Наша операция в Пинфане застала генерал-лейтенанта Исидо в одном из шикарных публичных домов. За ним приехал его ординарец и передал генералу, что Божественный Тэнно приказал срочно переправить снаряженные боеприпасы в распоряжение командования укрепленными районами Маньчжурского оборонительного района и повелел увеличить производство таких вооружений до уровня «А».
– Божественный объявил войну гайдзинам и приказал атаковать расположение их войск на границе биологическим оружием, господин генерал.
– Что русские?
– По имеющимся сведениям, никакой активности не предпринимают. У них давно там тихо, как только началась война с Гитлером, сидят, как мыши под половиком. Пришло время их прихлопнуть, господин генерал.
Исидо похвалил адъютанта и сел в машину, уютно пристроившись на заднем сиденье. «Русским не хватает кодекса чести! Они ведь обещали не вмешиваться в эту войну!» Настроение у генерала было скверное, мало того что рано разбудили, так империя дополнительно обрела еще двух противников, которые будут мешать установить флаг восходящего солнца над всей Юго-Восточной Азией. Но Ками хранят империю! У нас есть, чем устрашить врагов. До здания штаб-квартиры «отряда 731» оставалось около шести километров, когда на площадке между заводом и главным корпусом появилось яркое свечение. Предрассветное небо озарилось яркой вспышкой и что-то продолжало ярко светить в течение некоторого времени. Водитель остановил машину и обеспокоенно показывал рукой на странный свет. Где-то высоко в небе гудел незнакомым звуком самолет. На аэродроме зажглись прожектора противовоздушной обороны, которые начали подниматься в небо. И тут в небе вспыхнуло солнце. «Аматэрасу Омиками – богиня Солнца!» – успел подумать генерал, через несколько мгновений стекла машины мгновенно потемнели, и тут раздался грохот огромной силы, и, рассыпавшись на мелкие кусочки, стекла влетели в салон. Генерала спасла голова водителя, большинство осколков принял он, у Исидо было порвано плечо шинели и начал тлеть ее меховой воротник, остро запахло озоном и горелым рогом.
– Поворачивай назад! – прокричал генерал, но выполнить команду было некому. Водитель и адъютант ослепли, и их лица превратились в сплошные раны. Выбросив водителя из кабины, генерал уселся за руль и повернул к городу. Через несколько минут он был вынужден остановиться. Вся пища, которую он принимал вчера, требовала выходу наружу. Чем ближе к городу, тем меньше последствий от взрыва. На окраинах китайцы выскочили из своих хижин, и все смотрели в сторону появления богини. В центре города даже воздушную тревогу не объявили. Генерал доехал до комендатуры города, штаб Квантунской армии находился в двухстах километрах от Харбина, в Синьцзине. Дежурный выпучил глаза на незнакомого чернокожего человека в генеральской шинели. Еще соображающий генерал проорал, что он – генерал-лейтенант Сиро Исида.
– Связь с Синьцзином, с генералом Умэдзу, живо!
Пока дежурный набирал штаб, генерала еще пару раз вывернуло, прямо на пол, но он уже не обращал внимания на эти мелочи. Офицер протянул ему трубку и тоже побежал к корзине в углу. Сонный голос «полного» генерала раздался в трубке.
– Господин генерал, генерал-лейтенант Исидо. Враг применил неизвестное оружие, над Пинфаном как будто бы зажглось солнце, похоже на приход богини Аматэрасу Омиками. Что это – я не знаю, но я умираю. Банзай! – генерал потерял сознание и, не приходя в него, скончался через три дня в госпитале Харбина, оставив американцев без «своего» изобретения, которое в наши дни они заботливо хранят на алеутском острове Унимак.
По основным силам японцев решили бить ракето-торпедой КС-1, разработки «Спецбюро-1», в варианте «Щука», с немецкой электроторпедой LT 280. Ход у нее был короткий, попадать требовалось довольно точно, но в нее влезала стандартная боеголовка «С» по калибру, и она «ныряла» лучше всех остальных, имеющихся в нашем распоряжении торпед. Вообще-то она – итальянская, но выпускалась в Германии по лицензии. Очень короткая, два и шесть десятых метра, с очень маленькой скоростью хода. Как торпеда – она никакая, только что практически в любой бомболюк лезла, и очень надежная. Калибр – 500 мм, вот ее Куксенко и приспособил под боеголовку. Главное, никогда не выпрыгивала и не ломалась при входе в воду под любым углом, на скоростях до 900 км/час. Наличие на борту двух типов аккумуляторов, один из которых в качестве электролита использовал морскую воду, давало возможность отлично ее программировать, как по направлению, так и по глубине. И, в отличие от сильно устаревшей 45-36АН и «крылатой» LT 5F, не требовала точно выдерживать угол входа в воду. В общем, как промежуточный вариант, была опробована и испытана. Наши разработки с Мясищевым не подходили по калибру, а уже летающая крылатая ракета не могла нырять.
Машины с еще четырьмя ракетами пойдут для подстраховки основного носителя. Если не сработает КС-1, придется бить надводными взрывами. По американским испытаниям на атолле Бикини, в 1947–1948 годах, я знаю, что надводный взрыв слабо повреждает линкоры. Поэтому не стал препятствовать попытке применить торпеду. Сталин вообще-то очень серьезно отнесся к этой операции, и все наличные боеголовки задействовал в ней. Семь штук, две из них – бомбы, то есть с проходом над целью. Но это – крайний случай. «Сам» на испытаниях ядерного оружия никогда не был, поэтому он слабо представлял, какую мощь посылает прихлопнуть 1-й авиафлот Японии. Все «изделия» уже пару недель находятся в Уссурийске. А туда, как на грех, пришел циклон, все завалило снегом, заливы еще парят, но льда много, в Воздвиженке «легкая» паника: приказ на вылет есть, взлететь не можем. Несмотря на продолжающийся снег, БАО укатывает его, пытаясь бороться с непогодой. Надрываются телефоны, откуда звучит сплошной мат. По погоде пришлось отказать в приеме спецбортов из Горького и направить их в Домну. Тут еще японцы захватили на выходе из пролива Лаперуза несколько судов Дальневосточного пароходства. Выручило то обстоятельство, что страна у нас большая. Пока нам вручали ноту об объявлении нам войны, на Дальнем Востоке ночь началась. К 02.00 местного борт 385-Д с подвешенной ракето-торпедой ушел в полет. До цели ему идти шесть с половиной часов. Скорость у него маленькая, во-первых, лыжи, они полностью не убираются, и сбрасывают кучу километров в час скорости, во-вторых, «балда» под брюхом и «борода», кабина штурмана-бомбардира, из-за которой опытный АНТ-42 и стал «ракетоносцем». Там разместилось управление ракетой, у которой самонаведения не было. Был автопилот и небольшой узконаправленный радиолокатор, с антенной, поляризованной в двух плоскостях, который передавал «картинку» на два приемо-индикатора в кабине «бороды». Двумя ручками оператор мог управлять этим «чудовищем» по горизонтали и вертикали, совмещать перекрестия на цели помогали гироскопы. Схема была «цельнотянутая» немецкая, заменили только приемо-излучающую аппаратуру, наша была компактнее. У Татарского залива с полевого аэродрома Пильво «бороду» подхватят наши истребители сопровождения. Пильво – это погранзастава на восточном берегу Татарского пролива. Там есть небольшой аэродром, куда заранее перегнали эскадрилью Ла-9Д с «мокрыми крыльями», прототип Ла-11. Им топлива достаточно, чтобы сопроводить АНТ-42 до цели, подраться, если понадобится, и вернуться на базу. Для обеспечения налета в поселках Маго на Амуре и в Тымовском на Сахалине, установили направленные радиостанции, створ которых проходит через залив Касатка, точнее, пока он называется Хитокаппу. Разведчики М-2Р из Елизово сообщают, что японский авианосный ордер подходит к Курильскому желобу, и к рассвету будет на базе. По высотности ни один из находящихся на борту японских «зеро», а их всего по девять на каждом из семи авианосцев, достать ни один из наших самолетов, задействованных в операции, не могут. Их высотность – 5000 метров, вдвое меньше, чем у наших. Уже позже я узнал, что возглавлял полк Ла-9Д подполковник Никифоров, который принял участие в самом налете. Взлет истребителей послужит командой для взлета группы обеспечения из Воздвиженки. У них скорость и высота полета позволяет пройти напрямую над Хоккайдо, тем более в условиях сплошной облачности, обусловленной циклоном. В 05-36 по Петропавловску-Камчатскому шесть машин «группы обеспечения» с небольшой задержкой по времени оторвались от едва укатанной полосы в Воздвиженке. Все-таки хорошо, что Мясищев сделал машину с передней стойкой. Без нее было бы не взлететь. В общем, как обычно, на грани фола!
