— Догадался, — процедил Марк и не сдержался — снова взглянул на Злату. Она по-прежнему на них не смотрела, но он был более чем уверен, что она всё видит. Видит, и наверняка делает неправильные выводы.
— Поехали домой, — отрезал, немного грубо освободившись от цепкой хватки жены.
— А может, закажем немного вина? Эй, да стой ты! Ты куда?! — покачиваясь, поднялась следом.
— С тебя достаточно на сегодня. Поехали, — не оборачиваясь, направился к выходу.
Находиться здесь дальше просто невыносимо! Видеть её такой… Расстроенной. Потерянной. Разочарованной. Но пытающейся делать вид, что сильная.
Убегает, словно слабак… Кроме отвращения, Марк к себе больше ничего не чувствовал. Но в то же время понимал, что побег — это единственное верное сейчас решение. Он обязательно поговорит и с женой, и со Златой. Позже. Не сейчас и уж точно не здесь.
— Я правда очень-очень рада! — Дарина вцепилась в его локоть и, обдав коньячным амбре, принялась нацеловывать его в щёку. — В последнее время наши отношения стали так себе, я думала, что ты из-за чего-то на меня злишься… — и наигранно обиженно: — Хотя это я должна злиться на тебя, ведь я до сих пор не знаю, где ты провёл ночь два дня назад.
— А где её провела ты? — отцепив от себя женщину, разблокировал двери авто. — Когда я вернулся, тебя не было дома. Ты приехала только в шесть утра. Или правильнее будет — приползла?
— Вообще-то, я поехала искать тебя, между прочим! — психанула. — Ты не отвечал на мои звонки! Поэтому я собралась и поехала в клуб!
— В клуб, чтобы найти там меня? Человека, который никогда не ходит по клубам? — Марк невесело усмехнулся и опустился на водительское кресло.
— А что ещё мне оставалось делать? — Дарина плюхнулась рядом. — Я волновалась, поехала чуть-чуть развееться.
— Ты уверена, что хочешь хоть когда-нибудь родить ребёнка? — оборвал её сбивчивую речь Марк, пристально заглядывая в аккуратно накрашенные глаза жены.
— Конечно, хочу! Ты же знаешь!
— А какого дьявола ты столько пьёшь?!
— А какого дьявола ты шляешься где-то ночами?!
— Ты минимум дважды в неделю приходишь под утро и я ни разу не предъявил тебе, где шляешься ты!
— Да потому что тебе на меня наплевать! Именно поэтому тебе похрену! Твою мать! Я знала, что всё закончится чем-то подобным! Знала! Лучше бы поехала на такси с девчонками! — Дарина демонстративно отвернулась, психуя.
— Ты ведёшь себя словно капризный подросток. Неужели ты не понимаешь, что делаешь этим хуже только себе. Не мне, не родителям — себе. Когда-нибудь ты это осознаешь, но станет слишком поздно.
— Иди к чёрту, Шелест. Порой я жалею, что вышла за тебя.
Всё, это последняя капля! Скандалы, ссоры, оскорбления… И чувства этой женщины он пытается беречь? Этой, которой откровенно на всё наплевать?! Терзается, как бы приподнести всё помягче…
Она права — пошло оно всё к чёрту!
Притормозив у дома, Марк, не заглушая мотор, кивнул на дверь.
— Выходи.
— А ты?
— А я поеду шляться дальше.
— Марк, ну извини, я чуть-чуть подшофе, ляпнула не подумав… Ты же знаешь, что я тебя люблю, просто у меня грязный язык и я не совсем трезвая…
— Выходи! — повторил неожиданно твёрдо, глядя на чёрные глазницы окон места, которое именуется их домом.
Семейный очаг. Гнездо. Обитель тепла и псевдоуюта.
Точка кипения достигнута.
— Да и пошёл ты! — выплюнула Дарина и, выбравшись, оглушительно захлопнула дверь. — Сволочь! Скотина! Какая же ты скотина, Шелест!
Марк сдал назад и, визжа шинами, развернулся, уезжая подальше от этого места.
Бросив проклятия ему вслед, Дарина со всей силы топнула ногой и, не сдержавшись, снова грязно выругалась.
Сначала она жалела, что вспылила, а теперь в ней кипела ярость, и будь её воля — догнала бы и вылила на его голову ещё столько..!
Выгнал из машины её… Её! Да вокруг неё всю жизнь крутились такие мужики, а она выбрала этого…
Вот куда он сорвался? Куда поехал? К кому?! Если она только узнает, что у него кто-то появился… Не дай Бог она только это узнает!
— Су-ука-а! — проорала в ночь и, шумно выдохнув через нос, неверной рукой нашарила в сумочке телефон.
— Рустам… Это я. Ты на работе?… Я сейчас приеду.
Часть 22
***
Марк нашёл единственный свободный "карман" на парковке возле дома Златы и, выбравшись из машины, направился прямиком к подъезду. Судя по слабому свету, льющемуся из её кухонного окна, она уже вернулась домой, но взглянув на часы Марк нахмурился.
Если её смена заканчивается в двенадцать, она бы просто не успела вернуться к этому времени! Значит…
… догадка неприятно покоробила. Значит, с его ребёнком сейчас кто-то другой. Видимо, тот самый "друг" с которым у неё "ничего серьёзного".
Конечно, ревновать в этой ситуации глупо и неуместно, но Марк ощутил, как эта самая ревность липкими щупальцами сдавила горло.
Ну это же действительно глупо! Она молодая красивая девушка, разумеется, у неё кто-то был все эти годы. Не хранила же она ему лебединую верность, в конце концов! Но всё равно думать о том, что кто-то касался её после того, как они встретились снова — было дико неприятно. Между прочим, он не спал с женой с тех самых пор, как только впервые встретил Злату в тот вечер в ресторане. Не мог. Но она, видимо, сильно изменилась с тех пор, когда они только познакомились.
Может, эти две ночи, что они провели вместе, для неё были всего лишь интрижкой. Последним аккордом в завершении гештальта.
Ведь они так и не поговорили о самом главном — кто они теперь друг для друга, как им быть дальше. Четыре года — срок приличный, но как оказалось, для того, чтобы убить чувства — ничтожно маленький.
— Марк? Что ты здесь делаешь? — Злата появилась словно из ниоткуда. Ночи стали холоднее — сегодня вместо кожаной куртки на ней было бежевое короткое пальто с повязанным вокруг шеи цветастым палантином. — Я спрашиваю ещё раз, — подходит ближе, — что ты здесь делаешь?
— Жду тебя, как видишь.
— Вижу, что привычки твои с годами совсем не изменились. Приезжать без приглашения твоя визитная карточка, — обойдя его, уверенно нырнула под козырёк подъезда.
— Нам нужно поговорить, — зашагал следом.
— Не уверена, что нужно. Зачем? Я всё видела своими глазами. Вы с женой прекрасно смотритесь вместе, — и, не выдержав, с укором: — Устроить романтическое свидание в ресторане, котором работаю я — это верх цинизма, Шелест. Я не знаю, что именно ты хотел мне этим показать, но это была прекрасная антреприза, я оценила. Дай пройти, — попыталась протиснуться, но он решительно перегородил дверь решительно настроенной фигурой.
