Притушив такими мыслями своё раздражение и беспокойство за судьбу операции, я уже встретил вошедшего поручика вполне доброжелательно. Начал интересоваться, как после отъезда Михаила народ воспринял раздачу продуктовых талонов. Потом, правда, не удержался и сообщил Силину трагическую весть о гибели его бывшего командира ротмистра Хохлова. Поручик уже знал эту печальную новость, а также то, что на императорские кареты было совершено нападение. Он даже знал в деталях, как это произошло и сколько всадников при этом погибло. Поэтому очень серьёзно отнесся к моему поручению организовать охрану дворца. И начал детально узнавать, где ему следует установить посты охраны. У меня от этих вопросов опять начало подниматься раздражение в отношении Силина. Поручик серьёзно полагал, что враги не успокоятся и нападут на дворец императора, а это полностью выбивалось из моих умозаключений. Не настолько же германская агентура сильна, чтобы глубоко в нашем тылу организовать подряд две серьёзные операции. Они свой авантюрный ход сделали, теперь постараются залечь на дно. Поручик человек неопытный и мыслит слишком линейно. Узнал про нападение, мозги зациклились, теперь и думает только про это. Чтобы закончить этот, по моему мнению, бесполезный разговор, я довольно раздражённо буркнул:
– Ты же фронтовик, поручик, к тому же начальник команды разведчиков, а значит, знаешь, как обеспечить охрану важного объекта. В общем, так, Силин, расставляй людей так, чтобы мышь к царской резиденции не пробралась. Понял, поручик?
– Так точно, ваше величество! Вот только неясно, где установить пулемёт?
– Какой ещё пулемёт? Что-то я не слышал, чтобы в команду разведчиков включали пулеметный расчет. Или в Особой армии особый принцип комплектации команды разведчиков? Не такой, как в других армиях, где в команду разведчиков подбираются наиболее храбрые и находчивые солдаты из всех рот полка (по пять-шесть человек с роты).
– Ваше величество, первоначально команда разведчиков так и формировалась. А когда её подчинили штабу 39-го армейского корпуса Особой армии, то включили в состав команду связи и пулеметный расчет.
– Какая же численность сейчас вашего подразделения?
– Сама команда разведчиков включает трёх офицеров, восемьдесят пять человек нижних чинов (старшего унтер-офицера, четырех младших унтер-офицеров и восемьдесят рядовых). Для быстрой переброски имеется восемнадцать рессорных бричек с ездовыми, Что касается команды связи, то в ее состав входят два офицера, тринадцать конных ординарцев и четыре самокатчика для доставки приказаний и донесений, а также двенадцать телефонистов. Кроме этого, в штат команды связи входят надсмотрщик для выполнения ремонтных работ и четыре прокладчика кабеля. Оборудование и кабель перевозится пятью повозками, личный состав перебрасывается на шести рессорных бричках. В пулемётный расчёт входят семь строевых нижних чинов и два ездовых. Командует расчетом унтер-офицер. Вооружение – пулемёт «Максим».
Я с интересом выслушал эту информацию, пополняя свой запас знаний об устройстве русской армии в это время. О командах разведчиков я уже слышал на фронте, но не знал их состав и численность. То же самое касалось и команд связи. Да вообще об устройстве армии, а именно пехоты, я недопустимо мало знал. Главным источником информации для меня были разговоры с командиром спецгруппы Хватовым. Но, к сожалению, знания этого лектора были поверхностны и ограниченны. А в долговременной памяти Михаила информации по структуре и тактике пехотных подразделений не было вообще ничего. Только кавалерия и совсем немного про артиллерию. Конечно, от разоблачения выручала в разговорах с военными профессионалами моя наглость и высокое происхождение, но я понимал, что это до поры до времени и нужно нахватываться положенных для генерал-лейтенанта знаний. Использовал для этого любую возможность. Вон даже во время застолья с сокурсником Михаила по Академии Клембовским, ставшим к этому времени уже начальником штаба Юго-Западного фронта, всё время переводил разговоры на тактику и структуру пехотных частей. Ему хотелось говорить о бабах и наших гулянках в молодые годы, а я, зануда, втягивал его в разговор о совершенно неинтересных вещах. Но всё-таки воспользовался тем, что я брат императора, и вынудил Клембовского кое-что рассказать. Например, то, что в состав полка русской армии кроме пехотных батальонов входит пулеметная команда, включавшая от двух до четырех взводов, по два пулеметных расчета в каждом. Они и являются основной тактической единицей на поле боя. Вспомнив слова настоящего военного профессионала, я мгновенно прикинул, где, с тактической точки зрения сержанта русской армии двадцать первого века, следует установить пулемёт. Получалось, что в отключенном сейчас фонтане. Во-первых, с этой точки можно было держать под пулемётным огнём площадку перед дворцом, а также подъездную дорогу вплоть до самых ворот. Во-вторых, забетонированный приямок фонтана (отключенный в связи со скорым наступлением холодов) являлся прекрасным капониром для пулемётного расчёта. Даже применяя нынешнюю артиллерию, его очень трудно было уничтожить. Миномётов ещё не было, а если вести обстрел гаубицами, то вероятность попадания приближалась к нулю. Кроме этих достоинств, приямок фонтана обладал ещё одним – если противник обойдёт пулемётную позицию и попытается атаковать с тыла, то «максим» легко переставить в нужное место.
Пока Силин перечислял состав его подразделения, я продумал вопрос с пулемётной позицией. А когда поручик закончил свой доклад, я уверенным тоном распорядился:
– Пулемёт установишь в приямке фонтана. Он расположен в двухстах саженях от центрального входа во дворец. Часового перед центральным входом хватит и одного, а вот секреты по периметру ставь парные. Перед воротами поставь пост с унтер-офицером во главе. И протяни к этому посту телефонную линию связи с дежурным офицером. Людей размещай в большом кирпичном флигеле, там места полно и кроватей тоже. Остались от недавно дислоцированного там госпиталя. Лошадей, естественно, в конюшню, она большая, на всё поголовье хватит. Если всё-таки лошадям будет очень тесно, можешь использовать под конюшню каретный сарай. Там осталась всего одна карета, её можно выкатить и оставить на улице. Всё понятно, поручик?
– Так точно, ваше величество! Разрешите выполнять?
– Давай, поручик, действуй.
Когда дверь за Силиным закрылась, я вернулся к прерванному разговору с Кацем. Правда, моя возобновлённая лекция, заключающаяся в пересказе информации, полученной в двадцать первом веке от моего приятеля, продлилась не больше пяти минут. Хотя я пересказал практически всё, чем со мной поделился Жека. Видно, мало тогда было вина, вот и мой приятель разговорился не на полную катушку.
Ответил на все последующие за моей лекцией вопросы Каца, главным и повторяющимся из которых был: ты точно всё помнишь? Как будто мой друг не знал о моей исключительной памяти. Мы, периодически ругаясь, начали анализировать информацию из двадцать первого века. А именно в который раз подсчитывать, скольких боевиков мы уже выбили из этого чёртова Прусского Королевского батальона егерей № 27, заброшенного германцами через нейтральную Швецию в российскую столицу. Получалось немало, но всё равно в Петрограде и его окрестностях находилось не менее роты хорошо обученных к ведению боёв в городских условиях вражеских солдат. Так что успокаиваться рано, но перевести дух было можно. А когда Николай Павлович выявит экстремистов и германских агентов в Кексгольмском полку, то можно, наконец, заняться настоящим делом – наведением порядка в Российской империи.
