* * *
Агнесса медленно шла по коридору, оглядывалась и принюхивалась. Но на ее лице вместо ожидаемого Тёрном отвращения проступил восторг.
— Это потрясающе!
Яркая, порывистая, подвижная, Агнесса напоминала мечущийся огонь. Она казалась совсем девочкой, но взгляд выдавал то, что скрывало тело: магичка только выглядела юной.
— Сколько же лет я не видела тебя…
Несмотря на то, что я, наблюдающая за событиями словно со стороны, слышала все очень ясно, но последнего слова не разобрала, точно оглохла на миг.
— Не называй меня так. Я не тот человек, какого ты знала прежде.
Тёрн скрестил руки, будто пытался отгородиться, но в Агнессе было слишком много жизни, и оборона Тёрна рухнула, едва ему на плечи легли маленькие руки. Агнесса всмотрелась в хмурое лицо, словно ждала, что в его чертах вот-вот проступит кто-то другой, кто-то хорошо ей знакомый. И улыбнулась, когда увидела его наконец.
— Ты это ты. Всегда был им и всегда будешь…
26
Я нахмурила лоб и слово за словом перечитала первые предложения. Тёрн писал скупо, без подробностей.
«Я знал Агнессу долгие годы, но в последний раз мы виделись тридцать лет назад…»
Вот что было на листе. Ни объятий, ни нежного взгляда зеленых глаз. Так почему я вижу все так, будто сама присутствовала при встрече? Я покосилась на спящего колдуна. Наверное, нехорошо, что я подглядываю, хотя это происходит против моей воли, но… Я уже протянула руку, чтобы положить бумаги на место, и… продолжила чтение.
Если Тёрн хотел объясниться, то лучшего способа, как увидеть все своими глазами, не найти.
* * *
Агнесса привстала на цыпочки и потянулась к губам Тёрна. Тот мягко отстранился.
— Подожди… Ты должна кое-что знать.
— Чего ждать, глупый? Я сто лет тебя не видела и больше не собираюсь ждать ни секунды.
Она потянулась к верхней пуговице на его рубашке, хотела расстегнуть, а оттого, что он подался назад, случайно оторвала. Пуговица с тихим щелчком ударилась о пол, и когда быстрые пальчики расстегивали ту, что ниже, колдун уже не делал попыток отодвинуться, только смотрел на ее руки, а потом наклонился и прикоснулся губами к тыльной стороне ладони.
— Агнесса…
Она подняла лицо, такое белое и нежное, будто оно было сделано из фарфора, и притянула Тёрна к себе, а он ответил на поцелуй.
Агнесса добралась до последней пуговицы, потянула ткань, заставляя рубашку сползти с плеч. Сделала шаг назад, удерживая кончики пальцев на его груди, скользнула взглядом по лицу, по ключицам, по животу. Она любовалась им. Она любовалась этим жутким колдуном… И я тоже впервые увидела его так. У Тёрна было молодое тело, и, в отличие от молочно-белой кожи у Даниеля, его кожа была смуглой. А еще он был отлично сложен…
Я прижала пальцы к вискам: «Так, Аги, соберись!»
Но я не могла перестать видеть то, что видела магичка. Вот только в следующий миг она заметила то, чего не ожидала: родинку в форме звезды на его ключице, а следом — мерцающий синим цветом амулет на толстом шнурке.
Не знаю, что она поняла, но Агнесса побледнела, рот ее приоткрылся в безмолвном крике.
— Ты что… — хрипло прошептала она. — Ты с ума сошел?
А потом лицо ее искривилось: Агнесса пыталась удержаться от слез. Она сжала кулаки и ударила Тёрна в грудь. Неловко, несильно, но я знала, что ей больно. И Тёрн знал.
— Да как ты посмел так распоряжаться собой! — крикнула она.
Я не сразу догадалась, что ее так огорчило, родинка или амулет, но потом заметила, что смотрит она на амулет.
— Да как ты смел! Да как ты…
Агнесса задыхалась от гнева и колотила Тёрна кулаками. Он не убирал ее рук, терпел, а она в конце концов сдалась и разревелась, как маленькая, уткнувшись лицом ему в плечо. Колдун погладил ее по волосам, утешая.
— Я думал, тебя больше расстроит другое, — сказал он растерянно.
— Астра Фелицис? О, Тёрн… Да, расстроило бы, если бы не это…
Она подцепила кончиком указательного пальца бечевку, на которой болтался медальон.
— И на такой жалкой веревочке! А если она порвется?
— Я все контролирую, — сказал колдун.
Агнесса покачала головой, да и я скептически хмыкнула. Папа мой тоже так говорит, обычно незадолго до того, как влипнуть в неприятности.
Тёрн взял Агнессу за плечи.
— Тебе не о чем волноваться, поверь! Сил у меня еще достаточно, чтобы позаботиться обо всем.
Рыжеволосая магичка погладила его по щеке.
— О, Тёрн… А еще говоришь, что изменился. Все такой же. Но ты не сможешь спасти весь мир, как бы сильно этого ни хотел.
— Не могу, — согласился он. — Но я мог спасти хотя бы одну жизнь.
Легкие пальцы Агнессы скользнули вниз по шее, по ключице и погладили родинку в форме звезды.
— А это, насколько я понимаю, твоя плата… Кто она?
Как бы Агнесса ни старалась скрыть свои чувства, я услышала в ее голосе ревность. Все-таки я тоже была женщиной, меня ей было не провести. Глаза Тёрна потемнели.
— Она еще ребенок.
— Да? И когда ей исполнится восемнадцать?
— Исполнилось. Вчера.
Магичка побледнела сильнее и закусила губу.
— И она до сих пор не с тобой? Сколько же ты сил тратишь, дуралей, пытаясь удержать статус-кво? Мне что, самой тебе лекцию прочитать, магистр? Или ты забыл? Ты сейчас закручиваешь магию…
— Точно пружину, — улыбнулся Тёрн. — Я помню, двоечница.
Не удержавшись, он обвел указательным пальцем контур ее нижней губы, припухшей от слез.
— И она сорвется! И размажет тебя! — разозлилась Агнесса, сжав с силой его руку. — Забери девочку!
— Не могу. Она дитя, — Тёрн повел плечом, будто говорил о чем-то само собой разумеющемся. — Что я буду с ней делать? Вернее… Ты знаешь, чем все закончится, когда я ее заберу…
Взгляд зеленых ярких глаз схлестнулся с темным, обсидиановым.
— Она останется дома, — сказал Тёрн.
И я снова услышала в его голосе суровые, жесткие нотки.
— У тебя не хватит сил…
— Сил у меня достаточно! — повторил он то же, что и прежде.
Сказал так, словно поставил точку в разговоре, и Агнесса это поняла.
— Наверное, я должна тебя ненавидеть, — прошептала она. — Но мы никогда друг другу ничего не обещали… И все же… Когда я получила твое письмо, я подумала… Тёрн! Проклятие, Тёрн! Меня сейчас разорвет от ревности!
— Не нужно, Несси, — мягко сказал он.
