Ополаскивая котел и вымывая исколовший пальцы песок, Маргарита заметила появление Лидии.
— Дармоедка, — вздернув нос, процедила эта особа, чувствующая себя королевой.
Маргарита стиснула зубы, удержавшись от ответа, хотя ее затрясло от клокочущей внутри жгучей ненависти.
— Смотри на меня, когда с тобой разговариваю!
Не дожидаясь, пока Маргарита обернется, Лидия схватила первый попавшийся ковш и выплеснула его содержимое на спину девушке. Только спустя мгновения, она поняла, что это был кипяток.
Издав нечеловеческий крик и перестав видеть мир за багровой пеленой боли и обиды, Маргарита бросилась на обидчицу, вцепившись в нее так, что прибежавшие на вопли мужчины не без труда оттащили ее в сторону. Отец наклонился над плачущей дочерью с исцарапанным лицом и, отведя ее руки в стороны, убедился, что глаза остались целы. Затем он широко шагнул к Маргарите и, ухватив за локоть, поволок на двор.
— Ей, Марко, ты чего? — Окликнул друга повар, отдавший мокрое полотенце Лидии.
— Отвали, — бросил старший конюх через плечо.
Остальные мужчины не осмелились ему перечить.
Заломив руку девушке, конюх отвел ее к пустующей привязи и выхватил плеть из-за голенища сапога. Не замечая рыдания и не выбирая места, по которому бил, он обрушил на Маргариту шквал сильных ударов, оставляющих кровавые полосы. В какой-то момент, забыв о самосохранении, она бросилась на него в звериной, отчаянной попытке противостоять заведомо более могущественному противнику. Отбросив ее в сторону, Марко посмотрел на прокушенную кисть и продолжил истязать девушку, с воем корчующуюся на земле.
Вышедшие за ним мужчины пытались убедить его остановиться и переглядывались между собой, не решаясь вступиться.
— Ты же убьешь ее!
— Так ей и надо, — огрызнулся тяжело дышащий Марко.
Он нанес еще несколько ударов.
— Что здесь происходит? — прозвучал требовательный голос.
К ним подходила Эмира, державшая в поводу лошадь. Леди как всегда была в строгом и элегантном костюме наездника, подчеркивающим ее решительность, подкрепленную шпагой и бриатским пистолетом за поясом. Увидев лежащую на земле Маргариту в оборванном платье, она приняла ее за мальчишку, над которым склонился Марко с плетью в руке. Затем она почуяла кровь и насторожилась.
Обведя взглядом молчаливых мужчин и испуганных кухарок, выглядывающих в окна и открытую дверь, леди опустилась на колени рядом с Маргаритой.
— Мамочка, как же больно, — по-терийски простонала девушка, находясь в глубоком шоке и потеряв связь с реальностью.
— Вы, двое, отнесите ее внутрь, — с мрачным видом приказала Эмира. — Осторожно! — Поспешно добавила она и в упор посмотрела на Марко.
— Давай сюда. Быстро.
Старший конюх не двинулся с места, и леди железной хваткой сдавила ему пальцы и вырвала плеть.
— С тобой я потом разберусь.
Последовав за мужчинами, несущими Маргариту, Эмира сдвинула со стола еще не убранные тарелки и распорядилась на счет всего, что необходимо для перевязки и остановки кровотечения. Оставив рядом с собой одну из кухарок, помогающей ей снять одежду, превращенную в кровавые лохмотья, леди выгнала остальных наружу.
Увидев исполосованное тело со страшным ожогом, кухарка не смогла сдержать слез.
— Хватит скулить. Неси мазь.
Сохраняя недоброе молчание, Эмира обрабатывала раны со знанием, основанным на личном опыте. Лишь завершив начатое и убедившись в том, что использовала все возможности, леди вполголоса произнесла:
— Какая бессмысленная жестокость.
Накинув на стонущую Маргариту простыню, Эмира наклонилась к ее губам и вслушалась в обрывки фраз и отдельно произнесенные слова. Большую часть, казавшуюся бредом, что было не далеко от истины, она не смогла разобрать, и все же, кое-что оказалось для леди неожиданным и даже удивительным.
Закончив одно дело, Эмира перешла к следующему. Выйдя к ожидавшим ее снаружи, она успокоила собравшихся:
— Выживет.
Вперед вышел старший конюх.
— Госпожа, я не знаю, что на меня нашло…
— Вот как?
Эмира жестом подозвала кухарку, и та наклонила кувшин с водой, поливая госпоже на руки.
— Я чуть с ума не сошел, когда увидел Лидию!
— Продолжай, — сохраняя спокойствие, разрешила леди и приблизилась к Марко, вытирая руки об услужливо поданное полотенце.
Только тонкая линия сжатых губ и взгляд из-под сдвинутых бровей выдавал бушующий в ней гнев.
— Если с ней что-нибудь случится, то кто возьмет ее замуж?
Конюх обнимал заплаканную дочь, трусливо прятавшую взгляд.
— Ах, вот ты о чем.
Не поворачивая головы, леди указала на окна кухни.
— Такого ожога я давно не видела. Если тебе интересно, то у девочки уже слезла кожа.
Марко молчал, и Эмира продолжила с плохо скрываемым презрением:
— Вы сами выбрали свою судьбу. Собирайте вещи. Теперь у вас с дочерью будет новая работа.
Чтобы не имела в виду леди, это прозвучало достаточно зловеще.
— Не стоим, всем заняться делом, — напомнила собравшимся Эмира Трейн.
Она похлопала по шее уже расседланную лошадь.
— Прикажите привести Слипэр? — осторожно уточнил помощник конюха.
Леди отрешенно посмотрела куда-то за плечо мужчины.
— Нет, я переночую. Постой, — спохватилась леди. На всякий случай: возьми лопату и выкопай яму.
Мужчина не сразу понял, о чем идет речь, но нашел красноречивый ответ в ее глазах.
* * *
Порывистый ветер, бесстрастный предвестник скорой бури и неизбежных перемен, беспощадно трепал полы черной сутаны, подгоняя разъяренные зеленоватые волны, стремительно набегающие на берег и захлестывающие колени Торе, вошедшего в воду. За его спиной они с шумом разбивались о бритвенно острые края заросших устрицами валунов, покрывая сетью пены и выброшенными водорослями мелкий ракушечник. Теплое море приятно омывало ноющие от усталости ноги, щекоча кожу босых ступней взбаламученным песком, и каким-то образом связывало с родным берегом, принося с прибоем воспоминания о доме. Клирик не обращал внимания на намокающую одежду и только с прищуром всматривался в даль, выискивая горизонт. Где-то там он видел свою бурную молодость и не менее яркую юность. Сильные эмоции обычно не оставляли следов на лице архиагента, привыкшего носить профессиональную маску безразличия, однако сейчас по его губам скользила грустная улыбка, не сочетающаяся с бесконечной болью во взгляде.
— Вас зовут!
Вздрогнув, архиагент обернулся на звук. Мальчик, кричавший на эспаонском, не уходил и смотрел на него. Прервав свои рассуждения, Торе осторожно выбрался на сухое место, где оставил ботинки и участливо спросил:
