С позиции старого Банзара хорошо было видно все происходящее. Он был ближе всех к месту сражения и первым узнавал все новости о действиях атакующих.
К нему протиснулся старый торговец с дрожащими руками.
— Скажи мне! Скажи мне! — умолял он. — Они ведь не прорвутся? Мои сыновья ушли с царем. Нас с женой некому защитить. Они разграбят все мое имущество, все припасы. Ничего не останется. Мы уже слишком стары и для того, чтобы защищаться, и чтобы становиться рабами. Мы погибнем. Скажи мне, они не смогут прорваться?
— Успокойся, друг мой, — ответил воин. — Стены Вавилона надежны. Возвращайся на базар и скажи своей жене, что стены защитят и вас, и ваше имущество столь же надежно, как они оберегают сокровища царя. Иди ближе к стене, чтобы тебя не зацепили стрелы.
Место торговца тут же заняла женщина с грудным младенцем на руках.
— Скажи, воин, что нового на стенах? Не утаивай от меня ничего, чтобы я могла успокоить своего бедного мужа. Он лежит в жару от сильных ран, но постоянно требует, чтобы ему дали щит и копье. Он хочет защитить меня с ребенком. Он говорит, что ярость врага будет ужасна, если ему удастся прорваться.
— Успокой свое сердце. Стены Вавилона защитят и тебя, и этого ребенка, и всех будущих твоих детей. Они высоки и прочны. Разве ты не слышишь крики наших храбрых защитников, которые льют кипящее масло на головы нападающих?
— Слышу. Но я слышу и то, как таран бьет в наши ворота.
— Возвращайся к мужу. Скажи ему, что ворота крепки и не поддадутся тарану. Скажи ему, что любого, кто пытается взобраться на стену, ожидает летящее копье. Иди осторожнее и укрывайся за домами.
Банзар отступил в сторону, чтобы дать проход тяжело вооруженному подкреплению. Когда они проходили мимо, звеня бронзовыми щитами, в его пояс вцепилась маленькая девочка:
— Скажи мне, воин, мы удержимся? Я слышу ужасные крики. Я вижу, что люди все в крови. Мне так страшно. Что станет с нашей семьей, с мамой, с моим маленьким братом?
Старый солдат прищурился и выпятил подбородок.
— Не пугайся, малышка, — успокоил он ее. — Стены Вавилона защитят и тебя, и маму, и маленького братика. Для этого их и построила более ста лет назад великая царица Семирамида. Их никому еще не удавалось одолеть. Возвращайся и скажи маме и брату, что стены Вавилона крепки и бояться нечего.
День за днем стоял на посту старый Банзар и наблюдал, как все новые подкрепления поднимаются на стены и сражаются там, а затем их раненых или убитых выносят обратно. Вокруг него неизменно стояла толпа перепуганных горожан, и все задавали один и тот же вопрос: выдержат ли стены? И всем им он отвечал с неизменной гордостью ветерана: «Стены Вавилона защитят вас».
Три недели и пять дней штурм города продолжался с неутихающей силой. Все тверже и суровее сжимались губы Банзара, когда он наблюдал, как по залитому кровью проходу неиссякаемым потоком шли наверх все новые и новые воины и как таким же неиссякаемым потоком выносили оттуда убитых и раненых. С каждым днем все выше становились груды тел убитых врагов под стенами. Каждую ночь их оттаскивали и хоронили их товарищи.
В пятую ночь четвертой недели шум вдруг стих. Первые лучи восходящего солнца осветили долину и громадные клубы пыли, поднятой отступающей армией.
Громкий крик защитников стен огласил окрестности. В его значении трудно было ошибиться. Этот крик повторили войска, ожидающие под стенами. Оно эхом прокатилось по улицам города.
Люди вышли из домов. Улицы наполнились толпами народа. Все страхи прошедших недель вылились в несмолкаемые радостные крики. С башни храма Ваала взметнулся ввысь огонь победы. К небу поднялись столбы голубого дыма, возвещавшие во все концы радостную весть.
Стены Вавилона вновь отразили могущественного неприятеля, позарившегося на его богатства и вознамерившегося поработить его жителей.
Вавилон процветал век за веком, потому что был полностью защищен. Иного он просто не мог себе позволить.
Стены Вавилона были воплощением человеческой потребности в защищенности. Это желание свойственно всем людям. Сегодня оно не менее сильно, чем в те далекие дни, но у нас теперь есть лучшие и более мощные средства, служащие той же цели.
Сегодня такими средствами служат страховые компании, сберегательные счета, целевые инвестиции. Они помогают нам защититься от неожиданных бед, которые могут войти в любую дверь.
МЫ НЕ МОЖЕМ ОБОЙТИСЬ БЕЗ СООТВЕТСТВУЮЩЕЙ ЗАЩИТЫ
Вавилонский торговец верблюдами
Чем сильнее чувство голода, тем яснее работает голова и тем более явственными становятся запахи пищи.
Так думал Таркад, сын Азура. Вот уже два дня у него не было ни крошки во рту, за исключением двух фиг, сорванных им в чужом саду. Больше он сорвать не успел, так как злая хозяйка выбежала из дома и погналась за ним по улице. Ее пронзительные крики все еще звучали в его ушах, когда он шел через базарную площадь. Именно они удерживали его дрожащие пальцы, чтобы не выхватить из корзин у торговок соблазнительные сочные фрукты.
Никогда раньше он не задумывался над тем, сколько же много еды свозится на базарную площадь Вавилона и как хорошо она пахнет. Перейдя площадь, он подошел к постоялому двору и начал прохаживаться перед входом. Он надеялся встретить кого-нибудь из знакомых, чтобы занять у них хотя бы медную монетку. Лишь она могла вызвать улыбку на лице хмурого привратника и обеспечить щедрое угощение в харчевне. Без денег он был тут нежеланным гостем и хорошо знал это.
Задумавшись, он неожиданно столкнулся лицом к лицу с человеком, которого в тот момент меньше всего хотел встретить, — с долговязым и жилистым Дабасиром, торговцем верблюдами. Он уже давно обещал заплатить Дабасиру просроченный долг.
— Ба, да это Таркад, — радостно воскликнул тот. — А я-то как раз иду и думаю, когда же ты вернешь мне два медяка, что я одолжил тебе месяц назад, и серебряную монету, которую я дал тебе еще раньше. Хорошо, что мы встретились. Мне как раз деньги понадобились. Ну, что скажешь?
Таркад густо залился краской. У него не было никаких сил спорить на пустой желудок со словоохотливым Дабасиром.
— Извини, пожалуйста, — заикаясь, промямлил он, — но у меня сегодня нет ни медных, ни серебряных денег, чтобы расплатиться с тобой.
— Ну, так достань где-нибудь, — не отставал Дабасир. — Тебе ведь совсем нетрудно раздобыть пару медных и одну серебряную монету, чтобы отдать долг старому другу твоего отца, который помог тебе в трудную минуту.
— Не могу. Меня просто какой-то злой рок преследует.
— Злой рок! Не вини богов за собственные ошибки. Злой рок преследует только тех, кто больше думает о том, как занять деньги, а не о том, как их вернуть. А ну-ка пойдем со мной, посидишь, пока я буду есть. Я голоден и хочу рассказать тебе одну историю.
