Я оборачиваюсь.
Глаза в глаза.
Сердечный ритм учащается, в висках стучит, а ноги дрожат.
Кажется, мы не виделись целую вечность.
Белая рубашка и синие строгие брюки безумно идут ему. Как и галстук. Олег и в самом деле шикарный мужчина, и я в который раз задаюсь вопросом: зачем ему я? Ведь может же заполучить в свою постель любую женщину: модель, чью-то богатенькую дочь или подругу жены. Секретаршу, в конце концов. Но по непонятным причинам он выбрал именно меня — угловатую девочку из неблагополучного района.
Я смотрю на Олега в предвкушении, наблюдаю, как он с ног до головы окидывает меня горящим взглядом, из последних сил сдерживаю дурацкий порыв броситься ему на шею и впиться поцелуем в его жесткие губы, а потом вздрагиваю от его голоса, выныривая обратно в реальность и вспоминая, какой на самом деле придурок Исаев и почему не понравился мне с первого взгляда:
— Когда я сказал тебе приехать? — резко спрашивает он, и это совсем не тот тон, которым приветствуют желанную женщину. Скорее, так отчитывают провинившуюся неверную жену.
Глава 21
Олег в два шага преодолевает расстояние между нами, обхватывает пальцами мой подбородок и заставляет смотреть прямо в глаза.
— Ты, наверное, забыла наши правила? Насчет того, что бросаешь все по первому моему звонку и приезжаешь? Знаешь, что бывает с непослушными девочками, Полина? — от его тона по спине пробегает холодок, и я сжимаюсь от страха.
— Ты бросаешь их в свой темный подавал? — Его горячее дыхание обжигает щеку, а аромат мужского парфюма с нотками хвои проникает сквозь ноздри и напрочь лишает разума. Я прикрываю на минутку глаза, чтобы унять бешеный ритм сердца в груди. Потому что сейчас передо мной не тот нежный Олег из домика у озера и не тот мужчина, с которым мы ужинали в машине. Сейчас передо мной разъяренный хищник, который поймал свою жертву.
— Это если они оче-е-ень сильно мне не угодили. Так что, Малышка?
— Не знаю, — честно отвечаю я и сглатываю подступивший к горлу ком, не в силах отвести взгляд от его глаз.
— Их воспитывают. И сейчас я собираюсь заняться именно этим, — его голос звучит настолько угрожающе, что в голове тут же вспыхнули самые страшные картины. И где он со всей злости бьет меня, и где заставляет делать всякие непристойные вещи. Но поступки Олега никогда не поддаются логике. Их невозможно предугадать. Вот как сейчас, когда всего секунду назад он был злой до чертиков, а мгновенье спустя уже обхватывает руками мою талию и впечатывает меня животом в свой пах.
Я чувствую твёрдость под его брюками.
Он возбужден и готов. Мне даже делать ничего не нужно для этого.
Его ладони спускаются ниже, сжимая ягодицы, и от этого движения внизу живота предательски ноет. Я не могу сопротивляться ему. Он, словно паук, заманил меня в свои сети, парализовал и начал крепко обматывать паутиной.
— Упрямая, непослушная девочка. Штаны специально надела, да?
— На улице мороз, а у меня нет машины. Не хотелось бы отморозить задницу.
— У нас есть двадцать минут. — Он зарывается лицом в мои волосы и делает глубокий вдох. Вновь становится тем Олегом, которого я знаю. — Потом у меня назначена встреча. Блять, как же я хочу тебя.
Олег резко накрывает мой рот поцелуем, жестким и долгим. Мы целуемся до тех пор, пока в легких не заканчивается воздух. Я зарываюсь пальцами в его короткий ёжик, потягивая к себе ещё ближе, стону от наслаждения прямо в его рот и то посасываю, то легко кусаю его язык. Олег разрывает наш поцелуй первым, толкает меня в сторону рабочего стола, попутно расстегивая пуговицу на моих джинсах.
— Повернись ко мне спиной, — хрипло произносит он, и от тембра его голоса тело бросает в дрожь. — Прогнись.
Я делаю, как он говорит. Его рука надавливает мне на плечо, и я выгибаюсь, упираясь руками в стол. Мужчина пристраивается сзади, и я чувствую через одежду, как его член трется о мои ягодицы. Рукой он задирает мой свитер и проводит пальцами по позвоночнику, ловким движением расстегивает застежку на лифчике и, потянувшись, добирается до груди.
Я часто дышу, ожидая, что же дальше, а от осознания того, что за дверью, всего в нескольких метрах от нас, находятся люди, нарастает возбуждение. Никогда не думала, что я настолько испорчена. Кажется, Олегу удалось достать из меня все самое худшее и порочное.
Прелюдия в этот раз совсем короткая, несколько поцелуев в спину, совсем немного ласки его рук, а потом Исаев стягивает с меня джинсы и громко выдыхает:
— А трусики не надела. Для меня старалась?
— Не нашла подходящих.
Я замираю в ожидании и предвкушении. Прохладный воздух приятно холодит кожу, а взгляд мужчины, направленный на меня, будоражит. Это так неправильно, но так сладко. Особенно тягучее чувство между ног от воспоминаний того, что Исаев делал со мной в прошлый раз, и того, что ещё успеет сделать…
Я вскрикиваю, когда ягодицу неожиданно обжигает болью.
— Т-с-с-с, не забывай, что мы здесь не одни и у стен есть уши, — усмехается он, и еще один обжигающий шлепок. И мне это не нравится. Я пытаюсь вырваться, но Олег хватает меня за волосы, обездвиживая. — Тихо, детка, я ведь даже еще не начал тебя наказывать.
Я сжимаюсь и закрываю глаза, но, вопреки моим ожиданиям, на смену его ладоням приходят пальцы. Он прикасается к моему клитору, делает несколько круговых движений, проникает одним пальцем в мою дырочку, и из моего горла вырывается удивленный вздох.
— М-м-м, твоя киска знает, как меня встречать. Мокренькая и сладкая, — от его грязных слов я вспыхиваю от стыда, а от движений его пальцев внутри — ерзаю туда-сюда, не находя себе места. В который раз я удивляюсь тому, как этот мужчина действует на меня. Пагубно. Впервые за долгое время я пропускаю занятия без весомой на то причины и вместо дома бегу к взрослому мужчине, чтобы вновь почувствовать себя куклой в умелых руках.
Олег отстраняется всего на мгновенье. Тянется к верхнему ящику стола и достает серебристый квадратик. Звенит пряжка, шуршит упаковка, головка его члена упирается между моих складочек, и я подрагиваю от желания, чтобы он поскорее оказался внутри меня.
— К черту это, хочу чувствовать тебя всю, — рычит он, и я замечаю, как латекс летит на пол, в потом одним резким толчком мужчина заполняет меня всю до отказа.
Я больше не контролирую ни свое тело, ни разум, поскольку они стали одержимы лишь движениями каменного члена внутри меня. Каждый раз, когда я думаю, что это уже предел, Олег замедляется, а потом вбивается в меня так глубоко и сильно, что сдерживать стоны почти невозможно. Мне плевать и на тонкие стены в кабинете, и на секретаршу за дверью; все, что меня интересует в эту минуту, — мужчина и то наслаждение, которое он дарит мне.
Его хриплое дыхание.
Его сильные руки, сжимающие мои бедра.
