– Это произошло в Германии?
– Нет, в России, около четырех месяцев назад.
На лице Майсснера читалось осуждение, но он постарался вернуть ему прежнее бесстрастное выражение.
– В России? Должен заметить, что, как любой гражданин Германии, я обязан… Но к России это не относится. Насколько я знаю, там сейчас царит беззаконие.
Возникла пауза. Денис тоскливо думал: «И зачем я согласился? Что он поймет, этот законопослушный фриц?»
Майсснер вспомнил о своих обязанностях:
– Закройте глаза. Расскажите мне о своей жизни до событий, которые привели к нервному срыву. Говорите свободно… Вспомните о том, каким вы были. Чем занимались, увлекались. Возможно, вы были влюблены и это как-то связано с нервным срывом?
– Да, – с закрытыми глазами тихо ответил Денис.
– Не торопитесь, рассказывайте спокойно, не поддаваясь эмоциям, – посоветовал Майсснер. – Так, как вы бы рассказывали своему другу в письме.
Не открывая глаз, Денис лежал и молчал. Казалось, он так и не решится открыть рот, когда прозвучало тихо, почти шепотом:
– Я встретил Иру два года назад… Мы уже были знакомы… когда-то вместе ходили в одну музыкальную школу…
Рассказывать было трудно. Как говорить о любви, о чувствах? А Юрген редкими репликами подталкивал его к описанию именно чувств и вопросов вовсе интимных. Например, поинтересовался, были ли у Дениса прежде половые связи. Когда дело дошло до вещей серьезных и страшных, о чувствах больше не спрашивал. Если бы Денис мог видеть, то заметил, что Майсснеру не удалось сохранить на лице профессиональное бесстрастие, он впился глазами в пациента – криминальная история вызвала и любопытство, и ужас.
Санкт-Петербург, Россия 1994
Уволившись из магазина, Денис засел дома. Доделывал чертежи и перепечатывал текст диплома на компьютере – технику на время одолжил Александр Петрович.
Вначале работа еле двигалась, но, когда навострился печатать, дело пошло веселее. В день удавалось подготовить страниц пять-шесть, распечатать и вписать от руки формулы. Денис очень надеялся, что оформление работы ему зачтется. До защиты оставалась неделя. Последние двадцать страниц диплома он надеялся доделать дня за три, а после подготовиться к ответам на «узкие» вопросы. Руководитель предупредил, о чем больше всего любят спрашивать члены комиссии.
Он только что вынул из лотка принтера десять еще теплых листов, собираясь проверить опечатки и вставить где требуется формулы, когда раздался звонок в дверь. Гадая, кому не спится утром в воскресенье, Денис пошел открывать. За порогом стоял Мишка Федоров.
– Привет! Сунулся к тебе, а там говорят, ты выше перебрался, – просиял улыбкой бывший одноклассник.
– Привет, – не испытывая особой радости, кивнул Денис, предчувствуя, что Мишка неспроста заявился.
Так и оказалось.
– Выручай, Колесо! У тебя тачка на ходу?
– Ну да.
– А я свою разбил только что.
– Она ж не твоя.
– Да в том-то и дело! Надо отвезти кое-что за город, там пацаны ждут. А я на повороте на Академика Крылова с лохом каким-то «поцеловался».
– Ты бы поменьше лихачил…
– Да желтый мигал, чесслово! Я тронулся, поворачиваю, а этот мудак…
– Оба вы мудаки. По правилам ездить надо. Ну, поцеловались, и что? Ты вроде как целый.
– Я-то целый, зато правое крыло…
– А у мужика левое? – догадался Денис.
– И задний бампер.
– Ну, езжай чинить, я-то чем помочь могу? Денег, что ли, нет?
– Какой ремонт, я ж говорю: пацаны ждут! Задание мне дали, срочное.
– Езжай на битой. Крыло на скорость не влияет.
– Да не могу, твою мать! Менты остановят на первом же КП. Вначале: почему без крыла, а потом – откройте багажник…
– Ворованное перевозить? Нет, – Денис скривился, – я в такие игры играть не хочу.
…Однажды Мишка уже просил с ним съездить.
– Колесо, помощь нужна позарез! – сообщил бывший одноклассник по телефону. – Надо товар перевезти из точки А в точку В. Барыга натурой расплачивается. А я двигатель запорол. Он стучал-стучал, но тянул, и вдруг – бац, вообще не фурычит! Оттащил на галстуке мужику одному из кооперативных гаражей, обещал сделать. Завтра будет готово, а мне сегодня надо. Выручай, Денис! Тачка казенная, знаешь, как с меня спросят, если узнают, что мотор убил?
– А куда ехать-то?
– Сначала в Автово, потом на Комендантский.
– Ничего себе, концы!
– Так не даром же, друган!
Мишка так слезно уговаривал, что пришлось Денису согласиться.
Пока ехали на другой конец города, Федоров разглагольствовал о том, что нынче у кого сила, у того и деньги.
– Весь город поделен. Рестораны, ночные клубы, магазины, рыночники – все платят тем, кто район держит. Наперсточник на рынке лохов разводит – изволь отстегнуть долю малую… Проституток крышуем, – Мишка сокрушенно цыкнул: – жаль, не меня поставили. Прикинь, с сутенера бабки снял, ну и девку поимел – даром.
– И не противно будет? – брезгливо бросил Денис.
– Противно, когда мужик мужика, а с бабой всегда приятно. Пацаны рассказывали, там такие телки!
Мишка мечтательно почмокал губами.
– Да, или вот бы на рестораны меня перекинули – тоже хлебное место… Я всего третий месяц в бригаде, пока работаю по ларькам и магазинам, – продолжал он. – Новая точка торговая открывается, и тут мы с пацанами: здравствуй, товарищ барыга, изволь платить, ежели хочешь здесь работать и спать спокойно. Ну, само собой, когда какие непонятки или терки… Ну, вдруг другая бригада из саранских, чеченских или еще каких по незнанию тоже захочет его потрясти – мы разберемся, разрулим. Забьем стрелку, решим вопрос.
Мишка говорил с таким пафосом, будто сам он и стрелки забивает, и разруливает. Денис покачал головой.
– Что, лично в конкурентов стрелял?
– В разборках со стрельбой пока не участвовал, а в махаче – было дело. Сотрясение мозга заработал, но кое-кому тоже зубы проредил, – самодовольно заржал Федоров.
– И кто победил?
– Наши, само собой. Пермские против нас дилетанты, мы-то в спортзале тренируемся. Гляди, какие мускулы накачал, – Мишка согнул левую руку и постучал кулаком по бицепсу, – и приемам специальным обучился. А тогда за силовую операцию денег с барыги стрясли неслабо. Мы ж рисковали, здоровье гробили! Я вон три дня дома провалялся, и еще неделю голова кружилась. Потом прошло.
– А когда стрелок нет, в чем ваше «крышевание» заключается? – поинтересовался Денис.
– Да так, особо ни в чем. Навестим барыгу, спросим, как делишки, бабки возьмем. Или как сегодня, товаром. Они, крысы такие, деньгами отдавать не любят. Мол, в деле деньги, наливой нет, только товар… Товар так товар! Но ведь не солить его, а? Ну, будет в бригаде у каждого по пять кожаных курток, по пять адидасов и кроссовок, ботинок по десять пар… И чего? Поэтому у одного барыги взяли, другому – втюхали, в добровольно-принудительном порядке. Ну и, попутно, команда одевается. Сегодня очередь магазина, который обувью спортивной торгует.
