— Я сейчас! — крикнула я.
Тёрн вертелся, заслоняя Рея. А я подпрыгивала, пытаясь дотянуться до щеки парня. Должно быть, потешное зрелище. Было бы даже смешно… Если бы не было так страшно.
Рей все норовил сползти на пол, а Тёрн, которые едва мог вздохнуть от удушающей хватки, раз за разом ставил его ноги и подталкивал к двери.
Наконец мне удалось добраться до шеи носильщика. Я мертвой хваткой вцепилась в воротник — лишь бы не ускользнул.
— Свободен!
Тёрн теперь смог набрать полную грудь воздуха.
— Спасибо, Аги, — хрипло выдохнул он. — К двери. Охраняй Рея. Дальше я сам.
Рей, спотыкаясь, поспешил к выходу. Я загородила его собой. Отец встал рядом. Отсюда открывалось поле битвы. Клочки одежды, капли крови из разбитых носов. Изумленные, перепуганные люди сидели на полу, боясь пошевелиться.
А Тёрн…
У него остался только один противник. Стражник с пустыми глазами в мокрой от пролитого эля форме. Шпагу тем не менее мужчина держал крепко и профессионально, направив ее острие в грудь моему мужу.
Отец выругался и снова полез за кинжалом.
— Нет, — тихо сказал Тёрн. — Нельзя. Я справлюсь.
Шпага со свистом рассекла воздух. Я вскрикнула, уверенная, что лезвие достигло Тёрна. Выдохнула — он успел уклониться. Подхватил ножку стула и подставил под следующий удар. Древесина крошилась и отлетала щепками. Ножка раскололась, когда Тёрн был к этому не готов, и острие шпаги оцарапало руку.
Я зажала рот. Только не кричать! Это отвлечет Тёрна!
Но как же подобраться к этому увальню так, чтобы коснуться, не навредив?
— Держи! — крикнул отец. — Он не сломается.
Кинжал серебристой ласточкой мелькнул в воздухе и очутился в ладони Тёрна. Рей за моей спиной тоненько подвывал от ужаса. Стражник выглядел так, будто совершенно не устал и готов фехтовать хоть час, хоть два часа кряду.
А Тёрн устал. Ситуация усугублялась тем, что на зачарованных не действует ни одно другое заклятие, кроме нужного антидота и грубой физической силы. Но тот, кто подстроил нападение, очевидно, знал, что Тёрн не станет убивать невиновных.
Я не могла просто стоять и смотреть. Сколько Тёрн еще сможет парировать удары? Кинжал хоть и крепче дерева, однако тоже не выдержит долго.
Я сделала осторожный шаг вперед.
— Агата… — предостерегающе сказал отец, хватая меня за локоть. — Нет.
Я стряхнула его руку.
— Я маг, — процедила сквозь зубы.
Хорошо, что Тёрн стоял спиной ко мне и не видел, что я приближаюсь. Его ослушаться я бы не смогла.
Стражник замахнулся, метя Тёрну в лицо. Не человек, марионетка. Глаза ничего не выражают, уголки рта обвисли. Я поднырнула под его руку. Услышала, как муж втянул воздух, будто ожегся. И замолчал — знал, что окрик меня собьет.
Все как-то само собой получилось. Стражник, зараза, высокий был, я только в прыжке могла дотянуться до его лица. Ощутила под ладонью колючую кожу с двухдневной щетиной.
— Свободен!
Антидот снял заклятие. Но рука на замахе уже не могла остановиться, продолжила движение. Хотя мужчина, очнувшись, успел ее притормозить. Он еще ничего не понял, но профессиональные навыки сработали быстрее разума. Он видел, что лезвие его шпаги вот-вот рубанет по моей шее. Замедлил, опустил оружие, но на излете шпага все-таки ранила меня, полоснула по плечу.
— Агата!
Тёрн подхватил меня на руки и кинулся к выходу.
— За мной!
Теперь обязанность тащить за шиворот Рея, который ото всех этих событий совершенно потерял самообладание, взял на себя отец.
— К-кровь… — бормотал парнишка, заикаясь. — У А-агаты…
Мы нырнули в переулок, пробежали дворами. Я надеялась, что хоть кто-то из наших понимает, в каком направлении мы движемся. Остановились в небольшом сквере, подальше от любопытных глаз.
Тёрн оторвал рукав рубашки, туго перевязал мою рану. Его руки, которые не тряслись даже после того, когда они с Реем оказались в столбе пламени, теперь едва заметно дрожали. Но он не был бы собой, если бы не старался сохранять невозмутимость.
— Аги, Аги… — А вот отец утратил самообладание, лицо его снова посерело. — Аги, доче…
— Тихо! — приказал мой колдун, перевел на меня взгляд. — Моя умница. Экзамен, считай, сдала.
В глубине его глаз мелькнули нежность и боль, но он снова взял себя в руки.
— Больше колдовать нельзя, Аги. Ты помнишь? Магия крови вытянет все твои силы. Это очень опасно.
— А ты! Ты тоже ранен!
— Царапина. Ерунда.
Сказал так, что стало ясно — никаких возражений не примет.
— Ч-что т-теперь? — Рей продолжал заикаться и трясся, как в лихорадке. — Т-то з-заклятие тоже наложили с п-помощью артефакта?
— Они наблюдают за нами? — спросил отец. — Должны наблюдать, чтобы понять, подействовало ли. Значит, где-то поблизости?
— С помощью артефакта, — ответил Тёрн Рею. — В саквояже нового постояльца лежал старинный кубок. Мужчина очень радовался, когда сумел его приобрести.
Усмехнулся.
— Вероятно, купил за бесценок… Если не считать потраченных нервов. И ты прав, Гаррет. Наблюдают. Но наблюдать можно издалека.
— Сейчас тоже смотрят? — прошептала я.
— Все может быть. Но нам надо двигаться дальше.
На западе на фоне неба выступали сторожевые башни дворца. Идти не дольше часа прогулочным шагом…
63
Мы старались не подходить близко к домам, шли по берегу канала, который должен был вывести нас к дворцовому рву. Тёрн придерживал меня за талию, а я изо всех сил старалась не показать слабости. Рей, упрямо сжав губы, шел сам. Мальчишке сегодня пришлось пережить суровые испытания, можно было лишь надеяться, что они его не сломают.
Время от времени Тёрн оглядывался, смотрел в небо — ждал неприятностей. Но прошло уже около получаса, и пока никто не пытался нас убить. Неужели оторвались?
— Расслабляться рано, — сказал Тёрн, будто услышал мои мысли. — Мы можем дойти до моста незамеченными, но там нас точно ожидает ловушка. Сколько мостов ведут ко дворцу?
Рей с трудом разлепил запекшиеся губы — сгрыз их до кровавой корки.
— Три моста. Мост Величия ведет к главным дворцовым воротам. По Черному мосту обычно подвозят продукты, там выходы к кухням и кладовым. Есть еще Гвардейский для разных служебных нужд, от него ближе всего к казармам, потому так и назвали.
— Значит, Гвардейский, — кивнул Тёрн своим мыслям. — Пойдем к нему. Но какой бы мост мы ни выбрали, там нас уже поджидают: твой недоброжелатель не упустит последней возможности остановить короля.
