– А ты сомневалась, что я его сделаю?
– Немного сомневалась, – призналась Ира. – Хотя сразу почувствовала, что мы с тобой половинки одного целого. Говорят, это редко случается…
– Я свою половинку отыскал в гардеробе музыкальной школы. Помнишь, как тащился за тобой будто привязанный?
– Помню, – кивнула она. – Значит, навсегда?
– Навсегда, – подтвердил Денис.
Перед первым визитом в дом Игнатьевых Денис немного трусил. Как-то примет его Ирин отец? По ее рассказам он отец человек серьезный и строгий.
Так и оказалось. Валентин Артемьевич задавал вопросы, один за другим. Поинтересовался родителями, и, узнав имя матери Дениса, уточнил:
– Она по национальности…
– Да, еврейка, – дерзко вскинул голову Денис, – но я по паспорту русский.
– Не только по паспорту, но и по отцу, – кивнул Валентин Артемьевич. – Это я так спросил. Ничего не имею против евреев. Я считаю, дураки среди них попадаются редко. Кто у нас в стране лучшие физики, а? – хохотнул он. – То-то же. К этой нации у меня претензий нет.
– У папы лучший друг дядя Жора Гольдман, милейший дядька, – вставила Ира.
– Жорка отсидел четыре года совсем молодым, еще при Сталине. Недавно в Израиль подался на ПМЖ, не знаю, свидимся ли еще… А ты, значит, будешь программистом. Станки с ЧПУ, так, что ли?
– Ну да, и для автоматизации техпроцессов программы пишут. У нас специализация только в этом году началась.
– Автоматизация – дело хорошее, нужное. Может, после окончания института ко мне на завод?
– Я подумаю. Распределение отменили, так что…
– Думай, парень. Я смотрю, ты человек серьезный. И говорить я с тобой буду серьезно. Вы с Ириной, похоже, жениться надумали?
Ира улыбнулась, Денис смущенно кивнул.
– Так вот. Вначале диплом, работа стабильная, а затем свадьба. Понимаю, не терпится, но уж потерпи! Имей в виду, я свою дочку в обиду не дам.
Взглянув на поникшего жениха, Валентин Артемьевич усмехнулся:
– Напугал я тебя? Это ничего, это нормально, будущего тестя следует уважать.
После, уже в своей комнате, за закрытой дверью, Ира успокоила Дениса:
– Ты не думай, папа не страшный совсем. Просто он человек старого склада. Да еще работа такая. Когда за производство и тысячу человек ответственность несешь – знаешь, как тяжело? Особенно теперь. Союз раскололся, а комплектующие на завод со всей страны поступали. Из-за этого производство то и дело простаивает. Приборы почти не выпускают, а зарплату людям платить надо. Кинули страну в этот рынок, как котят – живите, если выплывете!
– Во всем мире рыночные отношения, и ничего, выживают.
– А папа считает, что хозяйство должно быть плановым, иначе бардак получится.
Денис потянул ее к себе, прижал.
– Ты у меня что, коммунистка?
– Я у тебя любимая, – улыбнулась Ира, подставляя губы для поцелуя.
Уверенность в том, что свадьба состоится через полтора года немного утихомирила молодых безумцев, лекции они больше не пропускали, но все равно использовали любую возможность побыть наедине. Друг Сашка сетовал: пропал мужик для общества. Ни на импровизированные вечеринки в общагу, ни на посиделки в пивбаре Дениса было не заманить. Вечера он теперь проводил с Иришкой.
Нелли Леонидовна с улыбкой глядела на влюбленную пару, догадываясь, что диван в комнате сына сложили только-только перед ее приходом.
Лос-Анджелес, Калифорния, США, 2014
… На фотографии с совой из сувенирной лавки Наденька смотрелась совсем девочкой, и Дэн в который раз подумал: «Слишком молода! Вряд ли у нее был кто-то».
Готов ли он стать первым? По законам штата Калифорния Надя совсем недавно достигла «возраста сексуального согласия».
Он узнал об этом законе от Роуз, когда в одной из школ Пало-Альто разразился скандал. Мамаша семнадцатилетнего школьника обвиняла его одноклассницу в совращении своего отпрыска. Притом оказалось, что за занятия сексом нести ответственность перед законом придется обоим – и девушке, и парню. Дэн тогда смеялся, он искренне полагал, что мало кто из современной молодежи не имеет сексуального опыта к восемнадцати годам. Роуз, как всегда, поддерживала закон. Он убеждал, что сердцу не прикажешь, приводил в пример Ромео и Джульетту, а она твердила, что только благодаря ограничениям подобного рода мир еще не скатился в пропасть. И вообще, высокий возраст сексуального согласия и вступления в брак – признак цивилизованного общества.
В Дезерт-Спрингс Дэну так и не удалось напиться. После шатания по лавочкам они долго искали свободный номер в местных отелях, а потом выяснилось, что в штате Юта магазины со спиртным закрываются раньше, чем везде. В ресторанчике, где они ужинали, ничего крепче пива не оказалось. Со злости он выпил подряд две банки, на что голова тут же отреагировала сильнейшей болью.
Надя озабоченно хлопотала вокруг него, нарыла в своей косметичке российский анальгин, уговорила лечь в постель, убрала верхний свет, ходила по номеру на цыпочках. Лежа с закрытыми глазами, он морщился и костерил себя за пиво: ведь знал, что вливать его в организм следует постепенно. Вот тебе и романтический вечер…
Он не заметил, как заснул, а когда открыл глаза утром, Надя была уже одета и готова к путешествию в горы.
До них было рукой подать, и вскоре дорога запетляла между серо-коричневыми и красноватыми вершинами, отвесными и пологими, то напоминающими кое-как брякнутый пирог из слоеного теста, то полуразрушенные бастионы, то храмы майя. Надя охала от восторга и торопилась запечатлеть красоту. Серпантин дороги тянулся все выше, к километровому тоннелю, за которым их ждал Зайон-каньон.
Начало трейла не испугало их крутизной, к тому же кое-где в камне были высечены ступени и имелись перильца. Но по мере отдаления от трассы тропа сужалась, прилепившись к правой стороне каньона и, следуя за его изгибами и поворотами, вела все выше и выше, уменьшая расстояние до неба и увеличивая глубину бездны слева. Перилец не стало. Порой карниз на отвесной скале оказывался настолько узким, что двум людям ни за что не разойтись, и тогда рука невольно искала опоры у камня.
… Вот он стоит, спиной прижавшись к скале и с опаской глядя вниз – это Надя снимала. Она не уставала удивляться красоте открывавшихся на каждом повороте видов и тому, что в этом каменном царстве как-то выживает растительность. Легкая и ловкая, она поторапливала его, хотя это было бессмысленно: негде перегнать остальных туристов. Самые бесстрашные останавливались сфотографироваться на корявом дереве, нависшем над обрывом, Надя тоже не побоялась туда забраться, а он не решился, несмотря на толстенные воздушные корни, тянущиеся наискосок через каменную тропу к источающей влагу расщелине.
… Еще несколько фото опасной тропы: утлый дощатый мосток через пропасть; проход под нависшим каменным карнизом; поразивший Надю крошеный кактус, вылупившийся буквально из камня, и наконец – верхняя площадка, откуда открывается вид на весь каньон.
