Я молчала. О чем тут можно было еще спросить?
– Как все это можно остановить? – резко и четко задал свой вопрос Дятлов. – Я насчет Даны.
Инга дернула острыми плечами:
– Никак нельзя. Механизм уже запущен.
– Почему ты хотела встретиться с ней? Твоя сестра сказала – о чем-то предупредить? Или ты просто хотела, чтобы она разделила твою участь?
– Саш, не надо, – пробормотала я, боясь реакции девушки. Еще сдернет свою повязку.
Но Инга ничуть не обиделась, даже усмехнулась.
– Я такой подлой кажусь, верно? Но нет, я не стала бы вредить Богдане, если б у нее еще была надежда. Но я же знаю, что она уже встретилась с всадником, который разыскивал ее. А все устроено так, что, стоит нам просто побыть рядом друг с другом, и запускается механизм.
– С Артуром, – пробормотала я.
– Точно. Ему тоже сильно не повезло с восприемником, но если моя типа мать просто хотела жить спокойно, то этому вообще не пойми что было надо. Полгода назад, когда я еще была не такой, как сейчас, ко мне в парке подошел мужчина с парнем моего возраста и вдруг с ходу начал говорить о Нутряном мире. У бедного парня глаза были круглые от изумления, он наверняка считал, что его разыгрывают. А тот подонок подначивал, типа вот спроси у нее, она все знает и подтвердит. Я пришла в себя и заорала: «Что вы творите, вы же губите его!» До сих пор не понимаю, зачем было растить почти до восемнадцати, а потом все портить. У него точно какой-то план, может, хочет с помощью приемыша еще побывать в нашем мире, запасы драгоценностей пополнить. А парень потом, когда уже все вспомнил, приходил сюда и спрашивал о тебе. Я сразу поняла, что он не собирается тебя щадить, как и его не пощадили. И выгнала прочь. Дура, надо было снять повязку и прикончить его!
– Артур Кныш, – пробормотала я. – Моя мама с детства пыталась защитить меня от людей с фамилиями Кныш и Конрад, а я считала ее сумасшедшей.
Инга понимающе кивнула:
– Да, я в курсе насчет фамилий, хотя моя восприемница из-за них не парилась. Дело в том, что в тот раз, когда нас забирали, случилась накладка. Сразу три потенциальных восприемника встретились на одном перевалочном пункте. Власти Блишема – а они всеми силами препятствуют передаче детей – организовали очередной рейд, людям пришлось скрываться вместе почти неделю. Тогда сдуру и назвали свои имена, наверно, думали, что на земле смогут общаться, помогать друг другу советами. Твоя восприемница потом сообразила, насколько это опасно, и попыталась всеми силами тебя оградить. Похоже, из них троих она единственная по-настоящему заботилась о тебе.
– Она меня любила, – прошептала я, чувствуя тяжеленный ком в груди и давление в области глазниц. – И не восприемница, а моя мама, хоть и не родила меня.
Тягостное молчание – и снова Сашкин вопрос:
– Хорошо, так о чем ты хотела предупредить Данку?
Но Инга вроде как выдохлась и утратила интерес к разговору, поэтому отвечала вяло и кратко:
– У твоей подруги какие-то дополнительные проблемы. Ко мне приходил не только Кныш, были и другие. Расспрашивали, запугивали. Я отказалась им помогать, сказала, что за жизнь и так не держусь. Тогда и попросила Свету найти тебя и предупредить, но сестра вечно боится во что-то влипнуть.
– Скажи, а мы можем вернуться туда, в тот мир? – вырвалось у меня.
Инга неопределенно повела плечом:
– Для меня это невозможно. Помнишь, что я говорила? Только тот, кто никого не убивал, может войти туда. А у всадников поголовно руки в крови, если не в этой, то в других жизнях. Насчет тебя не в курсе, но рисковать на твоем месте не стала бы.
– Инга, а ты знаешь Дану? – спросил Сашка, который до того что-то тщательно обдумывал. – В смысле, ты встречала ее прежде, еще в том мире? Ведь, насколько я понял, первоначальный состав племени остается всегда прежним, значит, все должны друг дружку знать, ну, по идее-то?
– Я ее даже не видела, – отмахнулась Инга.
– Могу описать.
– Не надо, сестра уже описывала. Нет, я тебя, – она безошибочно повела головой в мою сторону, – никогда не встречала. И ничего нет странного, в самый первый раз я родилась уже там, в Кукушкином Гнезде, так называлось наше селение. А ты могла быть дряхлой старушкой к тому времени. И позднее мы не пересекались вроде бы. Вот того парня я узнала! – вдруг совсем другим, звенящим от ненависти голосом выкрикнула она.
– Артура?
– Да, когда память вернулась, я вспомнила его лицо. Он убил моего сына! – выпалила Инга, сжимая кулаки с самым безумным видом. Впервые мне показалось, что мы разговариваем с сумасшедшей и все ее россказни – просто выдумки, лишь случайно совпавшие отчасти с реальными событиями. – Я сама погибла в том бою парой минут спустя, так что очень хорошо это помню! А когда он пришел спрашивать о тебе… просто не понимаю, как я сдержалась, чтобы не снять повязку.
– Вчера, случайно, не ты его подбила? – невозмутимым тоном поинтересовался Дятлов.
– Не я. Видимо, нашлись и другие, такие, как мы. И когда сестра позвонила ночью с дежурства и рассказала о нем, я до утра танцевала от счастья.
– Слушай, Инга, мы пойдем, пожалуй, – сказал вдруг Дятлов, вглядевшись в мое лицо и осознав, что меня пора спасать. – Спасибо, что предупредила, теперь я с Данки глаз не спущу. И к тебе мы еще придем, можно? Обдумаем все, поднакопим вопросы…
Инга Конрад равнодушно пожала плечами и отошла к окну, повернулась к нам спиной.
– Дверь просто захлопните за собой.
Я вдруг обнаружила, что не в состоянии сделать и шагу, тело словно одеревенело снаружи, зато внутри все тряслось, как желе. Оценив мое состояние, Сашка мигом подхватил меня на руки.
– Инга… – Все же я не могла уйти, не задав этот вопрос. – А как называется тот народ… наш народ?
Девушка не повернулась, но ответила:
– Мы давно утратили прежнее имя, я его, честно сказать, и не помню. Теперь все нас зовут просто всадниками.
– Почему?
– Ну, мы оказались первыми, кто вошел в Нутряной мир вместе с конями, прежде их там не видели. Потом они все умерли от старости, но сделались призраками, как и прочие животные. И по-прежнему верно служат нам.
– А Блишем – это…
– Все, брифинг окончен, – поспешил сказать Дятлов и вынес меня на лестничную площадку. Какие-то чернявые детишки зашлись от смеха, глядя на нас, но, словно пугливые бельчата, унеслись вверх по лестнице, стоило Сашке скорчить им зверскую физиономию. А мы пошли вниз, то есть Сашка пошел, а я поехала на его руках, спрятав лицо у него на груди. Но когда в самом низу лестницы он поставил меня на землю, поддел пальцем мой подбородок и наклонился ниже, ища мои губы, я с шипением вырвалась и вжалась спиной в стену.
– Как ты вообще можешь касаться меня после того, что видел ночью в палатке?!
