Дни бежали за днями. Вот и Светень закончился, на смену ему пришел его старший братишка — Жарень. Пышная зелень нашего сада немного поблекла от зноя, страшно представить, какое несусветное пекло стоит в степи. Но это и хорошо: миражи не сунутся из Разлома. И действительно, на Границе Тени наступило затишье.
Я прилежно занималась, чувствуя, как постепенно разрастается во мне родник силы.
— Ты маг с огромным потенциалом, Аги, — частенько говорил мне Тёрн, когда я, бывало, вздыхала и кривилась, глядя на сложнейшие формулы, приготовленные для упражнений. — Ну-ну, не ленись.
— Ладно, — отвечала я лукаво. — И ты тогда тоже не ленись…
— Я не…
Потом он понимал, на что я намекаю, и не смог сохранить серьезность. Рассмеялся, и сложнейшая формула, которую он плел не спеша, чтобы показать мне все узлы и жесты, разлеталась, незавершенная. Я оказывалась в кольце его рук, зацелованная и обласканная.
— Несносная ученица. Невозможная моя жена. Я не буду лениться! Только потом не проси о пощаде!
И я хохотала и, счастливая, прижимала свое пылающее лицо к его груди.
Это было чудесное время!
Но однажды вечером случилось то, что сбило привычный ход времени.
В дверь постучали. Я оторвалась от книги, которую читала, мимолетно посетовала на то, что принесла же нелегкая какого-то просителя на ночь глядя, и пошла открывать.
На пороге стоял слуга в ливрее дома Даулет, он держал конверт, запечатанный сургучом. Я протянула было руку, но тут же убрала ее.
— Мне нельзя принимать от генерала ни вещей, ни писем, — хмуро сказала я.
— Это не для вас, леди, — склонил голову слуга. — Это для господина Тёрна.
— Просто Тёрна, — автоматически поправила я, и тут до меня дошел смысл сказанного: — Что? Письмо Тёрну от моего отца?
— Давайте.
Тёрн, появившись за моей спиной словно по волшебству, протянул руку и спокойно принял письмо. Меня же всю затрясло. Письмо от моего отца… Значит ли это, что ему удалось договориться об аудиенции с королем?
— Что там? Что?
Тёрн сломал печать.
56
Я успела заметить, что в письме всего несколько коротких строк, Тёрн пробежал их глазами за секунду. Кивнул слуге:
— Передайте генералу, что завтра мы встретимся в условленном месте.
Сделался сумрачен. Потер висок, словно у него внезапно разболелась голова.
— Аги… — тихо сказал он.
В его голосе не было угрозы, но мне немедленно захотелось сбежать и спрятаться, как нашкодившей маленькой девочке.
— Что? — тоненько спросила я.
Он поднял на меня темный взгляд.
— Ты знаешь, о чем это письмо?
Я пожала было плечом: «Откуда?», но стушевалась, потупилась.
— Возможно… король хочет встретиться? Я… попросила отца… Ты ведь говорил, что хочешь увидеться с нашим правителем! Я пыталась помочь.
Он вздохнул.
— Ты пыталась помочь… — повторил он терпеливо и устало. — Агата, думаешь, я не смог бы организовать эту встречу, открыв свое настоящее имя?
У меня все внутри похолодело. Я поняла, что натворила. Некие люди давно разыскивают ректора пропавшей Академии. Не просто так он скрывался все эти годы. Это опасно. Смертельно опасно!
Повинуясь порыву, я схватила Тёрна за руку.
— Ничего! Не езди! Отец никому не скажет!
Мой колдун улыбнулся кончиками губ, провел ладонью по моей щеке, заправил за ухо выбившуюся прядку.
— Нет, Аги. Теперь уже поздно. Я должен поехать. Возможно, все к лучшему. Прошло столько лет, что сейчас, вероятно, никто меня не ищет. Правитель сменился. Люди состарились и оставили свои посты.
Он задумался, глядя поверх моей головы.
— Это шанс все изменить. Когда, если не сейчас?
Тёрн говорил так… обреченно. Я готова была взвыть от ужаса. Что же я натворила! Глупая, глупая!
— Тёрн, — я обняла его, прижалась, потому голос прозвучал глухо. — Я еду с тобой!
— Нет, Аги. Мы с твоим отцом поедем верхом. Дорога неблизкая. Не для юной девушки…
Я молчала. Вовсе не из-за трудной дороги он не берет меня с собой, а потому что это слишком рискованно: неизвестно, чем закончится встреча с молодым правителем.
— К тому же у тебя ведь пока нет Белянки, — улыбнулся он, слегка отстраняясь, чтобы вытереть мои мокрые глаза.
Белянки нет, он прав. Я так и не научилась управлять иллюзиями. Что бы я ни пыталась сотворить, все выходило черным, как смола, черным, как уголь… Невыполнимая задача! Я упрямо сжала кулаки.
— Завтра к твоему возвращению от отца Белянка у меня появится! И я поеду в столицу с тобой!
В лице Тёрна что-то дрогнуло, но он ничего не ответил.
На следующий день я стояла на крыльце и с тревогой смотрела, как он уходит на встречу с отцом. Стояла до тех пор, пока высокая широкоплечая фигура не скрылась среди деревьев сада, потом силуэт Тёрна мелькнул еще на дороге, ведущей к городу. Сердце заходилось в тоске… Что же со мной станет, когда я буду провожать его в столицу?
Я должна во что бы то ни стало обуздать эти непослушные иллюзии! Сотворить Белянку! Тёрн увидит, как я усердна, как упорна в своем стремлении, поймет, что я уже не бестолковая девчонка, и возьмет меня с собой. Во всяком случае, полтора мага все-таки лучше, чем один! Кто знает, вдруг и я пригожусь.
Я сбежала со ступеней на лужайку перед домом и сразу же начала тренировки. Иллюзии. Подумаешь! Ничего сложного! В теории я все знала отлично. На всякий случай я принесла с собой учебник второго курса. Учебник с колючим вензелем вместо имени автора. Вот так, мой любимый муж, ты мне помогаешь, даже не зная этого.
Предложения на страницах книги превращались в голос в моей голове — терпеливый и спокойный голос Тёрна. «Воображение здесь необходимо, но одного только воображения недостаточно. Надо вложить частицу своей жизненной силы, капельку души…»
Ладно. Начнем с простого! Цветок. Он маленький и яркий, и я отлично представляю, как выглядят цветы. Пусть будет маргаритка. Желтая маргаритка! Когда я была девочкой, на клумбе рядом с домом росли маргаритки, а мы с Адой, тогда совсем крошки, любили ухаживать за ними, часами возились в земле, так что нянечка, оттирая наши чумазые мордашки, звала нас не иначе как замарашками.
Маргаритка. Я зажмурилась и ощутила в сомкнутых ладонях нежные лепестки. Сколько раз я трогала их пальцем, пачкаясь в пыльце. А вот и стебелек, короткий, неровно срезанный…
Я чувствовала, что моя фантазия обрела плоть. Открыла глаза, раскрыла руки. И вздрогнула, роняя на землю черный цветок.
