Сейчас устроились на крыше со снайперскими винтовками, отслеживают самых безбашенных, что выбегают, провоцируя, на площадь и показывают в нашу сторону средний палец.
Оба за толстым каменным бортиком, с площади не достать, разве что с крыш дальних домов, но для этого у неолудов должны быть свои снайперы. Конечно, они есть, но, к счастью, снайперы народ штучный, все на учете, в этих разношерстных группах пока не обнаруживаются, Сюзанна бы предупредила.
Вдвоем за площадью и окрестными улицами наблюдают с помощью низкоорбитальных спутников высокой четкости. Даже царапины на оброненной среди булыжников монетке рассмотришь, можно приготовиться, моментально высунуться, выстрелить и снова спрятаться, даже переползти в другое место.
Два дня прошли относительно спокойно, Сюзанна продолжает отслеживать передвижение групп по Москве, и хотя с таким делом справляется лучше любого из нас, но я продолжал держать на крыше наблюдателя, им чаще всего оказывался Шенгальц или Камнелом, гордые тем, что хоть что-то умеют лучше даже их всезнающего шефа.
Потом снова штурм и снова. Вялые попытки, когда толпа дебоширов вооружена только битами и арматурой, чередовались с ожесточенным натиском, когда к нам пытались ворваться под прикрытием выстрелов.
Однажды наверху раздался глухой взрыв, я инстинктивно посмотрел на потолок, тут же донесся отчаянный крик Шенгальца:
– Шеф!
Я увидел его глазами распластанное на крыше у бортика тело Камнеломова в быстро растекающейся луже крови. Иссеченно осколками так, что живого места нет, грудь разворочена взрывом, широкая и глубокая рана от горла и до живота, внутренности с шипениям выползают наружу, похожие на безглазых отвратительных змей, никогда не видевших солнечного света.
Засыпанная пылью фигура Шенгальца склонились над Камнеломовым, я с ужасом увидел разбросанные рядом залитые кровью куски тела. От Камнеломова осталась только забрызганная кровью голова и часть грудной клетки, сердце и внутренности вслед за кишками вывалились в пыль и щебень.
Искаженное болью лицо кривилось, он сумел прохрипеть:
– Держитесь… атланты хреновы…
Я крикнул:
– Влатис, быстро криокамеру!.. Лавр и Руслан, отнесите в капсулу, там автоматика на экстренное включение!..
Никто не пискнул, что умрет, пока донесут и уложат в камеру. Мозг живет еще несколько минут, так что погрузится в криосон еще живым. А дальше все зависит от того, что потом, потом…
Его унесли бегом, я спросил Шенгальца:
– Как?
– Дрон, – ответил он злым голосом. – С высоты уронил противотанковую. Я его тут же сбил, но он успел тоже… Вверх не смотрели, на площади все время что-то менялось… Хорошо, Сюзанна крикнула.
– Ты сам цел?
– Был на другом конце крыши, – ответил он, – да и то вон осколком зацепило ботинок и колено. Зато эту мерзость снял с первого выстрела. Вон там его части…
На крышу выскакивали, пригибаясь, один за другим сотрудники, один сразу упал на живот возле уцелевшего бортика и ухватил винтовку Камнеломова.
Шенгальц напомнил:
– Родня, насколько помню, против крионики…
Я сказал зло:
– Теперь мы родня!
– Но у них больше прав…
– Насрать, – отрезал я. – Как насрали на все наши права. Держите площадь под прицелом. Атаковать будут с парадного.
– Есть черный ход, – напомнил он.
– По пожарной лестнице, – ответил я, – к тому же я поставил датчик, а Камнелом взрывчатку.
– Я останусь, – сказал Шенгальц. – Диана наложит пару пластырей, к вечеру затянется. Шеф, а дальше что?
Я зло оскалил зубы:
– Как в сингулярности – неопределенность!.. То ли быть человечеству Богом, то ли не быть вообще…
Я успел увидеть в его взгляде сомнение, не такая уж и неопределенность, если в подвале заранее подготовил склад с оружием и даже оборудовал тир для стрельбы, а Камнелом оказался в прошлом снайпером и военным инструктором.
– Всем внимание, – объявил я. – Все важное перенести в подвал. Если дело пойдет совсем плохо, последний бой примем там. Михаил?
– Выполняем, – откликнулся Уткин. – Кто свободен, за мной!
Все важное перенесли за одну ходку, луддиты до спутников пока не добрались, а самое-самое важное для нас именно там. Сейчас нет ничего ценнее ионно-квантовых суперкомпьютеров на орбите, для работы нужны вакуум и сверхнизкие температуры, а там всего этого в избытке.
Когда все вернулись к Шенгальцу и Лавру, что лежат на крыше, широко расставив ноги для устойчивости, и отслеживают через оптические прицелы неолудов, Уткин крикнул мне:
– Перенесли!
– Криокамеру?
– Сразу же. Мы, как Тарас Бульба, даже люльку врагу не оставим!
– Хорошо, – сказал я. – Занимайте позиции для последнего боя.
– Последний и решительный, – ответил он с кривой ухмылкой. – И как один умрем в борьбе за это… и даже мы не можем сказать, за что умрем. Просто верим, что будущее прекрасно… Но вдруг больше приступов не будет?
– Или отобьемся? – предположил Южалин с надеждой. – Неолуды решат, что не стоит терять столько людей при штурме ничего не значащего домика, где какие-то придурки… и оставят в покое!
– Шансы есть, – согласился я. – Один к трем. Потому готовьтесь выпустить оставшиеся патроны…
– И нанести врагу как можно больше урона, – закончил Шенгальц. – Сейчас я бы их не просто убил, но еще и в аду держал бы в котлах с кипящим маслом!
– Я бы тоже, – согласился Тютюнников. – Эти придурки не понимают, что убивают и себя!.. Что за люди, не умеют видеть даже на два хода…
Страшно и неожиданно погиб Сергей Гамбург, самый тихий и безропотный, что брался за любую работу, выполнял быстро и очень тщательно, едва ли не единственный, за которым не нужно было подчищать хвосты и хвостики.
И не спасти, в голову попали две пули из крупнокалиберного пулемета. Череп разнесло на мелкие кусочки, забрызгав стену и пол ошметками мозга.
Уткин сказал мрачно:
– Как будто знают, что своих прячем в криокамеры.
– Мы тоже о них многое знаем, – пробормотал я, – но только… преимущество у них. Восемь миллиардов, а это даже в наше время хай-тека все еще сила. Из-за этого гребаного либерализма!
– Зато мы золотой, – ответил он бодро. – Или это не мы золотой?
– Мы, – ответил я. – И никто кроме. Только не миллиард, а миллион. Игорь, где патроны?
– Доставил, – сообщил Шенгальц. – Прямо на огневые позиции. Диана и Аня таскают тоже, я велел им тяжелое не поднимать, нам еще размножаться надо…
– А Марго?
– На третьем этаже бьет из винтовки. Кто бы подумал, что просто супер какой стрелок!.. Бьет и точно, как Камнелом, и быстро… как не знаю кто. Даже не знаю, она и грузовик, наверное, поднимет!
