- Я.
- У тебя есть такие полномочия?
- Да.
- И что было бы, если бы ты посчитала, что я не … достоин? Арест? Справилась бы? - голос его звучал все тише и все злее.
Набросится? Вряд ли… Но эта злоба…Она уничтожала всё не только внутри него, но и внутри меня. Её было слишком много.
Что ж… Может это и к лучшему. Во всяком случае, не будет страдать. Те, кто ненавидят, не страдают так как те, кто любит.
- Справилась. У меня есть дополнительные…средства.
- То есть, ты не первый раз проводишь такие расследования?
Я знала, что стоит за его вопросом. Но объяснять ему, что я и мои чувства и работа не имели отношения друг к другу, что наше время вместе - это лучшее, что было в моей жизни, что я всегда больше работала с документами, я не стала.
- Не первый.
Он выругался. Закрыл лицо ладонями. И выдохнул:
- Убирайся.
- Мы должны обсудить дальнейшее сотрудничество.
- Убирайся! Все потом… А сейчас уходи, пока мне не впаяли избиение старшего агента!
- Нам все равно придется работать вместе, - я постаралась сказать твердо. Но получилось жалко.
Пауза.
- Не существует никаких… «вместе».
Мертвый голос.
Мертвая суть.
Было ли что-то важнее этого?
Было.
Жизни, много жизней.
Я кивнула и вышла, тихонько прикрыв за собой дверь. Я могла бы сказать еще кое-что, но это не имело больше значения.
Кому какое дело, что я влюбилась?
Глава 21
- Наигрался с тобой, да?
Я даже не вздрогнула.
И не потому, что была настолько уж безучастна. Недосып и физическая, моральная усталость из-за формальностей, расследования и слежки за крысами, что прижились в Академии, из-за постоянной внутренней боли, которую я ощущала каждую секунду бодрствования, из-за необходимости ходить, учиться, говорить - делать вид, что все пусть не прекрасно, но совершенно нормально - все это делало меня несколько заторможенной. Не помогали ни дополнительные «батарейки», ни уверенность в собственной правоте, ни таблетки, которые заставил меня взять Алекс - мы вчера с ним снова перебирали все факты, нанизывали на то, что в Комитете в шутку называли «ожерельем Вернера».
Вяло подумала, что всего один выпад ногой, и защемление нерва и неприятные ощущения Ахелю обеспечены надолго, но именно что вяло и сама себе.
Делать подобное в людной в обеденное время столовой было бы равносильно признанию во всех грехах.
- О чем ты? - я изобразила равнодушное внимание.
- Будешь делать вид, что не понимаешь? Коммодор явно пытается выдавить тебя из Академии - а это возможно лишь в том случае, если ты ему надоела, и он не хочет, чтобы продолжала вешаться.
Как же ты плохо знаешь дядю, мальчик.
А с Маком и правда надо поговорить. Его придирки на уроках становятся заметны, и если уж Ахель сделал определенные выводы, то могут и остальные.
Ирвин не стал препятствовать решениям Штаба и Комитета - но это не значило, что он был рад меня видеть в своем втором доме. Скорее подсознательно, чем осознанно, он давил на «студентку» - а вдруг та налажает и окажется в весьма нескромном проценте отчисленных. Я не винила его. Это для меня моя двойственная, тройственная даже роль в этой истории стала почти привычной - он же никак не мог определить для себя, кто я есть.
Агент-предатель?
Любовница - предатель?
Студентка - предатель?
Конечно, все со знаком минус.
И тошнотворная, придавливающая меня к земле злость-ненависть-непрощение при каждом его взгляде.
Никакие методики защиты, почему-то, не помогали. Я даже подумывала обратиться к пси-векторным умельцам - их в обоих причастных к моему «падению» организациях было навалом. Но пока руки - точнее, ноги - не доходили. И вообще, погруженная в свою внутреннюю защитную иронию, я представляла, как предагаю Ирвину пройти «семейную терапию».
- Джой?
Гыж. Я точно тупею. Надо поспать - вот, Ахель уже с минуту стоит рядом с застывшей мной и не получает ответов на свой вопрос. Или что он там хотел?
- Не выспалась - готовилась всю ночь, - вымученно улыбнулась. - Я точно не понимаю, о чем ты. Мак по мне так придирается к каждому - это же его задача, отчислить как можно больше идиотов. Я надеялась, что работа над его старинными вещами добавит мне каких-то баллов, но он не предвзят.
Ахель посмотрел неверующе. Интуиция у парня, пусть он и не обладал искрой, явно семейная.
- Еще скажи, что вы…
- Нет никаких «мы».
Правдивость этой фразы была настолько всеобъемлющая, что парень замер. Заулыбался.
Идиот.
Ну вот с чего он решил, что я не с ним только потому, что с его дядей?
Я в принципе не собираюсь встречаться с теми, кто меня младше и наглее. И к кому я абсолютно равнодушна.
- Хочешь, сяду рядом на тесте? - он подмигнул.
Несмотря на всю свою популярность и довольно активный образ жизни, младший Мак хорошо учился - интеллекта ему не занимать. Как и упертости и въедливости. Может, посоветовать Алексу присмотреться? Пусть он не сможет работать с векторами, карьеру в Комитете он сделает.
Вернер таких любил.
- Мне кажется, я нормально подготовилась, - покачала головой.
Тем не менее, на тесте мы сели рядом. Почти в обнимку - и в том не было моей вины. Хотя некоторые однокурсницы, в том числе Мари, смотрели так, будто были уверены, что была. Ну неужели они не видят, что я никак не реагирую на попытки Ахеля меня заинтересовать?
Нет, слепы, как и все мы - до поры до времени.
«Векторный резонанс и древние резонаторы» - мой вопрос в тесте.
Понятно, что я не готовилась.
Естественно, что я это и так знала. С практической, далеко не теоретической стороны. И вряд ли теми словами, что были написаны в учебниках - но ведь всегда можно сойти за творческую личность, мыслящую своими понятиями.
"Резонанс - это возбуждение колебаний одного тела колебаниями другого, той же частоты. В случае векторов, речь идет о колебаниях тех, что испускает человек с искрой - и векторов природных или искусственных, исходящих от предметов.
Существуют усилители резонанса - опять же, природные и искусственные. Они могут, например, увеличивать заложенные в человеке возможности. Тот фокусируется на предмете и ожидаемом результате; ограждает таким образом себя от ненужного и привлекает нужное. Первые такого рода резонаторы возникли еще в древности - наши предки наделяли некие предметы причудливой формы особыми свойствами. И это работало. Тогда понимания сути воздействия не было, но современные ученые видят в этом первые попытки совладать с векторами.
