресторан и даже не в кафе. Все туда же: к бесплатным пряникам и кофе.
После аппетитного перекуса, я получила заработанные за день семьсот рублей и, стараясь не встретиться ни с участницами, ни тем более с Борисом, вернулась в комнату с тканями и швейными машинками. Грех не воспользоваться представленным шансом! Зал, как музей текстиля. Я бы тут еще несколько часов смогла провести, перебирая ткани и фурнитуру.
Увидав Викторику с Никусей, я окаменела. Надеюсь, они идут ко мне не для того, чтобы вернуть знаменательные рюши.
— Клиентов привела! — девушка подтолкнула дочку вперед. — Нам еще сорочки две с рюшами!
Я покрутила головой по сторонам. Где клиенты?
— Сшей, пожалуйста, для меня но-очную сорочку и для Фырфыра, — неожиданно пропыхтела Никуся.
— Постой, разве Фырфыр — девочка, и ему подойдет сорочка с рюшами? — я присела на корточки, чтобы пообщаться с маленькой клиенткой с глазу на глаз.
— Нет, — смутилась белокурая конфетка. — Фырфыр — это едино-орог.
Вот ничего я не понимаю! Единорогам можно носить ночнушки с рюшами, даже если они мальчики.
Ладно, не стану настаивать. Пока я не такая уж звезда мира моды, чтобы отказываться от клиентов. Даже если те плюшевые.
— Только для Никуси давай длинную, до пяточек, — услышала от Викторики. — Цвета такие же.
Я кивнула.
— И для Фырфыра длинную? — опомнилась я.
Давно не листала журналы мод для единорогов. Абсолютно, знаете ли, не в курсе тенденций.
— Длинную? — переспросила Викторика у дочери, а я между делом прикидывала, какой удар ждет Бориса, когда тот увидит единорога в моих рюшах.
— Чтобы пальчики выгля-ядывали, — пробормотала маленькая Королевишна, и я мигом уставилась на плюшевые лапы мифического зверя.
У него и пальцы имеются?! Да я и в анатомии единорогов абсолютно не сильна!
И, правда, на белых мягких лапах сверкали вышитые перламутровыми нитками коготки.
— Сделаю, — согласилась я. — Только нужно снять мерки.
Мы обменялись с Викторикой телефонами и договорились, что она пришлет все нужные цифры.
— Присмотри, пожалуйста, за Никусей, пока я вещи соберу. Буквально десять минут, — улыбнулась Викторика, и я не смогла ей отказать.
Правда, напряглась. А делать-то чего? Никогда не смотрела за чужими детьми. Просто наблюдать, чтобы Никуся не убилась?! Или как-то развлекать надо?
К счастью, развлекать малышку не пришлось. Та шустро подбежала к мешку с обрезками лент и начала в нем копаться. Она вытаскивала одну полоску за другой, пока возле нее образовалась приличная куча.
— Можно я домой их заберу? — обернулась она ко мне.
Я разрешила. Разве проблема, если ребенок возьмет ненужные остатки.
Никуся подхватила ленты, словно охапку белоснежных роз, но далеко с ней не ушла. Недовольно засопела и вернула кучку на пол.
— Давай обмотаем Фырфыра лентами, удобнее нести будет, — предложила я.
Девчушка хлопнула в ладошки и с энтузиазмом принялась за работу. Кружевные ленты ложились на плюшевую спину идеально, атласные соскальзывали, и я завязывала их бантами.
Эм-м-м, мне бы тоже не мешает собрать ленты для нового заказа! И отрезать подходящий кусок коралловой ткани…
И тут я поняла, что вообще-то у меня нет швейной машинки! И как я сразу не сообразила?! Следующий этап отбора — это новое задание, и зал полностью переделают. Уберут ткани, столы и все швейные инструменты.
— Никуся, — остановилась я. — У меня не скоро получиться сшить для вас с Фырфыром ночные сорочки.
