– Оперативненько… – всхлипнула Надя.
– Угу, – кивнул Дэн, стараясь унять дыхание. – Вот так прогулялись…
– Ну, уроды! Никак не отвяжутся! И что им от меня надо?.. Деньги получили, а из-за дурацкой флэшки с ума сходят!
Они вышли на улицу, и тут Надя заметила кровь на его штанине:
– Ой!
– Ерунда, царапина, – успокоил Дэн, пытаясь через прореху рассмотреть, что с ногой. – Почти не больно. Только как в таком виде добраться до отеля?
– А я прижмусь к тебе с этой стороны.
– Не стоит, запачкаешься.
– Ну и что? Пошли, надо поймать такси.
Машина подвезла их к самому входу в отель. В светлом вестибюле Надя, в соответствии с планом, буквально повисла на Дэне, загораживая его окровавленные джинсы от глаз портье.
Мягкими губами она касалась его уха и шептала:
– Спасибо. Ты меня спас во второй раз. Дэн, я люблю тебя.
Одной рукой беря ключи со стойки, он коротко поцеловал ее в щеку и прошептал в ответ:
– Я тебя тоже.
В лифте они ехали, держась за руки, притихшие, будто свыкаясь с мыслью о том, что случится сегодня ночью.
«Я буду нежен и бережен, но я не дам тебе сегодня уснуть», – мысленно обещал он, глядя в ее склоненную макушку.
И все-таки они не кинулись в объятья друг другу, когда оказались в номере.
– У меня в кроссовке хлюпает, – признался Дэн, едва вошли. – Удивляюсь, как кровавых следов не остается.
Он осторожно прошел в душевую и поставил ногу в поддон. Морщась, стянул кроссовку, перевернул ее. Несколько густых бордовых капель упали на белый фаянс. Носок был пропитан кровью.
– Вот ужас! Снимай скорее джинсы, надо посмотреть рану, – велела Надя.
Скинув сухую кроссовку, он шагнул второй ногой в душевую кабину и стал стягивать штаны, сокрушаясь, что раздевание происходит столь неромантично.
– Ой, вся нога в крови! – в ужасе выкатила глаза Надя.
Он включил душ, ополоснул ногу и осмотрел бедро. Порез оказался сантиметров семи в длину, кровь продолжала сочиться, но уже не сильно.
– Это не рана, просто неглубокий порез.
– У меня есть пластырь, – вспомнила Надя.
Она исчезла на несколько секунд и вернулась со своим рюкзачком. Недолго думая, просто вытряхнула все его содержимое на мраморную столешницу белой тумбочки. Блокнот, плоская коробочка с женскими ежедневками, ручка, щетка для волос, пачка жевательной резинки, заколка в форме ящерицы, миниатюрная флэшка с колечком – такую обычно на брелок вешают… Она рылась в косметичке, бормоча:
– Да где же он… У меня всегда с собой пластырь… Я сланцы терпеть не могу, а в балетках пальцы на жаре натирает…
– Это что? – указал Дэн на кучку вещиц на тумбочке.
– Что? – не поняла она.
– Флэшка. Это твоя или…
– Какая флэшка? – она растеряно уставилась на свое барахлишко, затем взяла накопитель в руки и, разглядывая, прошептала: – Та самая… Откуда она взялась? Ее точно не было. Я ведь дважды вытряхивала рюкзак, еще тогда, у тебя дома. Вечером, и утром опять, на всякий случай. Думала, вдруг все-таки… Честное слово, не было ее там!
– А сейчас появилась.
– Дэн, честное слово! Ты что, не веришь мне?
– Верю, верю… – успокоил он, вступая на кафельный пол и промокая кровящую рану туалетной бумагой.
Она вывернула рюкзак наизнанку и воскликнула:
– Дырка! Смотри, дырка в подкладке. А я и не подозревала.
– Ясное дело, не подозревала. Пластырь нашла?
– Да, вот, – Надя распаковала один пластырь и, не спросясь, прижала к ране.
Он поморщился и тут же подумал, что отдирать придется вместе с волосами.
– Коротко, давай еще, – попросил он.
Подождав несколько секунд, проверив, что крови не видно, он наконец взял в руки злополучную флэшку и кивнул в сторону комнат.
– Пошли. Посмотрим, что там за фотографии…
Он вставил флэшку в гнездо лэптопа, и едва на экране появились сведения о внешнем диске, сообщил:
– Двести десять килобайт – маловато для фотографий…
Он щелкнул по иконке единственной в накопителе папки. Появилось сообщение: «Введите пароль».
– Пароль? – удивилась Надя.
– Нутром чуял, никакие это не фотографии, – пробормотал Дэн себе под нос и обернулся: – Будем взламывать?
– А ты умеешь?
– Обижаешь, – хмыкнул он, устраиваясь за столом поудобнее.
Надя наблюдала, как он выходит в интернет, быстро набирает явно знакомый адрес, выбирает программу…
– Займись чем-нибудь, не люблю, когда над душой стоят, – не оборачиваясь, кинул он, и она послушно отошла, села на диван и оттуда наблюдала, как на экране возникают и исчезают строчки.
– Ну-ну, давай, родной, – торопил Дэн свой компьютер.
Через несколько минут он удовлетворенно откинулся на стуле. Папка открылась. В ней оказалось четыре документа. Щелкнув стрелкой по первому, он удивленно уставился в экран.
– Это по-арабски, что ли?
Надя подскочила посмотреть.
– Вроде арабский.
– Ну, дела… – протянул он и щелкнул по второй иконке.
Судя по размеру – чуть больше двух страниц, – это походило на перевод первого документа на русский язык. Дэн скороговоркой начал читать:
– «Исламский мусульманский центр», «Американский мусульманский совет», «Исламский Центр содействия», «Фонд «Закят», «Исламская общемировая помощь» и «Американская мусульманская помощь» оказывают, и впредь будут оказывать материально-техническую и иную поддержку борьбе правоверных народов Кавказа против их главного и вечного узурпатора России. В этой борьбе спонсорами, сторонниками и вдохновителями выступают наши партнеры в Саудовской Аравии и Катаре. Для распространения святых идей истинного ислама не только на территории Кавказа, но и в других регионах с преимущественно мусульманским населением…
– Что это?.. – пролепетала Надя.
– Привет от родственников Наиля, исламских экстремистов… Декларация, – ответил Дэн, бегая глазами по строчкам, пока не дошел до завершающего: – Список и реквизиты организаций, осуществляющих финансовую поддержку движения служителей истинного ислама на территории России…
Он быстро открыл третий документ. В этом списке значились десятка полтора фондов с названиями на английском, с соответствующими банковскими реквизитами и фамилиями лиц, с которыми рекомендуется поддерживать контакт.
В четвертом документе оказались фамилии людей, которым американские мусульмане доверяют вести финансовые отношения с фондами, перечисленными в предыдущем документе.
