– Почему он в маске? – спросил Орлик, уже догадавшись, что видит самого создателя этого мира.
– В таком виде Властитель всегда появляется перед своими подданными из Брита, – пожала плечами Сарна. – Никто не знает точно почему. Одни говорят, что во время своего бегства Властитель много раз падал и его лицо покрыли уродливые шрамы. Другие считают, что это мера предосторожности на случай войны с другими кругами, ужасным Ашером например. Третьи болтают, что он не так уж молод, как хочет казаться. Конечно, женам и детям приходилось видеть его без маски, но они никогда не расскажут об этом, если не спешат отправиться на Сонную гору.
Человек наверху не стал дожидаться, когда отзвучат приветственные крики, взметнул узкую ладонь и сразу заговорил – поскольку тишина пала на площадь молниеносно, как сокол на добычу. Голос звучал звонко и молодо, Властитель, очевидно, пребывал в отличном настроении. Он ласково поприветствовал гостей и жителей Блишема, коснулся сути праздника, а потом высоко поднял руку, в которой сжимал обычный на вид гладкий белый посох, и толпа снова взревела.
Властитель легко ударил посохом о перила, и тот немедленно покрылся зелеными побегами, на которых еще через пару мгновений закачались разноцветные головки цветов. А внизу из каждой щели между камнями площади неудержимо потянулись вверх тонкие стебли, стремительно выбросили листья и бутоны, а потом разом раскрылись цветами самого разного цвета и вида. Мужчины срывали их охапками и вручали своим спутницам, те украшали цветами платья и прически. Даже Орлик, теряясь от смущения, сорвал пушистый цветок с пурпурной головкой и сунул в руку Сарны, та, слегка покраснев, воткнула его в сеточку на голове.
А Властитель снова заговорил, на этот раз о том, что он рад представить гостям Блишема свою юную супругу, и рядом с ним на галерее появилась девушка в алом наряде. Переплетенные цветами косы были уложены вокруг головы, губы улыбались, но глаза оставались грустны и смотрели куда-то вдаль, поверх голов.
Орлик глянул на нее, и ему показалось, будто сердце его взорвалось в груди и осколки располосовали его изнутри, он даже прикрыл рот рукой, чтобы не хлынула кровь. В следующий момент сын старейшины вступил в яростный спор с собственными глазами: нет, этого просто не могло быть, он ошибся! Эта девушка просто похожа на его Дею!
Сарна легонько коснулась его плеча:
– Ты иди, а я лучше затаюсь где-нибудь на площади. Не хочу попадаться Властителю на глаза.
– Куда же мне идти? – пробормотал юноша и сам не услышал своего голоса.
– По лестницам на галерею, конечно. Сейчас все будут поздравлять молодую жену и вручать ей подарки, на вот, возьми.
И сунула ему в руку шкатулку, которую за секунду до этого передал ей слуга-варган, тревожно заглянула в глаза:
– Да что с тобой, Орлик?
Но он уже поднимался по бесконечным ступеням, нелепо зажав под мышкой шкатулку. Отсюда он больше не мог видеть девушку на галерее и почти уговорил себя, что ошибся. Разве могла Дея, его Дея, оказаться здесь? Говорят, подобные видения случаются, если долго стоять на солнце. Или думать о ком-то неотступно, день и ночь.
Но вот он ступил на галерею, где больше не было Властителя, лишь его новая жена стояла на золотой приступочке, два каменных варгана поддерживали ее, а два сукра за их спинами – охраняли. Орлик сперва подошел, потом резко вскинул голову. И глянул прямо в глаза Деи, чудом сумевшей удержаться от крика. Она смотрела прямо на него, и в ее глазах удивительным образом глубокое отчаяние сочеталось с ликующей радостью.
– Тебя заставили это сделать? – спросил Орлик на родном языке.
Девушка торопливо мотнула головой:
– Нет, я сама, сама согласилась. Так было нужно, поверь. Тебе расскажут…
– Хочешь, унесу тебя отсюда?
– Даже не думай об этом, – тихо и твердо выговорила девушка.
Сукры уже выдвинулись вперед, тесня замешкавшегося гостя. Выпала шкатулка, жалобно звякнула о плиты балкона. А сам Орлик пошел прочь, сперва вниз, потом и с площади. Про Сарну он больше не вспоминал, зато держал в памяти, как найти грот, ведущий в Хаваим. Сейчас у озерца было пустынно, все гости уже пожаловали во дворец и покидать город не спешили. Не таясь, вошел он в широкий полутемный проход и зашагал по нему, все дальше и дальше уходя от Блишема.
Глава тридцать пятая
Расскажи мне о Дее
Пока закипал чайник, я хорошенько обследовала кухню. Ага, Вилли разогрел для нас два вида пиццы, «Четыре сыра» и с ананасами, нарезал сыр и колбасу. А еще имбирное печенье и эклеры в вазочках. Я расставила на подносе тарелки, вазочки, две чашки с чаем и потащила в комнату. Инга так и лежала носом к стенке, переживала свою ненужность в этом мире. Я легонько тронула ее за плечо:
– Инг, а давай чаю с бутербродами и пиццей попьем? Я лично просто умираю от голода после ночных приключений, а ты?
Подействовало. Конрад вздохнула, осторожно приняла сидячее положение, с интересом принюхалась.
– У нас говорят: голодный, как Смертная Тень. Хотя им-то чего голодать, всегда найдется, кем закусить.
Не слишком уместное замечание, но я обрадовалась, что разговор двинулся в нужном направлении, и попросила:
– Инга, а расскажи мне про Дею, ну, все-все, что ты про нее знаешь.
Девушка кривовато ухмыльнулась:
– Как странно ты говоришь: про Дею. Ты ведь и есть Дея.
Я замотала головой:
– Нет, по крайней мере, пока еще я – не она. Может, мы с ней вообще абсолютные противоположности. И даже когда я вспомню ту жизнь… все равно смогу остаться собой, правда?
Инга обдумала мой вопрос.
– Не знаю, это у кого как получается. Я прожила в том мире пять жизней и одну – в этом. Наверно, во мне есть теперь все те личности, хотя некоторые свои поступки вспоминать больно и отвратительно. Но все равно я помню и понимаю, почему тогда я не могла поступить иначе.
Она посмурнела и вгрызлась в бутерброд. Я дала ей немного времени, потом напомнила:
– Так насчет Деи?
– Ну что тебе сказать, я ведь ее не знала, – нехотя заговорила Конрад. – Вот моя мать, моя настоящая первая мать, дружила с Деей в юности и очень часто ее вспоминала. Жаль, я мало что помню, все же столько веков и жизней прошло с той поры. Но помню, она всегда говорила о ней хорошо, хотя многие в нашем народе до сих пор проклинают Дею.
– Твоя мама дружила с Деей? То есть со мной? – поразилась я. – И почему это Дею проклинают?
– Ну да, они ведь вместе бежали из уничтоженного города, вместе попали в Навию. Мама была уже замужем, а у Деи был жених – сын старейшины. Потом он пропал. Поехал вместе с друзьями исследовать новую землю и попал в плен в другом селении, а потом и в лапы к сукрам. Именно тогда наш народ узнал, что все мы, кто попадает туда из этого мира, предназначены на прокорм Теням. А потом вдруг приехал один важный человек из Блишема, наместник Таргида, ну то есть он приглядывал за этим кругом, как лесничий в заповеднике, решал, куда направлять сукров на охоту, какому селению дать передышку. Он сказал, что, если Дея станет женой Властителя Блишема, это изменит к лучшему судьбу всего народа, мы не только не пойдем на прокорм, но будем жить в почете и довольстве.
