— Кто-то из них? Да?
А я тоже кое-что поняла — нахлынуло озарение.
— Тёрн, но зачем именно так, с помощью магических артефактов? А не просто убить, если бы хотели? И почему сейчас?
Тёрн усмехнулся краешком губ.
— Очевидно, Аги, кто-то собирается повесить убийство юного правителя на меня. Кому-то очень не хочется возвращения магов в Глор. Кому-то очень мешает молодой король, и могу предположить, что этот человек сделает все, чтобы Эррил стал жертвой вероломного колдуна.
Он посмотрел Рею в глаза.
— Не знаю, Рей, доживешь ли ты до вечера, но обещаю сделать все, чтобы тебя спасти.
61
То, что Тёрн рассказал следом, ввергло в ступор не только перепуганного правителя, но и меня.
Териус Теркин был мастером своего дела, равным Тёрну по силе. Отложенные заклятия были его слабостью, его хобби, он посвящал изготовлению артефактов все свободное время. Едва ли он надеялся однажды применить их на практике, но артефакты были его любимыми игрушками. Смертоносными игрушками, если бы кто-то захотел использовать их.
У каждой был свой ключик. Как в случае со свитками — настоящее имя Тёрна. Зная ключ, привести отложенное заклинание в действие мог любой человек, даже не маг.
— Я знаю некоторые, — Тёрн вертел в руках камешек. — Изучил в свое время. Но далеко не все. Этот камень давно дожидался своего часа. Его оставили во дворе, возможно, в тот же день, когда Рей пришел в гостиницу, а сработал бы он только тогда, когда рядом оказались мы двое. Это рано или поздно случилось бы…
— А как же другие постояльцы? Если бы еще кто-то находился поблизости? — прошептала я.
Тёрн посмотрел остро: «Неужели не понимаешь? Люди для них лишь щепки».
— Я не знаю, что они приготовили для нас, но уверен, приложат все усилия, чтобы Рей не добрался до дворца живым, — вслух сказал он.
Жестокие, страшные слова. Но Тёрн не мог иначе, он всегда говорил прямо.
— Ой-ой-ой… — запричитал Рей, вцепившись в волосы. — Да как же так-то? За что?
— Прости, что нечем тебя ободрить. Но повторю, я сделаю все, чтобы сохранить тебе жизнь. Есть ли во дворце надежные, верные тебе люди? Не приведем ли мы тебя в ловушку?
Рей поднял на Тёрна полубезумный взгляд.
— Я не знаю… Ничего уже не знаю… — Но вот в глазах вспыхнуло подобие надежды. — Моя гвардия! Они верны только мне! На каждом магическая печать.
Он горько усмехнулся.
— Наследие Териуса… Кто бы мог подумать, что мы, изгнав магов, еще долгие годы будем пользоваться их силой… После присяги гвардейцы получают печать крови. Моей крови. Если изменят — умрут.
Я перевела дыхание. Хоть одна хорошая новость: гвардия точно на нашей стороне.
— Теперь понятно, почему тебя захотели убрать именно сейчас, — подал голос отец. — Лучшего момента и желать нельзя. Одним ударом двух зайцев. Твой недоброжелатель очень умен.
Тёрн кивнул.
— Тогда идем. Сейчас. Чем больше времени у наших врагов, тем лучше они смогут подготовиться.
Рей встал на трясущихся ногах. Я вскочила, поднялся и отец.
— Мы идем с вами! — воскликнула я.
— Идёте, — согласился Тёрн. — И держитесь рядом. Здесь оставаться слишком опасно.
Он не рассчитывал на нашу подмогу, но и бросить не мог. Мы выйдем за дверь и повиснем на его шее мертвым грузом… Нет уж! Тёрну нужна помощь, а я не хочу больше быть балластом.
— Я тоже маг… — прошептала я. — Я буду слушаться во всем. Только говори, что нужно делать.
Мой муж посмотрел на меня долгим, пристальным взглядом и увидел на моем лице что-то, что заставило его кивнуть.
— Хорошо, Аги. Но никакой самодеятельности. Ты охраняешь генерала, я короля. Сейчас главное — выйти из гостиницы.
Отец сначала фыркнул, услышав, что я буду его защищать, но последняя фраза удивила его еще больше.
— Думаешь, возникнут трудности?
— Кто знает… — туманно ответил мой муж.
Мы вышли в коридор. Я готова была ко всему — к полчищам чудовищ, к огненным вихрям. Представляла, что стоит ступить за порог — тут же за нас и примутся. Но в коридоре было тихо, пустынно. В воздухе, в косых солнечных лучах, падающих от окна, кружились пылинки, потревоженные нашими шагами. Снизу, из таверны, слышались голоса посетителей.
— Опасности на каждом шагу, — хмыкнул отец. — Глядите-ка, таракан пробежал!
Мы с Тёрном одновременно взглянули на него, и отец стушевался.
— Мальчишку-то подбодрить надо, — буркнул он.
Бледный, даже, пожалуй, зеленоватый Рей жался к Тёрну. Мы медленно двинулись к лестнице так, будто под ногами кишели змеи, а из стен от любого нашего неосторожного движения могли вылететь стрелы или копья. Он напряжения у меня тряслись руки. Тёрн мимоходом тронул запястье, сказал негромко:
— Аги, я предупрежу, когда почувствую опасность. Дыши, расслабься, а то выгоришь раньше времени. Считай, что у тебя экзамен по боевой магии.
Улыбнулся, однако я видела по глазам, как сильно он переживает, как боится за меня, но он тщательно пытался это скрыть. Ему нужна помощь, и я сделаю все, чтобы помочь.
Мы спустились в таверну, осталось только миновать зал и выйти во двор. А там… Будем решать проблемы по мере поступления.
Я оглядывалась, подмечая каждую мелочь.
За стойкой стоял хозяин, черкал пером в журнале. Рядом с ним новый постоялец — пожилой мужчина с блестящей от пота лысиной. У его ног кожаный саквояж. Хозяин звякнул в колокольчик, на звон явился мальчишка-носильщик, подхватил пожитки.
Зал таверны почти пуст, занято всего несколько столов.
У окна, что выходило на двор, там, где прежде сидели мы, расположилась женщина с дочкой. Девочка вертелась, хныкала и отказывалась есть суп.
Взгляд выхватил молодую пару чуть поодаль.
Одинокий городской стражник в углу, в тени, сидит, уставившись в кружку с элем. У него на поясе шпага, вид хмурый и уставший: наверное, зашел отдохнуть после смены. Он единственный здесь, кто вооружен.
У выхода на кухню две молоденькие служанки, они переговариваются, сблизив лица, хихикают и кидают быстрые взгляды на стражника.
Из-за шторки вышел паренек с подносом, уставленным блюдами, и направился к паре, ожидавшей обеда.
Мирно, спокойно. Единственный, кто мог бы представлять для нас опасность, это стражник. Но он не был похож на наемного убийцу. Сидит человек, отдыхает. На нас он даже не взглянул.
Тёрн, однако, насторожился. Что-то ему не нравилось. Он придержал Рея, который рвался вперед, словно за дверями гостиницы его ждала свобода.
