Марианна нервно засмеялась. Психотерапевт в черных брюках и белой рубашке с короткими рукавами скрестил руки на груди.
— Тогда что ты здесь делаешь? — хихикнула она.
— Меня похитили.
Ей хотелось узнать всё: кто он такой, почему здесь и связано ли то, что их шкафы соединены тайным проходом, но усталость и чувство голода совсем вымотали её. Молчание давалось лучше, чем какие-либо слова.
Шатаясь, Марианна дошла до чужого дивана, устало села и вылупилась на дверь. Тяжело дыша, она глядела на неё, сверлила взглядом, словно пытаясь разглядеть, что за ней спрятано.
— Дверь заперта, — понял её Хиро.
Марианна с горечью посмотрела на него и пробормотала: «Она заперта, но она существует».
— Это просто чья-то очень глупая шутка, — начал японец, ходя кругами по комнате. — И, похоже, я даже знаю чья. Утром мне позвонил фанат, хотя я не давал ему номер телефона. Он говорил о каком-то сюрпризе. Я слушал вполуха. Затем в обед к дому подъехала машина. Мне стало интересно, вышел посмотреть. Тогда два самурая затащили меня в машину, а когда попробовал сопротивляться, они что-то вкололи в плечо. Сразу закружилась голова…
— И…
— Ия оказался здесь. У фанатов, видимо, свои представления о сюрпризах. — закончил он, глядя на Марианну. — Так ты и есть сюрприз?
— Я понятия не имею, кто вы такой, и тем более не знакома с вашими так называемыми «фанатами», — девушка закатила глаза. — Меня тоже похитили, тоже заперли в комнате! Только, вот сюрпризов не обещали. Со мной вообще вот уже несколько дней никто не говорил!
— Простите, что позволил себе столь дерзкие догадки, — он снова слегка поклонился.
— Нелегко признаваться в этом, но я сам бы мечтал поскорее выбраться отсюда. У меня клаустрофобия. Мне очень тяжело.
Марианна лежала на диване и смотрела по сторонам. То, что она видела, совсем не было похоже на каморку с пятью углами. Здесь также не было окон, зато имелось две комнаты и отдельные туалет с ванной. Деревянная мебель была гармонично подобрана. Комнаты казались уютными и чистенькими. Мягкие диван и кресла обещали комфорт. В углу возвышался огромный холодильник.
— Что за странное место! Похоже на номер в отеле, только без окон. Разве может быть такое? — зевая, удивилась Марьяна.
От усталости она проваливалась в сон. Но тревога мешала закрыть глаза.
— Значит, может, — ответил Хиро.
— Здесь есть телефон, телевизор, часы?
— Нет, хотя в обычном отеле должны быть, — почему-то не удивился вопросу Хиро.
— А что еще, кроме стен и мебели?
— Еда и Библия.
— Неужели нет даже нитки с иголкой? — Марианна свернулась на диване калачиком.
— Нет.
Марианна с усилием вздохнула, словно это был последний вздох, и тогда Хиро заметил, что под слоем пыли и паутины её опухшее лицо было зеленым, щеки — впалыми, а глаза — мутными.
— Тебе нехорошо, отдохни, я пойду… похожу кругами по другой комнате, — сказал он.
Девушка молча согласилась, и долгое время пролежала без движения, крепко обхватив себя за талию обеими руками.
Сон не шел. Глаза снова стали влажными, и Марианна закрыла лицо руками, чтобы не разрыдаться.
Хиро заглянул в дверной проем. Заметив, что девушка не спит, он пробрался к холодильнику. Тот был набит разнообразной едой: как шоколадками,
одеревеневшими от холода, так и коробками с лазаньей, которую негде было разогреть.
Мужчина разложил на столе маленькие соки и молочные пакетики, открыл упаковки с нарезкой рыбы и сыра, достал йогурты и подсохшие от времени булочки.
— Какое все холодное, — Марьяна безучастно, посапывая забитым носом, принялась есть.
— Скоро эту дверь откроют, я обещаю, — молвил Хиро, хрустя чипсами с морской капустой.
Она посмотрела на его тонкие пальцы и слабые руки. Оценивающим взглядом обвела субтильную мальчишескую фигуру, потом откинулась на спинку дивана.
— Что за место такое, где двое незнакомых людей оказались запертыми в комнатах, соединенных потайным ходом через шкаф? — Марианна наложила побольше сыра на бутерброд. — Как представился похититель?
— Фанат? Он сказал, что его имя Кон Дорви. Он, вроде как, уже много лет следит за моей успешной карьерой, и будет счастлив сделать мне удивительный подарок.
— Первый раз слышу это имя. Значит, ты психиатр? Не думала, что у психиатров могут быть фанаты.
— Я работаю как психотерапевт. Да. Эпоха шоу-бизнеса добралась и до нас. Я написал семь книг по популярной психологии. Кстати, все они стали бестселлерами. Потом пару лет у меня была передача на телевидении…
— Неужели герои были настоящие? — перебила его девушка, снимая с ночной рубашки паутину.
— Поверь, да. Если помогать людям, то на самом деле.
— И ты сам, великий психиатр, страдаешь фобией замкнутого пространства? — не поверила Марианна.
— Да, несколько месяцев я уже не практикую из-за этого. Только я психотерапевт. Вижу, ты не очень лестного мнения о моей профессии, даже рассмеялась.
Она помрачнела.
— Психотерапевт, который не может различить, что стоит за эмоцией, — закралась в ее голову мысль.
— Хочешь поговорить об этом? — отвлек ее Хиро.
— Нет, спасибо. Ты уже проверял, может, в комнатах спрятан люк, другой потайной ход?
— Нет. Мне кажется, это обычный номер в отеле.
— Только без окон, телефона, телевизора и часов, — хихикнула девушка.
Дневник (День первый)
Некоторое время назад
Я
Итак, я пишу. Мне хочется открыть дневнику мысли, мечты, идеи, чувства, желания и поступки (нет, писать мне противопоказано, ибо я целых пять минут думала над второй фразой).
Так вот. Дневник, дневничок, беаг Фагу. Так обычно пишут, когда хотят обратиться к дневнику, будто бы он живой и все выслушает, поймет и обязательно поможет. У многих сейчас есть дневники, и они записывают туда самое сокровенное. Те ещё фразы, прямо-таки Лев Толстой.
Снова пять минут думаю, что писать дальше. Нет, автор из меня будет никакой, просто никудышный. Одно хорошо, теперь институты этого профиля отклоняются.
Кошмар, мысли бегают в голове быстро, словно тараканы от человека с тапочкой в руке, и я даже не успеваю их осознать. А тут ещё пиши… Как это физически возможно?
Надо писать, надо. Через «не могу».
Да, я слишком много учусь. Именно поэтому пишу. Пишу, чтобы занять время, чтобы не слушать и не видеть, чтобы отвлечься. Просто пишу.
Может быть, я лгу себе? Все-таки для того, чтобы начать писать, нужен весомый повод. Повод?
