– Да, придется. Позвоню матери, она переведет. Может, сумеем уехать еще сегодня.
Со всеми предосторожностями мы вошли в мой двор, поднялись на лифте. Едва я начала отпирать замки, как распахнулась соседняя дверь, выглянула одетая в спортивную форму соседка тетя Ира.
– Привет, Данка, тут к тебе из полиции приходили, – сообщила деловито. – Вот, просили связаться с ними, как объявишься.
Она сунула мне в руку листок с телефонами.
– А по какому делу, вы не знаете? – растерялась я.
– Да уж знаю. Нет, представляешь, что в нашем городишке делается? Парнишку убили, вроде из твоей гимназии, нет?
– Из моей, – подтвердила я. – Только не убили, он в больнице. Мы как раз его навещали.
– Ну, это здорово, а то утром в местных новостях передали, что в крайне тяжелом состоянии. А теперь оказывается, что ночью еще одного мужчину убили, в подворотне за пару домов от нашего. Затащили бедолагу за мусорку, машина приехала, баки подняли, а там… представляешь?
– Ужас! Но почему…
Соседка выставила ладонь, давая понять, что сейчас все сама разъяснит:
– В общем, там работал кинолог, и пес по следам жертв привел прямо сюда, к твоей квартире. Набежали опера, разговаривали с соседями, правда, мало кого дома застали. Лично я им сказала, что тут, мол, живут мать с дочерью, положительные люди, никаких подозрительных знакомств. А про маму твою я, Дана, говорить не стала, чтобы они каких-то выводов не сделали насчет того, что одна живешь, понимаешь? Но за других соседей поручиться не могу, могли уже доложить.
– Спасибо, тетя Ира, – пробормотала я.
Соседка скрылась за дверью, а мы прошли в квартиру. Дятлов был бледен и сосредоточен и на меня глянул без обычной смешинки в глазах.
– Я так и понял, что что-то тут не так. Ты принюхивалась, как гончая в разгар охоты, когда сегодня зашла в квартиру. Могла бы и меня посвятить, что ли.
– Не при Кимке же, – вздохнула я.
М-да, ситуация делалась все более гадкой. Представить только, что кто-то сидел в засаде в моей квартире, ждал меня предвкушал расправу. Но как они сюда попали?
– Давай-ка сообрази, откуда они могли взять ключи? – в унисон со мной озадачился и Сашка. – Есть версия?
Я только плечами пожала. Копий ключей у нас было несколько, по случаю моего головотяпства. Лжеотчим вполне мог присвоить одну связку из тумбы в прихожей, теперь не проверишь.
– Ладно, – вздохнул Дятлов. – Это уже не особо важно, все равно уезжаем. Сейчас звякну домой, а ты собирай необходимое и…
– И мы никуда не едем, – подхватила я. – По крайней мере, сегодня.
– Что так?
– Да я просто дико устала! – взвыла я. – Ноги не держат и глаза закрываются. А скоро ночь, и я не могу себе позволить отключиться неизвестно где… в общем, не поеду, и точка. Останемся на ночь в квартире, и ничего страшного.
– И ничего, что у кого-то есть ключи от твоей квартиры? – ровным голосом осведомился Дятлов.
– А пускай, потому что у нас на двери есть отличный крепкий засов, с ним вообще можно замки не запирать! – парировала я. – И телефон, чтобы позвать на помощь соседей, и тревожная кнопка у подъезда!
Сашка тяжело вздохнул, глянул на меня внимательно и кивнул:
– Ладно, до утра остаемся тут. Будет время все хорошенько обмозговать.
Я издала счастливый писк, пробежала через гостиную в свою комнату, прыгнула с ногами на кровать и зарылась лицом в подушку. Все-таки дома все кажется не таким ужасным, можно помечтать, что Инга и Артур – просто парочка безумцев, которые почему-то выбрали меня своей жертвой.
– Чай будешь? – приоткрыл дверь мой друг.
Я прислушалась к себе: да, в горле все пересохло.
– Сейчас приготовлю и позову тебя.
Вышел, а я устроилась поудобнее, накрылась по шею пледом. Плед был с маминой кровати, я перетащила его к себе в одну из ночей, чтобы не было так тоскливо. Легкий запах маминых духов щекотнул в носу, вдруг почудилось, что мама тут, рядом, за моей спиной. Как давно такое было в последний раз, еще в начальной школе, наверно. Я тогда была такой впечатлительной маленькой дурочкой, часто не могла уснуть, и мама оставалась со мной на всю ночь, обнимая и успокаивая. Я содрогнулась, сообразив, ЧТО она обнимала. И тут же попыталась переключиться на что-нибудь другое.
Но теперь мои мысли побрели по еще более тревожному пути. Я вспомнила белокурую девочку из сна. Неужели это была моя дочь? А вдруг она и теперь жива, сказал же Кныш, что время почти не движется в Блишеме?
– Не спишь, Данка? – осторожно заглянул Дятлов. – Тогда пошли на кухню, чай подан, даже с бутерами.
Я машинально встала, побрела за ним, бухнулась на табуретку и едва не сожгла гортань, отхлебнув из чашки. Сашка, выразительно бормоча что-то себе под нос, отобрал ее у меня, отставил подальше.
– Так, Дан, выйди из транса! Ты вообще о чем думаешь?
– Да уж есть о чем подумать, знаешь ли! – съязвила я. А потом спросила тоном ниже: – Скажи, Сань, ты можешь поверить, что у меня есть дочь?
– У тебя нет дочери! – отрезал Дятлов с непривычной для него серьезностью, даже резкостью, глаза его сузились, резко сошел румянец со щек.
– Ну да, нет! Артур же сказал, а я и сама видела во сне…
Сашка тоже встал, подошел ко мне вплотную, положил ладони на мои плечи и крепко стиснул их очень горячими – через свитер ощущается – пальцами.
– Послушай меня, Богдана. Тебе семнадцать лет, ты заканчиваешь школу, и лучшая часть твоей жизни еще впереди. Твоя мать делала все возможное, чтобы так оно и было. А теперь я буду делать и все невозможное тоже!
– Но я ведь все равно уже не забуду то, что узнала, – пробормотала я. – А если стану такой, как Инга, только и останется, что вспоминать.
– Не станешь!
– Этому-то ты как сможешь помешать?! – снова разозлилась я. Похоже, нервы мои за пару суток истончились до состояния паутинок. – Ты вообще только несколько часов знаешь о всадниках, а уже вообразил, будто можешь запросто менять то, что заложено в нашей природе?!
Сашка разом ослабил руки и неожиданно улыбнулся такой знакомой улыбкой от уха до уха:
– Ого, как заговорила, всадница! Будто сама знаешь об этом не пару часов. Я, конечно, в вашей природе не разбираюсь, а вот в людях – немного. И понимаю, что не стал бы Артур пробуждать в тебе память, зная, что тебе предстоит жить с повязкой на глазах. Это я даже не знаю, каким извергом надо быть! Значит, он, в отличие от Инги, знает какой-то другой вариант развития событий. И я с удовольствием его выслушаю, когда будет возможность.
Я притихла, обдумывая сказанное. Да, Кныш все время был уверен, что нас с ним ждет отличное будущее, как только я все вспомню. Что мы станем двумя чужими в этом мире и опасными для общества инвалидами, речи как-то не шло.
