Я на цыпочках вернулась в мамину комнату, нашла у нее в столе ручку и стопку принтерных листов, размашисто написала на одном из них:
«Саша, прости, но я ухожу по своей воле. Ты мне все равно помочь не сможешь, только сам пострадаешь. Не ищи меня, пожалуйста. Богдана».
Уф, аж взмокла, пока написала пару фраз. И плакать ужасно захотелось. Тихонько хлюпая носом, я наколола листок на свободный крючок вешалки, в темпе натянула одежду и выскользнула на площадку, не забыв сперва послушать, нет ли в парадном каких подозрительных звуков. Кажется, все спокойно. Не вызывая лифт, я помчалась вниз по лестнице, глотая слезы.
Конечно, я не собиралась носиться по городу в темноте, нарываясь на неприятности, хоть и не поздно еще было, и центр освещен на совесть, и до общаги – быстрым шагом минут пять. А главное – луна, она сияла, как прожектор, никогда прежде я за ней такого не замечала. Но все же я решила вызвать такси, вот только сперва отойду немного от дома, чтобы видеть наши окна. Обнаружив, что меня нет в комнате, Сашка наверняка начнет включать по всей квартире свет, и это будет для меня сигналом делать ноги.
Над входом в парадное ярко и весело горел фонарь на выгнутой ножке под старину, его близнец расположился на воротах, оба прекрасно справлялись с освещением двора. За железной оградой дома сновали по улице люди, я слышала их оживленные голоса и совсем не боялась. Пошла на детскую площадку, устроилась на тех же качелях, где днем сидела Кимка, и вызвала такси. Может, диспетчер и удивилась такому незначительному расстоянию, но бодро сообщила, что машина будет через пару минут. Я убрала телефон и уставилась через ограду в ожидании света фар.
Фонарь на арке калитки вдруг мигнул, на мгновение ослепив меня темнотой. И тут же загорелся вновь. Но мне показалось, что я успела заметить нечто, темную тень конусовидной формы, медленно проплывшую мимо ворот. Я заметалась взглядом, отыскивая то, что меня напугало. Кажется, во дворе все нормально, но вот на улице явно что-то происходило. Светящиеся витрины магазина и банка напротив нашего дома отражали картины какой-то битвы, словно бы там затеяли свару гигантские мотыльки. Я слышала вроде как шорох огромных крыльев и тихий утробный вой.
На трясущихся ногах я метнулась обратно к дому, проскочила в парадное и вжалась в стенку. Хотела вернуться в квартиру, но от ужаса коленки превратились в желе, пяти ступенек к лифту мне было не осилить. Но зазвонивший мобильник я все же смогла вытянуть из кармана в надежде, что это Сашка и что он примчится мне на выручку. Но звонила диспетчер.
– Девушка, машина у вашего дома, выходите.
Она уже хотела назвать цвет и марку, но я перебила:
– Скажите, таксист может зайти в подъезд, который по центру, и помочь мне с вещами? Я тут застряла.
На самом деле я просто хотела, чтобы рядом со мной появился хоть кто-то и как можно скорее.
– Хорошо, я спрошу, – быстро проговорила девушка и отключилась.
Я замерла на месте, придерживаясь за перила. Если таксист придет за мной и мне еще чего-нибудь не привидится, то уеду, так будет лучше. Я считала секунды. На тридцатой мне что-то послышалось, вроде как короткий вопль прямо за железной дверью. Я перестала считать, прислушивалась и все еще ждала. Мобильный снова зазвонил где-то через минуту.
– Ну, вы уже едете или все не можете загрузиться? – едва сдерживала раздражение невидимая девушка-диспетчер.
– Но водитель не пришел за мной.
– Да? Странно, он сказал…
Я отключилась, потому что услышала шаги на лестнице. Мимо неторопливо проследовал сосед со второго этажа с черной овчаркой на поводке. Псина глянула на меня очень внимательно, кажется, даже брови вопросительно подняла, а ее хозяин приветливо кивнул:
– Ты домой или из дома, Богданочка?
– Из дома, – решилась я, пристраиваясь в арьергарде.
Цепью мы вышли из парадного, и немедленно произошла заминка. Соседская собака прямо на пороге вдруг шарахнулась назад, едва не впечатав меня в дверь. Потом упала на брюхо и тихо завыла, словно оплакивая свою жизнь. Так по-пластунски и скрылась в парадном, утаскивая за собой хозяина.
– Мешочки и лопаточку забыли, – смущенно пояснил сосед, протискиваясь мимо меня.
Надо было рвануть за ними, но я промедлила, и дверь снова захлопнулась. А я решила рискнуть.
Во дворе внимательно огляделась, но водителя нигде не заметила. Вот машину было видно прямо с порога, стояла с приоткрытой дверью напротив калитки. На полной скорости я промчалась мимо нее.
На пешеходке страх немного отпустил меня, все же здесь было достаточно народа. Одни спешили домой, другие просто гуляли, компашка на скамейке даже спевку устроила. Кто-то фотографировал луну, не меня одну она впечатлила. Опять позвонила диспетчер такси, но я не ответила: боялась услышать, что таксист так и не объявился. Лучше буду думать, что он попросту перепутал парадные. Поставила мобильник на беззвучный режим и затолкала поглубже в карман джинсов.
Вот и дом, где живет Инга с сестрой. Но теперь арку, под которой я когда-то пробегала, закрывали железные ворота. Это было неприятно: придется огибать дом, идти через сквер и мимо стройки. Но пока в поле зрения были люди, все казалось не так уж страшно.
Проулок, за ним круглый маленький сквер, снова какая-то компания, но сидят тихо. Когда проходила мимо, я немного пригнулась, чтобы не заметили и не привязались. И в этот миг что-то темное, жуткое со свистом пронеслось над головой, толкнув меня в плечо. С воплем я повалилась на газон, потом вскочила и бросилась вперед, обезумев от ужаса. Сзади что-то происходило, я снова отчетливо слышала шум крыльев, но не смела обернуться. Петляя, пронеслась мимо стройки, влетела в подъезд, на четвертый этаж и, не находя звонка, забарабанила в дверь. Нечто ужасное следовало за мной по лестнице. Когда я услышала шорох этажом ниже, то буквально взвыла от ужаса:
– Откройте, умоляю, спасите меня!
За дверью кто-то возился с замком. Стоило появиться маленькой щелочке, как я всем телом навалилась на дверь, втиснулась внутрь и попробовала ее захлопнуть за собой. Но это мне не удалось: огромная кожистая лапа вдвинулась в квартиру, когти вошли в дряхлый линолеум, как в масло. Кто-то рядом со мной зашелся от крика, кажется, Светлана. Оставив попытки закрыть дверь, я схватила ее за руку и потащила в комнату.
Там горел верхний свет. Инга в пижамных штанах и в майке успела встать с раскладушки и цеплялась за край тумбочки, одна ее рука лежала на черной повязке вокруг головы. Я бросилась к ней, встала за ее спиной и заорала:
– Инга, мы тут, за тобой! Это я, Дана, Свету держу. За нами гонятся, снимай повязку!
Инга не произнесла ни слова, только дернулась, завела левую руку назад. Я тронула ее за ладонь, потом положила сверху руку Светланы, – та вжалась в стену, громко икая. В прихожей что-то трещало и рушилось, похоже, тварям пришлось начисто вынести дверной проем, чтобы попасть в квартиру. А потом они возникли на пороге комнаты.
