— Оте-ец? — протянула сиделка и взглянула на Марка снова, словно видя впервые. Поджав губы, женщина с укором покачала головой и, накинув на плечи платок: — Ну, спокойной ночи, Златочка. Звони в любое время.
Когда за соседкой закрылась дверь, Марк не удержался от шпильки:
— Милая у тебя соседка. Надеюсь, она не научит моего сына материться.
— Зоя Семёновна действительно милая и очень мне помогает, — не оценила шутку Злата и, сняв полуботинки, кивнула на ванну: — Иди мой руки, поужинаем.
Часть 23
***
Марк отложил вилку и, привалившись к спинке дивана, растянул руки по грядушке кухонного уголка.
Он не мог вспомнить, когда в последний раз ел нормальную домашнюю еду. Наверное, пару месяцев назад в гостях у родителей. Конечно, его мать не готовила сама, предоставляя эту участь помощнице по дому, но даже эта маленькая юркая филлипинка не готовила так вкусно, как Злата.
— Эти котлеты ты готовила сама?
— Конечно.
— И салат?
— Разумеется! — во взгляде мелькнуло удивление. — Это очень простой салат и готовится всего пятнадцать минут.
— Моя жена никогда ничего мне не готовила.
— Я рада, что ты ни на секунду не забываешь о своей законной второй половине, — поднявшись, сгребла со стола пустые тарелки, убрав до кучи кружку с его недопитым чаем. Марк понял, что она сделала это из вредности и почему-то обрадовался.
Ведь если ревнует, значит, всё-таки всё не так уж безнадёжно, как она хочет это преподнести.
— Так о чём ты хотел ещё поговорить? — не оборачиваясь, спросила в полголоса, отмывая под напором воды тарелки. — Времени уже много и я очень устала.
— Хотел сказать, что мои слова о том, что я уйду от жены, не просто слова. Я действительно это сделаю.
— Но сначала жене нужно поправить здоровье, а потом ещё пару лет разборки с брачным контрактом, а потом ещё что-нибудь… — с нескрываемым сарказмом в голосе подсказала Злата, и вот тут Марк уже просто не мог сдержать улыбку.
— Мне нравится, когда ты злишься.
— Я не злюсь, ещё чего, — вода прекратила литься и последняя чистая тарелка вернулась в шкаф на своё законное место. — Я говорю так, как оно есть. Вернее, как оно будет, — обернулась, скрестив на груди руки.
— Ты стала циничной…
— Жизнь заставила, — устало вздохнула она и перевела взгляд на тёмную глазницу окна. В доме напротив погасли практически все окна, ещё бы — полвторого ночи… — Если ты не против, я бы хотела уже лечь спать.
— Можно, я останусь у тебя? — честный вопрос и вполне предсказуемая реакция:
— Нет. Я же уже неоднократно повторяла… — в этот момент мерно загудел её лежащий на краю стола мобильный, и на экране появилось окно входящего смс. Марк не видел, что именно там было написано, но успел прочитать имя вмешавшегося в их шаткий дзен — Вадим.
Почти два часа ночи и сообщение от мужчины. А кто может писать так поздно?
Только тот, кто имеет на это полное право.
Злата взяла в руки телефон и, стрельнув быстрым взглядом на Марка, провела пальцем по экрану и бегло прочитала смс. Губы тронула едва уловимая улыбка.
Улыбается не ему, а какому-то Вадиму!
Сказать, что ему стало неприятно — это не сказать ничего. Разумеется, она имеет право на личную жизнь, они пока ничем не обязаны друг другу и всё такое прочее, но… видит Бог, возникло неконтролируемое желание выхватить из её рук мобильный, убежать в ванную, закрыться там и позвонить этому Вадиму. Сказать, чтобы вычеркнул из головы этот номер, иначе этой самой головы лишится.
Абсурдные мысли! Что за ребячество!
— Что-то важное? — не удержался.
— Нет. Ничего особенного, — ответила Злата, стуча пальцем по дисплею.
— Наверное, всё-таки что-то важное, раз написали так поздно. Всё нормально?
— Абсолютно.
— Точно?
— Что тебе нужно, Марк? — Злата положила телефон в карман и, сощурив хитро глаза, снова скрестила на груди руки. — Тебе не кажется, что ты слишком любопытен для женатого человека?
— У вас с ним всё серьёзно? — кивнул на спрятанный в её кармане смартфон.
— Ну, какая тебе разница… — ушла от темы Злата, снова скользнув взглядом по оконному стеклу. — Ты женат, у меня тоже есть личная жизнь…
— Ты говорила, что вы с ним просто друзья! — вышло резче, чем ему того хотелось. Но как сдержать эмоции в себе, когда они буквально выплёскиваются через край?! — Ты говорила, что у тебя нет ни с кем отношений.
— Я этого не говорила. Я сказала, что нет ничего серьёзного.
— Значит, отношения всё-таки есть?
Сытую негу словно ветром сдуло. Марк поймал себя на мысли, что его просто разрывает от иррациональной ревности! Такое раздирающее грудную клетку чувство, такое давно забытое…
Поразительно, его жена довольно часто пропадает где-то ночами, и его вполне устраивают её ответы, что она отдыхала в клубе с подругами, или что задержалась у родителей и осталась там на ночь. И дело не в абсолютном доверии, нет, скорее… безразличие. Он не хотел углубляться, докапываться, да и вообще просто не хотел об этом думать. Ему было всё равно. Всё равно, где проводит время его законная супруга.
И вот вроде бы чужой девушке приходит смс от какого-то мужика и у него буквально рвёт крышу!
Хотя какая же она ему чужая…
- Вадим мой… поклонник, — уклончиво ответила она. — Мы знакомы довольно давно и настроен он серьёзно. Женя его очень любит.
— Но Женя мой сын! — не выдержав, перебил Марк, выделив слово "мой".
— Я не отнимаю у тебя право быть его отцом и обещаю, что познакомлю вас. В ближайшее время.
— Завтра! Я хочу, чтобы ты познакомила нас завтра!
— Нет, завтра исключено, мне нужно его как-то подготовить.
— Но ты же передала ему мои подарки? Тот конструктор… — осёкся, наблюдая, как она немного виновато потупила взгляд. — Ты не сказала ему, от кого игрушки, так? — догадался.
— Ему всего лишь четыре, Марк! В первую очередь я думаю о психике своего сына! И ты не можешь меня в этом обвинить! — с жаром выпалила она и, поняв, что вышло чересчур громко, понизила тон: — Я всё ему отдала, он был очень рад, спасибо тебе.
— А что ты сказала ему о том, кто я и где? — поднялся. — Может, что я космонавт? Или разведчик? Или, может, мой сын думает, что я вообще умер?!
— Марк…
— Я не знал о его существовании! Я думал, что ты мне изменила тогда! Просто променяла на другого, даже не потрудившись сказать обо всём в лицо. Все эти долбаные годы я пытался тебя забыть: создал иллюзию семьи, иллюзию счастью, иллюзию правильной жизни "как положено". И я честно пытался полюбить свою жену хотя бы на половину так, как когда-то любил тебя… — запнулся, ощутив, что обнажил больше, чем хотел. — Я даже подумать не мог, что всё это — дело рук твоей псевдоподруги. Надеюсь, ты с ней поговорила?
