— Сейчас я не могу, — снова стреляю взглядом по застывшей фигуре Вадима. — Я за городом.
— Я отвлекаю тебя? — в голосе настроженность.
— Нет. Вовсе нет. Я правда рада тебя слышать.
Повисает непродолжительная тишина, и я готова даже молчать, лишь бы молчать с ним в тендеме. Слышать в трубке его дыхание.
— Может, тогда вечером? Я приеду к тебе. Если у тебя не было на вечер каких-либо планов, конечно.
Были! Ещё вчера я обещала Вадиму полноценное свидание. Ты — женат! И я должна строить свою жизнь тоже! Нельзя цепляться за прошлое! Я достойна бо́льшего, чем унизительная роль вечной любовницы, а если ты и сможешь мне что-то предложить, то только это. Мой сын тоже достоен бо́льшего! Ему нужен отец. Не мифический, забегающий в лучшем случае раз в неделю. Отец, который будет рядом всегда.
Ты готов кардинально изменить свою жизнь, Марк?
Но мысли так и остаются мыслями.
— Я не знаю, Марк. Я планировала остаться здесь на ночь.
— У тебя кто-то есть? — вопрос, слышать который я рада и не рада одновременно.
Рада, потому что, значит, ему не всё равно. А не рада, потому что не знаю, что ему на это ответить.
Но врать я точно не хочу.
— У меня есть друг, — и поспешно: — Ничего серьёзного, мы действительно просто дружим.
Зачем я перед ним оправдываюсь? Он вообще женат!
— Я приеду вечером, — уже не вопрос — железное утверждение.
— Не уверена, буду ли я дома…
— До встречи, — и отключается.
Долго смотрю на потухший экран и не знаю, как реагировать на это всё. Но одно я знаю точно — я счастлива. Счастлива, словно подросток!
Он столько лет помнил мой номер… Это же что-то, да значит.
Значит же?..
Но эйфория моя длилась недолго: хрустя ветками и пожухлой сухой листвой среди яблонь появляется Вадим…
Часть 14
Спешно прячу телефон в карман и обнимаю руками немного озябшие плечи.
И вот как ему всё сказать? Не вываливать же правду вот так, с бухты-барахты, в каких-то кустах!
— Всё в порядке? — спрашивает, сохраняя дистанцию в три шага.
— Да, в полном. Это звонили с работы.
— Уу… — мычит себе под нос. — Снова на смену вызывают?
— Что? Аа, нет. Коллега звонила… так, поболтать.
Кивнув, Вадим предоолевает разделяющий нас метр и неожиданно притягивает меня к себе:
— Я хочу, чтобы ты была честной со мной, Злата, но в первую очередь — с самой собой. Начинать строить отношения со лжи идея на корню провальная, — отнимает правую руку с талии и нежно убирает с моего лица растрёпанные ветром волосы. — Ты мне нравишься, очень, но я хочу, чтобы всё было взаимно. Понимаешь?
— Ты мне тоже нравишься, Вадим. Правда.
— Как друг? — спрашивает, прожигая взглядом.
Как же я не хочу лгать, но и расстраивать правдой я его тоже не хочу. Вадим мне очень дорог, но увы, да, просто как друг. Но как сказать об этом влюблённому мужчине?
Никогда я не была в таком неловком положении!
Тяжело вздыхаю и впервые в жизни жалею, что не выпила за обедом чуточку больше, чтобы быть сейчас немного смелее. Но сколько не тяни неизбежное, менее неизбежным оно от этого не станет…
Облизываю пересохшие вдруг губы и решаюсь:
— Вадим, я не хочу, чтобы ты на меня обижался или считал неблагодарной…
Но он не даёт мне договорить — рывком притягивает к себе и целует.
От его неожиданного и крайне нешуточного напора я едва не падаю назад, и только лишь по счастливому стечению обстоятельств умудряюсь устоять на ногах.
Вадим целует меня жадно, торопливо, даже как-то отчаянно, жёсткая щетина царапает подбородок и щёки. Мне двадцать пять, но к своему стыду я совершенно неопытна. Вадим целуется хорошо… наверное. Проблема в том, что я ничего не чувствую. Абсолютно!
А вот он, напротив — разошёлся слишком быстро: это ощущается по блуждающим по моей спине рукам, по тяжести прерывистого дыхания…
— Вадим… Вадим, подожди… Да послушай же ты! — кое-как уворачиваюсь от его губ, буквально силой оттолкивая от себя. — Я понимаю, что у тебя чувства, но не могу ответить тебе взаимностью, прости.
— Чёрт, Злата! Твою мать! Прошло четыре года! Долбаных четыре года! Неужели ты никак не можешь забыть его? За столько лет? Ты это серьёзно?! — отвернувшись, устало проводит ладонями по лицу. Несколько секунд молча собирается с мыслями и начинает уже гораздо спокойнее: — Я всё понимаю — первая любовь, ребёнок. Но нужно идти дальше! Сколько уже можно танцевать на пепелище? Ты положила на алтарь свои воспоминания и лелеешь их, забыв о том, что жизнь идёт семимильными шагами, — резко оборачивается и в его глазах я вижу такую горечь… — Я на тебя не давлю, не тороплю, но пойми и ты меня тоже — я же не железный. Что не так?! Почему нет?!
— Ты ушёл от Марины только из-за меня? — спрашиваю то, что давно волнует.
"Он собирался жениться, но увидел тебя и потерял голову" — слова его матери. Лидия Сергеевна сама того не желая в очередной раз заставила меня ощутить вину, за то, что жизнь её сына не сложилась.
Вадим ничего не отвечает, и я расцениваются его молчание как согласие.
— Зачем, Вадим? Я же тебе ничего не обещала! Никогда! У вас же могло с ней что-то получиться.
— Потому что нельзя быть счастливым с человеком, которого не любишь настолько, насколько он того заслуживает. Я должен был быть честным с ней. И с собой тоже. И ты будь честной, пожалуйста. Впрочем… — снова подходит ближе и опускает ладони на мои плечи. — Давай так: мы забываем этот нелепый разговор, словно ничего не было. Завтра я улетаю в командировку, во время которой ты ещё раз обо всём хорошо подумаешь и тщательно для себя взвесишь. Договорились?!
В его взгляде столько надежды. Надежды, которую я не смогу оправдать.
— Прости, но не думаю, что что-то изменится… — роняю, и, опустив глаза, разглядываю под ногами пожухлую листву.
Повисает тишина. Но ненадолго. Вадим на удивление быстро берёт себя в руки.
— Ты и не сказала "нет", — улыбается. — Ты сказала "не думаю".
— Вадим… ну ты же всё прекрасно понимаешь…
— И всё-таки перенесём этот разговор на потом, — прижимает меня к своей груди. Но это объятия не мужчины и женщины — это объятия поддержки. — Я так понимаю, на ночь ты здесь сегодня не останешься?
— Нет…
— Тогда прости, я не смогу отвезти вас домой, кажется, я чуть-чуть перебрал. Может, всё-таки передумаешь? Я постелю тебе на втором этаже. Обещаю, что буду вести себя прилично.
