— И… Этот амулет… Это все как-то связано со мной?
— Да, — снова ответил он.
— Я не хочу, — прошептала я. — Я не готова.
Я только-только пришла в себя, не хочу больше потрясений! Не хочу бояться. Тёрн посмотрел на меня долгим взглядом, потом чуть наклонил голову, соглашаясь.
— И все-таки без какой-то части правды нам не обойтись. Я скажу только то, что тебе необходимо знать.
Я прижала к груди кружку с остатками напитка, точно пыталась заслониться от этой правды. Пожалуй, я бы отлично прожила и без нее.
— Давай начнем с простого! Астра Фелицис — наши парные родинки в форме звезд. Мы получили их вместе с договором. Это дополнительная защита…
— Для нас? — пискнула я.
— Для тебя, Агата. Только для тебя. Чтобы ты попала ко мне живая и невредимая. Не всегда первенец находится неподалеку от мага, которому его обещали, а путь, ведущий к нему, оказывается порой опасен и тернист.
— Тёрнист, — пробурчала я.
— Что?
— Ничего!
— Ладно… Счастливая звезда защищает первенца в опасных ситуациях, но теряет луч каждый раз, когда спасает жизнь.
Сквозь одежду я потрогала ключицу в том месте, где располагалась родинка.
— У меня действительно пропал лучик, когда раскололось окно и осколки едва не поранили нас с Ирмой. Но у тебя, я видела, тоже не хватает луча.
— Это потому, что моя Астра Фелицис тоже защищает тебя. Но только в тех случаях, когда ты опасности не осознаешь или слишком мала, чтобы понять, что тебе угрожает гибель. Луч пропал, когда тебе было около пяти лет. Я тогда впервые пришел посмотреть на тебя и убедиться, что все в порядке с моей…
— Ну, договаривай!
— С обещанным мне первенцем, я хотел сказать. Не знаешь, что тебе угрожало?
Я задумалась, перебирая в памяти события детства. И тут вспомнила несущуюся на нас взбесившуюся лошадь. Вспомнила, как няня, растерявшись, застыла посреди дороги, сжимая одной рукой мою ладонь, а другой ладошку Верна. Если бы лошадь не упала замертво, мы бы погибли. Я рассказала об этом Тёрну.
— Так вот оно что! Твои родители отказались мне говорить…
— Они и мне ничего не рассказывали!
Не выдержала все-таки, снова разбередила рану.
— А здесь их вины как раз нет: я запретил.
— Но почему?
— Во-первых, чтобы пружина не распрямилась раньше времени, а во-вторых… Надеялся, что смогу ее удержать.
— Не хотел меня забирать? — подозрительно прищурилась я. — Но это странно! Попросить первенца в оплату долга, а потом отказаться? С чего бы?
— Мне кажется, ты не захотела выслушать историю полностью? — холодно напомнил Тёрн. — Или я ошибаюсь?
Я обхватила голову руками. Меня разрывало на части. Что-то подсказывало мне, что если я узнаю всю правду целиком, то больше никогда не стану прежней. Не сейчас… Не могу…
— Эта вся правда, которую ты хотел мне сообщить? — жалобно спросила я.
— Нет, Агата. Осталось немного…
У него снова появилось это странное выражение лица. Будто он заранее сожалеет о чем-то!
— Вот только не говори мне, что тебе придется меня… со мной… переспать… — простонала я.
— Я обещал, что не дотронусь до тебя без твоего разрешения, помнишь? — сказал он мягко, помолчал и добавил: — Вот только… еще немного — и ты сама попросишь.
— Что?! — воскликнула я. — Никогда!
— Разреши закончить. Договор образует неразрывную связь. Привязывает тебя ко мне, а меня к тебе. И когда я говорил о трех неделях и о том, что все было бы не так, как ты себе представляешь…
Я приглушенно ахнула.
— Ты захотела бы этого сама, Агата. И сейчас, когда ты потратила так много сил, магия тут же подсказала тебе верный и быстрый способ их восстановить. Ты смотрела на меня…
— Нет! — крикнула я.
Но, хотя вслух я могла отрицать сколько угодно, в глубине души я знала правду. Если бы в тот момент Тёрн захотел поцеловать меня — я бы и не подумала сопротивляться. Если бы взял на руки и понес не на кухню, чтобы готовить отвар, возвращающий силы, а в свою спальню, — я бы только молча позволила развязать тесемки на платье.
И тут в голове, щелкнув, встал на место еще один кусочек мозаики. Агнесса обо всем догадалась, увидев Астру Фелицис. Мучилась от ревности, но знала, что ничего не изменить. Только сейчас я вспомнила ее последние слова: «Когда она будет целовать тебя, не хочу, чтобы ты думал обо мне…» Она будет целовать… Я буду целовать! Сама!
— Эта ваша магия преотличная дрянь, — прошипела я, едва не плача. — Как это подло! Подло! И по отношению ко мне! И по отношению к Агнессе!
Когда я выкрикнула имя Агнессы, Тёрн дернулся так, будто я его ударила, и побледнел. Что же, магия, конечно, штука подлая, но и я не лучше.
— Какая-то западня, — прошептала я, понурившись. — Неужели ничего нельзя сделать? К тому же… Я ведь совсем тебя не люблю. И все эти странные желания — дотронуться до тебя, когда ты спал, или любоваться твоими глазами — не больше чем влияние магии. Гадко… Неужели ты бы смог вслепую использовать меня? Лишить невинности? Ладно, пусть бы я даже сама вешалась тебе на шею, умоляя взять меня, но ты… Ты бы знал, почему так происходит! Так смог бы?
Внешне я была спокойна, внутри же меня всю колотило. Я знала, что он скажет правду. А если правда окажется омерзительной?
32
Тёрн медленно покачал головой.
— Я пытался убедить себя в том, что смог бы. Магия — стихийная сила, у нее нет сострадания. Она бы сначала привела тебя ко мне, а после…
— Я бы поскользнулась и… ой, уже не девочка? — ядовито усмехнулась я.
Слышали бы сейчас родители свою скромную дочь!
— Нет, я не стал бы тебя слепо использовать, — в голосе колдуна сквозила усталость. — Посадил бы перед собой и все рассказал, как делаю это сейчас. А потом… Увы, боюсь, я слишком старомоден. Я смотрю на тебя, а вижу маленькую девочку на руках у матери. Ты бы жила в моем доме, но я бы не тронул тебя. Изучали бы магию в теории…
Он усмехнулся.
— Но так не могло бы продолжаться вечно! — воскликнула я.
— Зачем гадать о том, чего нет, Агата. Все случилось так, как случилось.
— Но что же нам делать теперь?
— Теперь… — он посмотрел на кружку в моих руках. — Теперь каждое утро ты будешь находить на кухне напиток, который на сутки избавит тебя от магического влечения и позволит видеть меня таким, каков я есть. И мы сможем наконец заниматься.
Я с некоторым испугом заглянула в кружку, где на дне осталось немного жидкости, потом присмотрелась к колдуну.
