Кэтрин заерзала на стуле.
— Сэр, переведите меня в механики! — Выпалила она.
— На каком основании? Мне предложили кандидатуру Рика Стивенсона.
Девушка покраснела и прикусила губу.
— Вы меня спишите?
Джонатан почувствовал себя неудобно.
— Именно так мне придется поступить перед следующим походом. Команда настроена против вас, и ни одному тайному полицейскому не убедить ее в вашей невиновности.
— Позвольте, сэр… Дайте мне шанс.
Не желая доводить ее до слез, коммандор ярко представил себе конец разговора. Он уходит в сырую мглу, оставляя внутри рыдающую девушку. Ему бы найти причину, не поступать таким образом. Он видел как с ней и Риком разговаривал Ричард, и Джонатан хотел отомстить ему, переманив к себе более опытного и достойного, по мнению команды, офицера. Существовала и еще одна особенность, склоняющая чашу весов не в пользу Кэтрин: Рик был племянником контр-адмирала эскадры. С таким человеком на борту можно рассчитывать на менее рутинные, а значит, более важны задания. Это его шанс проявить себя и получить повышение по службе. К тому же держать в походе двоих механиков не позволяло штатное расписание.
— Сэр, я хотела… с детства, мечтала покорить небо.
Последний поход повлиял на Джонатана странным образом, добавив к его характеру изрядную долю цинизма и расчетливости. Не желая быть обманутым вторично, он едва сдержался, чтобы не бросить на стол деньги и не отправиться на поиски Вильяма, поддавшегося женским чарам.
Однажды он поступил вопреки здравому смыслу, и эта слабость могла бы закончится для него печально. Конечно, команда, увидела в нем офицера, ценящего жизнь королевского подданного, даже преступника, выше своей собственной. Суть не в этом. Держа рядом с собой объект, постоянно отвлекающий внимание, он рисковал допустить роковую ошибку и погубить корабль и команду. Слишком велики ставки в этой игре.
Кэтрин не подозревала, куда увели Джонатана его рассуждения, однако он не уходил и не прогонял ее. Видя, как наморщился его лоб, и замерли глаза, смотрящие в одну точку, она решилась использовать последнее, что у нее осталось. Раскрыв рюкзак, она достала какой-то сверток и протянула его коммандору, без энтузиазма развернувшего кусок парусины.
В его руках оказалось звено цепи, стертое по одной стороне до такой степени, что превратилось в своеобразную букву «С».
— Что это?
— Сэр, — более уверенно, чем прежде, отозвалась Кэтрин, — вы помните, как я смогла освободиться?
— Смогли оборвать цепь, — вспомнил он объяснительную, написанную от руки девушки.
— Я терзала это звено две проклятых недели! Я сходила с ума, не видя небеса и человеческих лиц! Потрогайте мои ладони!
Она протянула руки и, не дожидаясь его реакции, подсунула их под его пальцы. С искренним удивлением Джонатан ощутил контраст нежной кожи внешней стороны кисти с огрубевшими до царапающих, негнущихся мозолей пальцев и особенно, — у их места присоединения к ладони. Выступающая твердая складка не могла появиться случайно, и была не результатом, но следствием тяжелого труда.
Джонатан с неохотой отпустил ее руки, не желая держать их подозрительно долго, и испугался внутреннего сопротивления, возникнувшего от прикосновения к ней. Завернув звено в парусину, он осторожно отдал его ей и встретился взглядом с Кэтрин. Пожалуй, все, чего ему не хватало для принятия окончательного решения, ему удалось найти в ее глазах, лучащихся надеждой, внутреннюю силу, сокрытую до поры, и что-то еще, чего он не мог распознать и ощущал исключительно интуитивно.
— Я напишу прошение о повышении вас в должности. Вы останетесь на Политимии.
— Да! Спасибо, сэр! Она просияла и мило закрыла лицо руками, оставив лишь горящие азартом глаза.
— Пейте чай, — ухмыльнулся Джонатан, — здесь чертовски хороший чай!
* * *
С давних пор, задолго до основания каменной твердыни Каристоля, у Ковена было собственное кладбище на окраине города, устроенное вдали от обывателей в сердце дремучего леса. Деревья тянулись к их могилам и запускали толстые узловатые корни в самые глубокие склепы, черпая силу из старинных захоронений и жадно оплетая каменные гробы, вбирали в себя былое могущество. Сюда же высыпали родную землю с семенами со всех концов Северного Полумесяца и оставляли Каф усопших дав, поэтому это место имело для Сестер особый, сакральный смысл. За прошедшие века принесенная земля образовала несколько высоких холмов, скрывших под собой древние могилы и надгробия, а ближе к центру кладбища пришлось прокладывать дренажные каналы, обложенные камнем, чтобы потоки воды во время дождей не размыли захоронения и не потревожили кости.
Фамильные склепы древних родов были зажаты между могучими седыми дубами и дряхлыми тисами невероятных размеров и форм, а сохранившиеся со времен гардинской империи толосы едва угадывались в душном сумраке под насыпными курганами, служившими опорой исполинским секвойям. Изгибающиеся корявые ветви с бурыми листьями надежно укрывали память о предыдущих поколениях от солнца и ветра. Даже в яркий полдень здесь сохранялся полумрак, и душный стоячий воздух наполнялся особенным туманом, обволакивающим землю и замшелые стволы. Из-за него темно-серая с глубокими складками кора покрылась лишайником цвета старого золота.
Аэрин шла в сопровождении Видьи, держа в руках сумку и масляный фонарь, и смотрела под ноги, не поднимая обернутой черным платком головы. Крупные булыжники тропинки то и дело пропадали во мгле, и их приходилось искать, чтобы не сбиться с пути. Из расступившегося тумана у тропинки выглянула потрескавшаяся плита, и девушка подняла фонарь, поднеся его к указателю. Надписи на камне были вырезаны на сансе, и она оглянулась на спутницу, прося помощи. Видья показала ей правильное направление, и они пошли дальше, свернув в сторону. Там их ждала узкая извилистая тропа, скрывающаяся в темноте таинственной рощи, но Аэрин почувствовала силу родной земли, перетекающую в нее и поддерживающую изнутри. Ведьма ускорила шаг, с трепетом вдыхая влажный воздух.
Протиснувшись между деревьями, Аэрин встала у низкой чугунной ограды, и ощутила незримое присутствие родных, как будто безвременно ушедшие близкие находились в шаге от нее. Она закрыла глаза и позволила себе раствориться в этом чувстве, возникающем после долгой разлуки с семьей по возвращению в родной дом…
Пожалуй, ведьмы лучше иных подлунных знали истинную цену кровным узам и берегли друг друга, общаясь между родами. Эта хрупкая связь бережно поддерживалась и крепла с каждым годом. Молодые рода, взрастающие по обоим Полумесяцам, рано или поздно переплетались в Ковены, сохраняя и передавая потомкам семейные традиции и тайные знания. Ни одному клирику не понять, почему гримуары, составлявшиеся до рождения прабабушки, не являются предметом торга, и почему Аэрин отправилась на это кладбище, отложив остальные дела.
— С тобой все в порядке?
— Да, спасибо.
