Так и бывает в жизни. Иногда так человек страдает, в таких жестоких обстоятельствах находится, а помочь ему почти нечем. Нет у нас средств для помощи. Почти нет. Но есть какие-то простые средства, домашние, пустяковые, которые могут облегчить страдания – хоть чуть-чуть, хоть на минуту. Лист подорожника или слова поддержки. Кажется, это такая мелочь, такое бесполезное дело, что и предлагать не стоит! Но именно эта мелочь поможет продержаться и отвлечет внимание от страданий – хотя бы ненадолго.
Можно «заговаривать зубы», так лечили раньше зубную боль; отвлекали внимание, шептали доброе внушение. И в минуту душевной боли так говорят человеку: «Все пройдет, все наладится, потерпи…» Можно дать витаминку или налить чаю с мятой – это помогает, когда больше нечем помочь. Можно выслушать и поддержать, утешить, дать выговориться. Или укрыть пледом, чтобы стало человеку теплее. Много есть мелких средств, безвредных и почти бесполезных. Почти – потому что крошечная польза в них есть. Они помогают продержаться.
А потом может пойти дождь. Могут произойти спасительные события. Иногда их просто надо дождаться. А дождаться спасения помогают вот такие пустяковые и почти бесполезные средства, как кусочек свинца в пересохшем рту. Или витаминка. Или подорожник. Или слова утешения и поддержки…
И мы нуждаемся в этом почти бесполезном средстве спасения. Оно и позволяет переждать трудные и опасные времена, полные страданий. И за этим средством мы идем к другим людям или сами даем его страждущим, отлично понимая – толку маловато! Это вряд ли спасет!
Может, и не спасет. Но позволит продержаться до тех пор, пока не пойдет дождь…
Праздничное платье
нашла в шкафу у мамы одна женщина. Мамы уже не было, а платье осталось. Оно висело в шкафу, сплюснутое между старым зимним пальто и старым демисезонным. В шкафу было много вещей; заштопанных, зашитых, потертых, потерявших форму… И вот среди них было это платье, заботливо укутанное простыней. Светло-розовое нарядное платье с ценником и этикеткой. Старомодное платье, такие носили в девяностых, с «плечами» и с золотыми пуговицами. Но очень нарядное, с вырезом на спине. Странно это – человека нет, а платье висит. Совершенно новое.
Дочь стала вспоминать праздники, на которые можно было надеть это платье. И ни одного праздника не вспомнила. Нет, праздники-то были, конечно. Родня папы приезжала на месяц из деревни и каждый вечер мама готовила ужин, все садились за стол вместе. Чем не праздник? Мама всех обслуживала и на стол подавала. А во что она была одета – дочь не помнила.
Потом были в школе праздники у дочери. Выпускной, например. К выпускному мама заказала шикарное платье дочке в ателье, а сама была в коричневом костюмчике. Скромном и практичном. Еще был праздник – Новый год. Тоже дома отмечали обычно. И мама была одета… А вот невозможно вспомнить, как она была одета. Но точно во что-то неяркое и немаркое, она же дома была. Какой смысл наряжаться? А на работе у мамы как-то тоже не было особых праздников. Какие праздники в библиотеке? То есть, праздники были. Но такое платье туда не наденешь.
И вроде, все это было недавно. Недавно еще это платье было модным и сногсшибательным, шикарным. А маме было столько же лет, сколько сейчас дочери; примерно. И ни разу не было повода «выгулять» это платье. После папиной смерти мама стала одеваться совсем по-старушечьи. Но платье розовое берегла; простыня свежая на нем. Белоснежная. Как снег, который все укутывает белым покрывалом. Как саван. Как будто мама похоронила платье в шкафу, как в склепе…
Много чего передумала эта дочь, разглядывая шикарное платье. Даже приложила его к себе. Но оно странно выглядело, как экспонат из музея. Как мумия платья…
Надо, чтобы были праздники. Надо носить элегантные туфли на каблуках и розовые платья с вырезами. Или какие хотите; какие душа желает. И прически надо делать модные, пока волосы не поседели и не поредели. И духи покупать самые лучшие. И сумочки, – если вы все это любите, конечно. Если нравится. И надо износить столько туфель и платьев, сколько положено. Сколько для красоты и радости положено – столько и истратить.
Потому что все останется в шкафу. Вся радость и счастье, все праздники жизни так и останутся в шкафу. И тем, кто нас любил, станет горько и стыдно, что у нас не было праздников…
Так и должно быть!
Так считает человек, когда у него это есть. Просто есть – и все. Руки, ноги, зрение, слух, верный друг, здоровые дети, работа, дом, хлеб с маслом, вода из крана. Так и должно быть.
Потом только он понимает, что он сказочно хорошо жил. Так одна женщина жила с хорошим, любящим, заботливым мужем. Хорошо жила. Муж еще и по дому все делал, хлопотал, золотые руки у него были и золотое сердце.
Ничего не случилось плохого. К счастью, ровным счетом ничего плохого не случилось. Просто женщина повзрослела, постарела немного и поняла. Легла спать с мужем, обняла его и поцеловала его золотые руки. И положила голову на его золотое сердце. Муж ужасно смутился и спросил: ты чего, мол? Что с тобой? А она сбивчиво рассказала ему, какой он хороший. И какое счастье, что он у нее есть.
«Но ведь так и должно быть!» – Муж удивился.
Не должно. Ровным счетом ничего не должно. И то, что у нас есть хорошего, – оно не «должно быть». Оно просто есть. Ну вот свезло нам. И это все есть.
И надо это ценить. Даже воду из крана и хлеб. И сердце, которое удивительным образом бьется само по себе.
Но ведь так и должно быть. Откуда эта уверенность? Мы и сами не знаем. И ценить начинаем тогда, когда теряем.
Или просто – отключат воду или свет. Это такое маленькое напоминание: в любой момент все могут отключить.
Но лучше не надо. И спасибо за то, что у нас есть.
