– Я теперь охотница.
– Расскажи что-нибудь, чего я не знаю, – усмехнулась я. – Восхититься твоими навыками мне уже довелось.
– Однажды на тренировке я даже разбила нос Райану. Он, правда, все равно победил, но ты же помнишь: маленькими шагами.
Да, я понимала, о чем она. В конце концов этот совет часто выручал и меня саму.
– Ах, и не говори ему, – продолжала Лиззи, – но я привыкла к Белу. Он все еще козел, но довольно-таки милый. – При этом она послала мне широкую улыбку. Если Бел об этом услышит, то надуется и начнет планировать что-то злобное, просто чтобы восстановить свою репутацию.
– Когда ты умерла, он перехватил силу Люциана. В противном случае весь ледник растаял бы и затопил половину Гренландии. Кроме этого, после уничтожения Патрии он позаботился о том, чтобы цунами, вызванные землетрясениями, не достигли материков. Довольно героические поступки для дьявола, тебе так не кажется?
Вот сейчас я лишилась дара речи. Конечно, я видела, как храбро Белиал противостоял Люциану в Патрии. Но это уже совсем другой калибр. Особенно с учетом того, что на этих людей Белу было наплевать. Он спас их ради Люциана. А это, в свою очередь, он сделал ради меня.
Я задолжала ему благодарность. Больше, чем благодарность.
Охнув, Лиззи скатилась с кровати. Она высмотрела огромный платяной шкаф, который теперь словно по волшебству ее притягивал. Я улыбнулась. Как здорово, что в ней хоть что-то осталось от моей старой подруги.
– Ну-ка, глянем, не найдется ли тут для тебя чего-нибудь симпатичного, – сказала она, потянув на себя дверцу. – Не можешь же ты целый день разгуливать в этой коже.
– Это творение Бела, – оправдывалась я, а охотница закатила глаза.
– Так и думала. – Она сунула голову в шкаф. Почти моментально оттуда начали одна за другой вылетать разные шмотки. – Тогда тем более нужно срочно тебя переодеть.
Что правда, то правда. Меня куда сильнее удивляло, как иллюзия Бела пережила встречу с Люцианом. А я определенно не горела желанием неожиданно вновь оказаться в перепачканном халате «Омеги».
Это напомнило о том, что иллюзией была не только одежда. Черт, в реальности я до сих пор измазана в крови и соли. Оставив на Лиззи подбор одежды, я предпочла быстро принять душ. А выбравшись из феноменальной ванны и завернувшись в пушистые полотенца, застала подругу перед зеркалом примеряющей соломенные шляпки.
– Чьи это вещи? – весело полюбопытствовала она. – Они совершенно точно дорогие.
– Даже знать не хочу, – лениво ответила я. В итоге оказалось бы, что это гардероб какой-нибудь из любовниц Немидеса или еще хуже: девушек Люциана. Или самое худшее: Мирабель.
Между прочим, что стало с этой интриганкой?
– А, кстати, пока не забыла: Гидди и Мел встречаются.
От удивления у меня открылся рот.
– ЧТО?! Как это вообще случилось?
Лиззи, посмеиваясь, завалилась на кровать и махнула рукой на парочку предметов одежды, которые, видимо, соответствовали критериям ее отбора. Пока я одевалась, она просвещала меня относительно свежих слухов:
– После того как Мара объявила охоту на верных Лиге праймусов, охотники постепенно стали терять свои силы. – Верно, ведь печати охотников были завязаны на энергии праймусов. Когда кто-то из них погибал от руки Мары, печати развеивались. – Мел в определенной степени заботится о выживших приверженцах Лиги. Она многих уговорила помочь Плеяде. И, ну, что я могу сказать… – Она поиграла бровями. – Гидди был ей за это весьма благодарен.
На последнем слове она изобразила пальцами в воздухе такие многозначительные кавычки, что я расхохоталась, натягивая джинсы, и чуть не потеряла равновесие. Было практически невозможно представить себе непоколебимого Гидеона в розовых очках, однако, по словам Лиззи, ее брат выполнял полную программу: включая цветы, свидания и любовные письма. Я радовалась за него от всей души.
– Есть еще какие-нибудь парочки, о существовании которых мне нужно быть в курсе? – спросила я, надев темный свитер с открытыми плечами. Лиззи только что лишний раз доказала, насколько хорошо она меня знала. Выбранный ею наряд был безупречно модным, удобным и вполне претенциозным, чтобы предстать в нем перед хозяевами бретонского замка. Я собиралась собрать влажные волосы в пучок, когда заметила, что подруга закусила губу. О-оу, ничего хорошего не жди.
– Лиззи?..
– Кхм… – замешкавшись, начала она, – возможно, между твоей мамой и Грэмом что-то есть.
Вау…
О’кей.
Вау.
Думаю, чего-то в этом духе я и опасалась.
– Поначалу все было хуже некуда. Твоя мама превратилась в ледяную статую. Решила посещать тренировки по боевым искусствам и дралась так отчаянно, как будто хотела собственнолично уничтожить тех, кто тебя убил. Первое время это еще казалось мне хорошей идеей, потому что так она, по крайней мере, была чем-то занята. Но чем дальше, тем радикальнее она становилась. А после ее попытки убить Мел до нас дошло, что она винит всех праймусов. На тот момент Грэм уже прибыл в лицей, и у нас… возникла куча собственных неприятностей. А они с Грэмом поняли друг друга с полуслова.
Ясно, Лиззи упрекала себя в том, что не присматривала за моей матерью получше. Но я так не думала. Если мама что-то вбила себе в голову, то уже никто не сможет это оттуда выбить. Я со вздохом присела около подруги.
– Что-то мне явно не везет в плане отцов, отчимов и свекров, да?
Лиззи слегка улыбнулась.
– Если взглянуть на это под таким углом, Грэма даже можно считать прогрессом.
Я засмеялась. Да уж, наверно, можно.
Затем подруга вдруг резко посерьезнела.
– Как это было? – выдавила она. – Умирать?
Она взглядом выискивала на моем лице признак того, что тема оказалась бы для меня чересчур болезненной. Но ничего не нашла, так как я сама не знала, что думала по этому поводу. Смерть сама по себе не была проблемой. Лишь прощание.
Я выложила Лиззи всё… о том моменте, в который поняла, что мне придется покинуть Люциана, о пустоте, тьме, кафельной плитке и обо всем, что пережила в дальнейшем.
– Твоя душа стремится обратно к тебе? – в ужасе переспросила Лиззи.
Я пожала плечами.
– Очевидно, да.
– И Люциану больно, когда ты до него дотрагиваешься?! Да какая садистка-судьба изобрела такую дрянь?
– Он старается это скрывать, но я чувствую ее… боль. – Даже перед тем, как мы поцеловались она была там – погребена под его стенами, волей, любовью, но, невзирая ни на что – она постоянно с ним.
– Боишься, что рано или поздно он больше не сможет это выносить? – задала вопрос Лиззи. – Потому что… Люциан прошел бы через ад, чтобы быть с тобой.
