Впрочем, он не единственный благодетель. Недавно объявился темнокожий телохранитель и сунул мне в руку конверт с деньгами, что-то попытался объяснить на английском. Я швырнула ему в лицо конверт и послала на хрен Халима, который перезвонил спустя пару минут.
А в остальном всё хорошо. Да. Всё замечательно. Если не считать тоски, которая сводит с ума. Я мастурбирую по ночам, укрывшись с головой одеялом и представляя, что это давит на меня тело Макса. Не совсем то, что нужно, но тоже неплохо… Особенно если особо тщательно войти в роль.
Маруся иногда пыталась вытащить меня из своего логова, но до сегодняшнего дня ей это не удавалось. А потом я вдруг поняла, что всё это не имеет смысла. Эти глупые страдания, эти переживания. Он давно забыл обо мне. Вычеркнул из своей жизни. Он уже давно с ней, той… Одной из бывших. Быть может, она уже завязала с наркотой и собралась родить ему ребёнка. А Макс сделал ей предложение, и живут они счастливо, даже не вспоминая о недоразумении по имени Кристина.
— Не переживай, подруга. Это очень крутой клуб. Туда даже не всех пускают. Мне пришлось отвалить половину своих сбережений, чтобы достать пригласительные.
Тут мне уже стало совестно.
— Ты серьёзно? Ну зачем? Вот, возьми, — сунула ей деньги, на что Маруся грозно свела брови в кучу.
— Обалдела? Я к тебе, значит, со всей душой, а ты мне, понимаешь, деньги свои суёшь!
— Всё-всё, молчу, — деньги я таки убрала от греха подальше. Маруся девушка вспыльчивая и раза в два больше меня.
— Так-то, — Машка задрала нос, повернулась к полке с обувью. — Нет, мне, правда, нравится твоё платье. Оно хоть и пуританское, но очень стильное. Ох, сколько у тебя туфелек. Класс! А давай вон те босоножки наденешь?
— Люблю тебя, Машуль, — я не врала. Маруся единственная, кто меня радовал и баловал своим вниманием. И ради неё я была готова выдержать даже поход в ночной клуб.
***
В клубе я чувствовала себя неуютно, и хотелось домой. Наверное, просто отвыкла от развлечений. Громкая музыка, вопли, пляски… Неужели мне когда-то это нравилось?
И тут же ужаснулась. Надо же, как меняет человека несчастная любовь. Во что я превратилась? В старуху с кислой миной и вечно ворчащим вторым «я» в голове. Браво, Минаева. Это дно.
Взглянув на себя в зеркало у входа, поправила локон, выбившийся из косы, разгладила черное струящееся шелком до колен платье.
— Ну ладно. Пойдём, — Маруся ободряюще улыбнулась мне, взяла под руку. — Ну что, попрыгаем на танцполе?! — крикнула мне в ухо, заглушаемая долбящей музыкой.
— Ты иди, потанцуй, а я на дозаправку! — крикнула ей в ответ, на что Маруся картинно надула губы, но руку мою отпустила.
— Ладно, не задерживайся!
Присев на высокий стул, сложила руки на полированную поверхность и снова залипла на своём отражении.
— Что будет пить красавица? — бармен очаровательно улыбнулся, смерил меня знакомым взглядом. Мужчины часто так смотрят. Когда хотят затащить в постель. Отчего-то стало гадко.
— Сок, пожалуйста, — у бара музыка так не громыхала, и народу было немного, но расслабиться я всё равно не смогла. Постоянно ощущала на себе какой-то липкий взгляд и первое время грешила на бармена, но вскоре поняла, что это не он. Парень был занят другими клиентами, а я продолжала испытывать дискомфорт.
Маруся задорно отплясывала на танцполе, и я, не желая портить ей вечер, решила в одиночку сходить освежиться. Неприятным холодком по позвоночнику пронеслось неприятное ощущение слежки и у туалета. Я резко повернулась, но никого не обнаружила. Из туалета вывалилась пьяная вдрызг девушка, налетела на меня, что-то проворчала, икнула и поковыляла дальше, а я быстро юркнула за дверь.
Встав у раковины и уперевшись руками в холодную керамическую поверхность, посмотрела в зеркало.
— Успокойся. Всё хорошо. Ты просто слишком расслабилась, сидя дома, — повторила Маруськину напутственную фразу, улыбнулась отражению. — Ну вот, так-то лучше.
Лучше не стало. Нет. Но я нацепила улыбку и пошла на танцпол, повиливая бёдрами и на ходу улавливая ритм музыки. Зажигательные биты заставляли кровь бурлить, и я, ринувшись в самую толпу, отдалась танцу.
Спустя полчаса мы с Машей, уставшие и раскрасневшиеся завалились в бар, и подруга, щёлкнув пальцами, указала на бутылку с виски.
— Марусь, я не буду. Мне сок.
— Э, нет! Возражения не принимаются! Тебе нужно расслабиться, никаких отказов. Сегодня пьём и тусим до утра. Виски с колой, пожалуйста!
Покачав головой и в который раз поразившись Машкиной настойчивости, приняла свой бокал и поднесла его к губам. А выпить не смогла. Потому что горло сжало тисками, и дыхание застряло где-то там же.
За барной стойкой с другой стороны сидел Макс. И не один, а с девушкой. Длинноволосая блондинка с пухлыми, блестящими губами, влажными большими глазами, цвет которых я не смогла рассмотреть из-за освещения, и в сексуальном красном платьице, из которого призывно торчала высокая грудь.
Наверное, я громко застонала, потому что Маруся схватила меня за руку, встряхнула.
— Эй, ты чего?! Крис? Всё хорошо? — а потом проследила за моим взглядом, ободряюще сжала вмиг похолодевшие пальцы. — Это что… Он? Макс?
А я её слышу, да ответить не в силах. Даже рот открыть не могу.
Он здесь… С другой. Выпивают, о чём-то говорят. И девка эта силиконовая на нём аж виснет! Внутри натягивается струна, лопается и прямо по сердцу полосует. Больно. Больно так, что скручивает желудок и хочется вырвать. Прям здесь. А лучше подойти к ним и сделать это прямо на её охуенное платье.
Опрокидываю в себя виски, забираю стакан Маши и повторяю. Алкоголь мгновенно ударяет в голову вместе со слепой яростью, которая всколыхивается внутри и затапливает тело жаркой волной. Девятым валом накрывает.
Макс швыряет на стойку купюру, приобнимает девку за талию и уводит. А я резко соскакиваю со стула, что-то неразборчиво мычу подруге и бросаюсь за ними. Расталкиваю толпу, глядя в одну точку — на него. Кто-то обзывает меня идиоткой, толкает в ответ, но я упорно продираюсь к выходу, будто одержимая. Я вижу свою цель и двигаюсь к ней, правда, пока совершенно не понимаю, что буду делать, когда настигну её.
Догоняю сладкую парочку уже на улице и, преградив им путь, останавливаюсь. Смотрю в его глаза, прикусываю губу до боли, чтобы не разреветься позорно и жалко.
— Девушка, вам чего? — голос блонди звучит слишком тонко, манерно, противно. Даже сам Макс морщится. А может, мне показалось… Может, он просто меня не рад видеть. Да, скорее всего, так и есть. Хмурится, между бровями залегает складка. Я не реагирую на девицу, лишь молча смотрю на него.
— Здравствуй, Кристина.
Сглатываю, опускаю взгляд на его губы.
— Привет…
