Теснота улиц Невидимого города угнетала. Через несколько дней наступит «Ночь сов»: раз в столетие через сто часов после новолуния все жители Невидимого города собираются, чтобы вновь принять сотню молодых путешественников во времени в ряды невидимок. На этот раз ажиотаж был особенно велик. С тех пор как исчезла Рея, Хранительница времени отказалась от всяких праздничных мероприятий.
За две недели до церемонии деятельность путешественников постепенно прекратилась. Воздух вибрировал от напряжения и предвкушения. Большинство из них не виделись годами, некоторые, может быть, десятилетиями. В точности этого не мог сказать никто, время в Невидимом городе жило собственной жизнью. Римский легионер вел под руку придворную даму в громоздком белом парике и вычурном расклешенном светло-голубом платье, средневековый крестьянин буйно приветствовал рэпера с толстыми золотыми цепями на шее и в широких штанах. Красочно одетые путешественники во времени прибыли из всех уголков и часовых поясов в Невидимый город: шут из XIV века прогуливался вместе с женщинами в величественных платьях и красочно одетыми хиппи с распущенными волосами. Коко тщетно искала в толпе знакомую белую макушку. Данте был единственным, кто никогда не одевался в соответствии с заданием, а всегда носил свой длинный черный плащ. Он настолько усовершенствовал искусство уклоняться от взглядов людей, что это ему разрешили. Неважно, что он носил, среди смертных он всегда оставался невидимым.
Перед столовой образовалась длинная очередь по двое голодных коллег в каждом ряду, далеко уходящая к центральному восьмиугольнику домов в Невидимом городе; в тесноте она напоминала гроздья винограда. На выдаче рабочей одежды царило оживление. Были представлены варианты на все времена, в любом стиле и на каждую рабочую смену: от кринолина до набедренной повязки. Волнение ощущалось повсюду. Коко знала наверняка, что передача хронометров новым путешественникам во времени была одним из обязательных для всех событием. Церемония сопровождалась бесконечным количеством встреч, на которые собирались лидеры Невидимого города, чтобы определить планы и цели на следующий год. Воодушевляющее чувство овладевало каждым, когда в «Ночь сов» открывали крышу Купола, а вокруг порхали птицы с хронометрами. Конечно, это были не настоящие совы, а искусственные птицы, состоящие из сотен шестеренок, которые волшебным образом преодолевали таинственную границу между часовым заводом и Невидимым городом и дали местности ее название: «Совиная нора». Коко видела чудесных птиц только однажды, на собственной присяге. Но как ей радоваться великому событию, если в ее голове звучит лишь «Данте, Данте, Данте»? Именно потому, что появление на большом собрании было строго необходимо для каждого из невидимок, это был решающий день, когда для всех становилось очевидным: есть ли потери в их рядах. От тех, кто отсутствовал в «Ночь сов», Невидимый город отворачивался навсегда, и они изгонялись из общины.
Почти на автомате ноги понесли Коко дальше, к гостинице «Солнечная», которая, как и все другие отели, находилась в самом дальнем восьмиугольнике города. Может, она все-таки встретится с ним там? Путешественники во времени постоянно меняли номера в отелях, гостиницах, пансионах и хостелах. Постоянное место жительства противоречило их концепции жизни, а также длительным связям любого рода. На шестом этаже, где недавно жил сотрудник 6454, было по-прежнему темно.
– Ты видел Данте? – спросила Коко коллегу, который, как она знала, в данный момент жил на четвертом этаже «Солнечной». Вошедший пожал плечами, точно так же, как и две девушки в топиках с оголенными животами и узких джинсах, которые, видимо, совсем недавно были на задании в 21 часовом поясе. Там, где жила Лина. Вместо ответа одна из девушек в ужасе спросила:
– Данте еще не вернулся? В этот день?
Сильная паника отразилась в ее глазах. Похоже, никто в Невидимом городе не упустил из виду чересчур близкую связь между Данте и Линой за последние недели. Со времен Реи никто не осмеливался так открыто противостоять приказам Хранительницы времени. Коко воздержалась от дальнейших расспросов. Она боялась, что этим она только еще больше распространит слухи. Каждый путешественник во времени имел представление о фазах разоблачения отступника. Сначала появлялись шепотки, шушуканья, бормотания и хмурые взгляды. В дни, предшествующие церемонии, когда подозреваемый исчезал, слухи начинали распространяться, как лесной пожар, от отеля к отелю, от путешественника к путешественнику. За спинами обменивались скудной информацией о пропавших без вести. Для Данте еще оставалась надежда. Только когда путешественник во времени совершенно отсутствовал в «Ночь сов», слухи становились непререкаемой действительностью, а имена отступников навсегда исключались из всех разговоров. Все делали вид, что их никогда не существовало, хотя каждый слишком хорошо помнил любого из них. Последняя фаза считалась завершенной, когда номера бывших сотрудников были переназначены. Перераспределение было равносильно смертному приговору. По слухам, кто-то в этом году получит 4477: номер Лины.
Коко уставилась на темное окно на шестом этаже.
– Он все еще не вернулся? – спросил голос позади нее.
Коко обернулась и увидела Инес, лицо которой, обрамленное короткими рыжими волосами, выглядело еще бледнее обычного.
– Все в порядке, – бесстыдно солгала Коко. – Он должен явиться в любую минуту. Я вот-вот встречусь с ним.
Особо убедительной она не казалась, потому что Инес наморщила лоб. Правая рука и доверенное лицо Хранительницы времени заметно напряглась.
– Могу я представить тебе Рохуса? – невозмутимо спросила она и подтолкнула вперед мальчика, прятавшегося за ее спиной. Он был полненьким, с зубами, как у грызуна, и волосами, стоящими дыбом, ровно, словно солдаты.
– На самом деле Данте должен был взять его на церемонии под крыло, но сейчас… Рохус, это Коко, твоя крестная в «Ночь сов».
– Крестная? Я? – застонала Коко.
С содроганием она вспомнила свою собственную «Ночь сов», когда успела споткнуться на сцене, прежде чем безнадежно запутаться в словах присяги. Только Данте, будучи ее крестным отцом, не отходил от нее ни на шаг и знал, как предотвратить худшее.
– Тебе стоит радоваться, что Коко рядом с тобой, – Инес повернулась к Рохусу, который казался таким же недовольным, как и Коко, и скептически оглядел их. – Она… – Инес искала подходящие слова. – Она особенная. Вы с ней дадите жару на представлении.
Она поспешила уйти, прежде чем Коко успеет задать еще вопросы. Видимо, ей не удастся быстро избавиться от Рохуса.
– Если Данте не вернется, мы сможем стать командой, – сказал он неприятно высоким голосом, который звучал как электрический лобзик в действии.
Коко фыркнула. Этот маленький позер хотел занять место Данте и даже открыто признавался в этом? Вот еще.
– Я, конечно, могу многому тебя научить. Данте никогда особо не следовал правилам.
Он невозмутимо произнес то, о чем Коко запретила себе думать. Как он посмел говорить о Данте в прошедшем времени? И вести себя перед ней так заносчиво! Учитывая, что он еще даже не надел хронометр на запястье. Рохус даже не заметил, как она расстроена, тем более что от возмущения она не произносила ни слова, а только смотрела на него.
