— Гдe находится пещера, в которой умерли мои родители? — спросил Маса. — Я хочу посетить ее, почтить их память. Это последнее, что нам от тебя нужно.
У него на ладони лежала бутылочка с пропуском в другой мир.
— За озером Миясагэ, в горах. На перевале Харами. Какой-то обрыв, с которого надо было спускаться на веревке. Подробностей я не помню. Столько лет прошло...
И видно было, что правда не помнит. Зачем ему врать?
— Держи. Черт с тобой.
Старик жадно схватил маленький сосуд. И скорей, будто боялся, не отберут ли, запрокинув голову, выпил.
— Ах, как хорошо, — пробормотал он. — Вот бы еще Сансара оказалась выдумкой... Чтобы ничего, ничего не было...
Смотреть, как акунин испустит дух, Маса не стал.
— Всё, — сказал он спутнице. — Идем отсюда. Отец был бы доволен. Канона я не нарушил.
БЛЕСТЯЩЕЕ НЕЗОЛОТО И НЕБЛЕСТЯЩЕЕ ЗОЛОТО
Они шли пешком по темным улицам и молчали. Масу это сначала удивляло. Потом начало злить. Он-то ждал, что лисица будет мести своим пушистым хвостом, снова просить прощения, обволакивать — всё для того, чтобы глупец опять подпал под ее чары и согласился искать золотой куб, из-за которого она так возбудилась.
Нет, молчит. Один раз, искоса на нее посмотрев, он наткнулся на встречный взгляд — неприязненный и злобный.
Очень хорошо! Известно, что на рассвете, когда слабеет тьма, можно увидеть истинную морду кицунэ с хищным оскалом и острыми зубами.
Около станции им встретился рикша — из тех, что обслуживают ночных гуляк.
— Садись и уезжай куда тебе надо, — сухо сказал Маса. — Я дойду пешком.
До дома отсюда идти было примерно час.
— Мне в ту же сторону, что тебе, только дальше. В Синагаву.
Так он впервые узнал, где она живет.
Сели, отвернулись друг от друга. Скоро Маса, убаюканный мерным скрипом колес, задремал.
Ему приснилось нечто простое и несказанно приятное. Будто он лежит на высоком морском берегу, раскинувшись, молодой и безмятежный. Восходит красное, как японский флаг, солнце. И лучи от него исходят точно такие же, отчетливо прорисованные. Они ласково тянутся к лицу, любовно его ласкают. Это Родина, думает нежащийся Маса. Как она, оказывается, меня любит! Есть слово для людей, любящих свою Родину, — «патриотизм», но почему-то нет слова для Родины, которая любит своих людей. Надо придумать. Сонный мозг сразу подсказал хорошее название для Родины, относящейся к своим детям с материнской любовью: «матриотизм». Надо проснуться и записать, подумал спящий и открыл глаза.
Тонкие пальцы, гладившие ему щеку, отдернулись.
— Зачем? — спросил он быстро отвернувшуюся Мари.
— Что зачем?
Невероятно, но она выглядела сконфуженной.
— Зачем ты трогала мое лицо?
— Я!? Ничего подобного!
— Нет, трогала!
Поняла, что не отопрется. Тихо сказала:
— Я до сих пор руками вижу лучше, чем глазами. Что потрогала — никогда не забываю. Хотела тебя запомнить. Мы ведь сейчас распрощаемся.
Было уже совсем светло, а хищный лисий оскал не открывался. На рассвете Мари была так же прекрасна, как всегда. Нет, в разное время суток она прекрасна по-разному, подумал Маса. Его вдруг пронзила мысль. Если ей нужно было только проникнуть в «Храм Текучей Воды», зачем было рисковать, идти вдвоем? Она бы ловчей управилась одна. Но ведь пошла. Несмотря на опасность.
Она и теперь в опасность
— Прощаться нам рано, — сказал Маса. — Сначала я должен произвести уборку.
— Какую уборку?
— Убрать дрова, которые мы с тобой наломали, а то они обрушатся нам на голову и обоих прикончат. Нас сейчас кинутся разыскивать казаки, которых мы обворовали. Якудза, которой никто не отменял приказ меня убить. Полиция — потому что на берегу канала два трупа. Пули выпущены из моего «браунинга». Мокрые следы наших ног... А еще есть люди Курано, которые наверняка уже проснулись и нашли своего хозяина мертвым. Они обратятся не просто в полицию, а в Токко.
— Господи, я там наследила! — ахнула Мари, бледнея. — Не заперла тайник! На замке отпечатки пальцев! И фальшивый коку остался в спальне! Меня разыщут! Я пропала! Это ты во всем виноват! Вместо того, чтоб думать о деле, я думала о тебе! Я тебя ненавижу! Будь ты проклят!
— Не бойся, я всё устрою. Послушай меня...
Он хотел успокоить ее, погладить по плечу, но получил удар по руке.
— Не трогай меня!
Как кошка лапой, подумал Маса. И вдруг понял: она не кицунэ, она кошка! А кошки любить умеют, только по-своему. То фыркнут, то помурлычат, то оцарапают, то потрутся. И всегда будут делать только то, что им хочется. Это, конечно, не преданная собачья любовь, но это все равно любовь.
— Эй, поворачивай вправо! — крикнул он рикше, потому что на Мэгуро от перекрестка было направо.
— На Синагаву прямо, — удивилась Мари. — Погодите, пожалуйста! Не поворачивайте.
— Мы едем ко мне.
Она посмотрела на него с изумлением. Глаза были совершенно кошачьи, как он только раньше этого не замечал? У лисы совсем не такие, хищные. Потому что лиса — убийца, ее молоком из блюдечка не накормишь. Мари Саяма кто угодно, но нет, не убийца.
— Так ты едешь со мной? — спросил он. — Нет — я сойду. Решай.
Опустила ресницы. Маса дорого бы дал, чтобы узнать, о чем она сейчас думает, что чувствует. Признательность за то, что он простил ей вероломство?
Ресницы дрогнули, из-под них блеснул острый взгляд.
— Значит, мы будем искать «Золотой Коку» вместе? — промурлыкала Мари. — Ты сам слышал: это не легенда. Слиток существует на самом деле! Плевать на белое золото, тем более что его нету. Этот приз намного ценней! Только вообрази — сто семьдесят килограммов старинного золота!
Все-таки обмотала вокруг мизинца, подумал Маса, но не рассердился, а рассмеялся.
— Зачем сыщику в таком деле помощь воровки? Я могу искать «Золотой Коку» без тебя. Почему я должен с тобой делиться?
— Потому что я буду делать тебе массаж.
У рикши закончилось терпение.
— Эй, парочка! Разобрались вы наконец, куда ехать?
— Заткнись и стой тихо! — рявкнул Маса на манер заправского якудзы. Тут шла торговля, мешать которой не следовало.
Возчик втянул голову в плечи.
— И еще мы займемся любовью по-настоящему, — повысил ставку Маса.
— Это нет. Никогда! Но пока идут поиски, раз в три дня ты будешь получать сеанс массажа. А если найдем — за мной двадцать сеансов.
В конце концов договорились, что массаж будет через день, по четным числам, и первый сеанс Маса получит авансом — прямо сегодня. Каждый плюнул на ладонь, как делают ковбои в американских фильмах, чтобы скрепить сделку. Обменялись рукопожатием.
