– Я – точно нет.
– Я к чему спрашиваю, тут у нас целый переполох был, – через плечо пояснила Зина.
– Что случилось?
– Да непонятно. Ночью какой-то запах появился, мы все проснулись, ребятня реветь принялась.
– Какой запах? – почему-то испугалась я.
Зина неопределенно пожала плечами.
– Словно медведь в берлоге сдох! – гаркнул ее муж, входя в круг костра и грея над котелком руки. – А вход в берлогу аккурат между нашими палатками. Правда, быстро рассосалось все.
– И ходил кто-то! – подхватила Катя, сонная бледность мигом сошла с ее лица. – Вот это меня больше всего испугало. Мы звали, спрашивали кто, а в ответ – молчание. Мужчины потом вылезли из палаток, обошли лагерь, даже ходили машины проверить. Никого не видели.
– Когда это было? – У меня противно взмокла спина, затряслись руки.
– Если по часам, то в три ночи все началось, я засек. Женщины суматоху развели. – Дядя Гриша с притворной строгостью глянул на жену. – Вон вы с Санькой дрыхли, и молодцы.
– Молодые, что им, – с неопределенной интонацией произнесла Зина.
Я огромными кусками дорезала остатки колбасы, сняла с колен доску и потихоньку шмыгнула прочь, пока еще чего не поручили. Дважды обошла лагерь, уже опустевший, спустилась на берег, заглянула даже в тень слухового камня. Вернулась в палатку, покопалась в вещах и окончательно перепугалась. Под спальником я обнаружила куртку Дятлова, наверно, он вчера накрыл ею мои ноги. В кармане прощупывался и его мобильник. Я вылетела из палатки и рванула к дяде Грише, который у костра сторожил закипающий котелок, сказала громко и требовательно:
– Саши нигде нет. Он пропал.
Мужчина сосредоточил на мне взгляд светлых выпуклых глаз, что-то прикинул, а потом разом снял с костра котелок, отставил в сторонку и сказал мне:
– Не волнуйся, дочка, сейчас поиски организуем. Места тут безопасные… в целом.
И ушел туда, где у кучи уже сложенных рюкзаков и палаток – всех, кроме нашей, – толпились остальные. Что-то сказал им, все разом зашевелились, загомонили. Потом в руках у студента появился листок, на котором он ручкой начал чертить что-то, наверно, карту местности, а другие стояли кругом, сблизив головы. Катя, слышавшая мои слова, наверно, с полминуты просидела неподвижно, морща лоб и шевеля губами, потом пробормотала:
– А не его ли шаги мы слышали ночью? Но тогда это…
Она не договорила, вытащила из кармана свой телефон, проверила время. И с испуганным видом продолжила раскладывать бутерброды на полотенце.
Я без сил рухнула на бревно, ощущая ужас и пустоту внутри, будто все органы стали хрустальными и разом разбились, осыпавшись вниз. Кошмар повторился. Ночью со мной что-то снова произошло, то, что так напугало Кимку. Но Кимка была на знакомой территории, она на автомате добежала до своего дома. А куда мог деться Сашка?
Безучастно я наблюдала, как мужчины совещаются, потом расходятся в разные стороны. Но далеко они не ушли, опять сбились в кучу, глядя дружно в одну сторону. И я счастливо выдохнула, увидев, как от опушки леса к нам торопливо шагает Дятлов. Походка у него была какая-то странная, дерганая, на прямых ногах, руки скрещены на груди. Проходя мимо мужчин, он что-то коротко сказал им, но не остановился, а уже бегом рванул к костру.
Подошел и едва ли не вступил в огонь, протянув к пламени руки. Его колотила крупная дрожь, на серой водолазке отпечатались влажные следы еловых лап, джинсы были мокры по колено. Он топтался на месте, подставляя жару то грудь, то спину и глядя куда угодно – только не на меня. Наконец наши глаза встретились, Сашка молча поднял ладонь, но на его лице я прочитала свой приговор. Паника и недоумение – вот что там было!
Подошли остальные, начали рассаживаться и разбирать бутерброды, котелок вернулся на огонь. Павел скинул с себя куртку и набросил на плечи Дятлову. Я понимала, что надо сбегать в палатку и принести его одежду, но от ужаса не могла пошевелиться. За меня это сделала девушка-студентка.
– Где гулял, Санек? – задал вопрос дядя Гриша.
Сашка с наигранной беззаботностью передернул плечами:
– Да ерунда какая-то, вышел с час назад по понятному делу, отвлекся, потерял ориентиры. Пришлось выбираться на дорогу и уже от нее искать стоянку.
Мне показалось, что никто ему не поверил. Даже я, пробыв тут меньше суток, и то бы не заблудилась, ведь с одной стороны – дорога, с другой – озеро, мы между ними вроде как на возвышенности.
– А ночью из палатки не выходил? – спросила Зина. – Когда тут у нас аврал был из-за странного запаха…
Она вкратце пересказала события ночи. Сашка вроде как с интересом выслушал и ответил на ее вопрос коротко:
– Дрых.
А после завтрака все очень быстро собрали остатки вещей, нашу палатку, загрузили все в машины, тем более что дождь снова стал накрапывать. И получаса не прошло, как тронулись в обратный путь. Так получилось, что в джипе мы с Сашкой оказались оба у окошек, между нами сел артист Павел и устроил меж колен свою гитару. Я невольно задумалась, не сам ли Дятлов подстроил, чтобы так получилось. Потом, сколько я ни посматривала украдкой в Сашкину сторону, тот беспробудно спал, прилипнув к стеклу щекой. Час он по лесу шатался, ага…
Глава шестнадцатая
Опасные разговоры
В городе меня подкинули до дома первой, и я была уверена, что Сашка продолжит спать, на самом деле или притворно, но из машины ни за что не вылезет. В душе я даже как-то смирилась с еще одной потерей. Но, к моему изумлению, он выскочил первым, подхватил мой рюкзак и зашагал, как ни в чем не бывало, по пешеходке. Я едва попрощалась с остальными, от души надеясь, что никогда их больше не увижу. Страшно представить, что думают они все обо мне. Наверно, ломают голову, что могло между нами произойти в палатке, после чего парень предпочел ночь в холодном лесу!
В молчании дошли до моего дома.
– Зайдешь? – спросила я, пока ждали лифта.
Дятлов с полузакрытыми глазами помотал головой:
– Нет, провожу только до квартиры. Прости, но я сразу вырублюсь, если хоть присяду.
Мы вышли на моем этаже, и Сашка зачем-то проинспектировал его вдоль и поперек, даже заглянул за два выступа, деливших немаленькое пространство нашей площадки на равные части.
– Так можешь поспать на диване, – предложила я, цепляясь за последнюю надежду.
– Нет, Дан, обещал родителям быть пораньше, побегу.
И шагнул к лифтовой кабине, но тут уж я вцепилась обеими руками в рукав его куртки и взмолилась:
