— Даже если бы выбор был. Как бы я мог уйти?
28
Договорились, что покинут Фловер вечером, чтобы утром подъехать к Улитке. Магам сон не так необходим, как обычным людям.
Я, сидя с листами на коленях, вдруг догадалась, что Тёрн практически не спал с того самого дня. И когда я открыла дверь с миражом, пришел на выручку так быстро именно потому, что не потерял бдительности. Наверное, он не мог уснуть, бесконечно терзая себя мыслями: а что если бы я поступил так, а не иначе, возможно, Агнесса была бы до сих пор жива…
Сначала все шло так, как задумывалось. Командир крепости хоть и не горел от радости, встречая колдуна, но все же был вежлив и свое слово сдержал: в обмен на заряженные мечи и амулеты предоставил Тёрну отряд в тридцать воинов.
— Больше выделить не получится, — сдержанно объяснил он, — Улитка небольшая крепость, и я не могу ослабить дозоры.
Из тридцати мужчин набралось меньше десятка опытных служилых, остальные оказались зелеными рекрутами. Мальчишки сжимали оружие так неуверенно, словно и в деле никогда не бывали. Да и на колдуна косились так, будто он пострашнее миражей будет. На рыжеволосую магичку, правда, поглядывали с восторгом.
— Давай я с ними поговорю, — прошептала Агнесса, наклонившись к Тёрну: увидела, как тот хмурится, разглядывая горе-вояк.
Она изложила план, и опасная вылазка к самой Границе Тени в устах очаровательной женщины превратилась для слушающих ее юнцов в захватывающее приключение. Да что там, эти мальчишки готовы были нырнуть в Разлом вслед за ней.
Издалека Разлом казался черной полоской выжженной земли, над которой курился дымок. Поначалу, когда он появился, все и решили, что в степи вспыхнул пожар и, к счастью, потух сам собой. Вот только рана на земле не затянулась со временем, а потом появились миражи…
Растянулся Разлом на три километра, у Великаньего Ребра — на юге — находилась самая широкая его часть, здесь же, на севере, черная полоса была узкой, точно ручеек. При желании его можно было пересечь в пять шагов. Вот только такого желания ни у кого не возникало.
Отряд должен был встать цепью вдоль Разлома на тот случай, если появление Тёрна растревожит миражей и они полезут наружу. Агнесса должна была подстраховать, если что-то пойдет не так.
Тёрн спешился и подал руку Агнессе, помогая спуститься с каурой лошадки. И его Черныш, и ее Конфетка растаяли будто дым, только маги оказались на земле. Отсюда уже отлично можно было разглядеть угольно-черный Разлом.
— Не пересекай границу, — повторил Тёрн. — Что бы ни случилось. Даже если тебе покажется, что я в опасности. Твоя задача — останавливать миражи, чтобы они не пробились сквозь заслон. Никакой самодеятельности. Понятно?
— За кого ты меня принимаешь? Я давно уже не студентка!
Но Агнесса злилась не по-настоящему, хотя и волнение скрывала с трудом.
Тёрн кивнул и первый двинулся вперед, но Агнесса поймала его за руку.
— Подожди!
— Что?
Магичка вынула из кармана толстую серебряную цепь. Я узнала ее: когда я впервые увидела Тёрна, амулет висел на этой цепи.
— Прошу, сними эту хлипкую бечевку. Цепь я сама заговорила, она не порвется, — смущаясь, попросила она.
— Хорошо, — улыбнулся Тёрн. — Если тебе так спокойнее.
Даже когда они впервые приблизились к Разлому, все шло как нужно. Правда, молодой десятник, отправленный командиром отряда, бочком подобрался к Агнессе и спросил:
— Э-э… Конечно, не мое это дело… Но господин колдун не боится, что едва он ступит на проклятое место, так какая-нибудь тварь в него тут же вселится? Ведь вы, колдуны, от этого тоже не защищены.
Агнесса покачала головой и грустно улыбнулась:
— Господин колдун как раз защищен… в каком-то смысле…
Воины замерли вдоль Разлома, Агнесса застыла у края черной полосы. Тёрн оценил расстановку сил, кивнул:
— Мне нужна всего лишь минута.
И шагнул вперед, прямо в курящийся дым. Его силуэт сразу сделался нечетким, расплывчатым. Он произносил какие-то слова, но до слуха людей долетали лишь искаженные отрывки, глухие, будто эхо. Агнесса напряженно вглядывалась в хмарь. А потом от серого марева оторвался клок и поплыл в сторону людей.
— Мираж! — крикнула магичка.
На солнце синим пламенем сверкнуло тридцать магических мечей. Тварь, рвущаяся на свободу, оказалась искромсана рукой опытного воина. Клочки тумана, сочась по краям черным, осели на землю.
И тут же Разлом глухо заворчал, точно разворошенное осиное гнездо. Дымка всколыхнулась, начала вспухать, заползая за границу выжженной земли. От нее отделялись клочья. Правда, ни одной твари не удалось уйти далеко. Те, что не попадали на лезвие меча, погибали от заклятия, брошенного Агнессой.
— Развейся! — кричала она. — Развейся!
Чтобы придать заклятию нужный импульс, магичке приходилось помогать себе жестами: Агнесса, увы, не обладала силой и мастерством Тёрна, которому достаточно было лишь слов. Руки ее быстро устали и дрожали, и все же ни один мираж не покинул периметр.
Краем глаза магичка продолжала наблюдать за Тёрном. Голос его становился все тише. Потом он замолчал. Потом упал на одно колено. Агнесса вскрикнула.
— Тёрн! — позвала она. — Вставай немедленно!
Тёрн чуть повернул голову на ее призыв, а потом, пошатнувшись, оперся руками о черную землю. Он был всего в пяти шагах от Агнессы. Так близко…
Закусив губу, она переступила границу Разлома. Ничего не случится!
— Сейчас, — пробормотала она. — Я сейчас…
— Уходи немедленно! — крикнул Тёрн, пытаясь встать на ноги. — Я справлюсь! Уходи!
Но Агнесса будто не слышала его.
— Я сейчас… Сейчас… — шептала она, продвигаясь вперед крошечными шагами.
Дымное марево, странное дело, хоть и скользило совсем рядом с ней, дотрагивалось до кожи и волос осторожными, мягкими, вот только жутко ледяными касаниями, но пока не причиняло вреда.
Агнесса сжала плечо Тёрна.
— Вставай! Обопрись на меня!
— Иди прочь! — процедил он сквозь сжатые губы.
Что-то причиняло ему жуткую боль, так что даже лицо исказилось от страданий.
— Вставай!
Тёрн зарычал, будто силился разорвать невидимые путы, сковавшие его. И все же, шатаясь, поднялся. Обнявшись, они побрели к краю Разлома. Тот был совсем рядом — только руку протяни…
Агнесса прерывисто вздохнула.
— Жжется, — сказала она удивленно, будто не могла поверить, что с ней случилась страшная беда, хотя, конечно, поняла все в первую же секунду. — Но почти не больно… Пока…
Тёрн взвыл.
