Хранительница времени направила ее по пути, который она не выбирала, и поставила перед ней задачи, которые потрясли ее. Путешественники во времени прекрасно разбирались в бильярде – они могли пускать в ход шары, которые приводили в движение другие. Они умели думать и использовали изощренные маневры, чтобы делать добро. Использовали ли они эти трюки, чтобы сражать своих противников? Использовала ли их Хранительница времени, чтобы уничтожать своих врагов? Но кто был противником? Кинг? Данте? Группа заговорщиков? Или даже ее собственная мать? Мысль была чудовищной. Теперь Лине хотелось снова спросить Данте о его подозрениях. Что он имел в виду? Желудок Лины скрутило при мысли о том, что кто-то близкий ее сердцу может объединиться с врагами Невидимого города. И Данте просил ее держаться подальше от всего этого? Возможно ли это? Разве она не была недавно в центре событий? Из-за Бобби? И вновь она потеряла драгоценное время.
«Ты должна решить, на чьей ты стороне», – сказал голос внутри нее. Он был похож на голос Хранительницы времени.
Вся сила покинула ее конечности. Она чувствовала себя слишком подавленной, чтобы навести порядок в хаосе мыслей. Хуже всего было то, что она уже не знала, кто друг, а кто враг. На мгновение ей захотелось, чтобы все просто прекратилось.
«Если бы это был твой последний день, – раздался в ее голове надоедливый голос, – кем бы ты хотела его провести?»
Лина знала ответ: тем, кто не сдается. Она никогда не простила бы себе, если бы просто сдалась. Есть только один выход: ей нужно выяснить, в чем дело. Ей нужно знать, с кем на самом деле сотрудничает Кинг. У нее осталось еще 54 часа. Она воспользуется каждым из них.
45
Сломанный телефон
День был длинный, мысли мрачные. Когда Лина вернулась на первый этаж, последние гости покинули институт. Час гостей подошел к концу, девушки снова сами по себе.
– Там один разносчик газет хотел поговорить с тобой, – сказала Ада. – Я сказала ему, что сегодня не стоит, потому что мы вечером идем в церковь. Выходной у нас будет только на следующей неделе.
Лина разочарованно опустила плечи. Она могла только надеяться, что Бобби найдет другой способ связаться с ней. Днем она воспользовалась уроком письма, чтобы, как и все остальные, написать письмо. Ввиду отсутствия других средств связи, во время учебного «тихого часа» девочкам дважды в неделю приходилось сочинять в библиотеке заведения письма с отчетами для членов своей семьи. Письмо Лины отправилось к Бобби, единственной союзнице, в чьей опоре она была уверена. Впервые она была почти рада тому, что ее подруга попала в прошлое. Лина начала описывать ей последние события. Она начала с аварии своих родителей. И тут же замерла. Неужели все началось оттуда? Куда, собственно, собирались ее родители? Что они искали на проселочной дороге? Какова была цель их поспешного бегства? Когда она подняла глаза, ее взгляд упал на книжный шкаф. Помимо семнадцати томов «Энциклопедического словаря Мейера. Справочника общих знаний» там находился большой коричневый том «Школьного атласа по всем частям Земли для преподавания географии в высших учебных заведениях». Она пролистала карты мира, которые отличались от тех, которые она знала с уроков. Сбоку, в маленькой незаметной книжке, посвященной почтовым маршрутам и тарифам в регионе, она нашла то, что искала. Подробная карта изображала не только старый таможенный мост. Лина провела пальцем по станциям почтового маршрута и с удивлением обнаружила, что путь заканчивается у станции Аугустенквелле. Неужели ее родители были на пути в «Совиную нору» и на завод? Хотели ли они оттуда попасть в Невидимый город? Лина всегда была настолько поглощена самой аварией и ее причинами, что никогда не задавала себе этот вопрос. Открытия Данте сразу обратили ее внимание на это упущение.
Лина села и в своем письме к Бобби написала обо всем, к чему привело ее расследование. Поспешно заполняла она страницы, всегда с тревогой следя за тем, чтобы никто не заглянул ей через плечо и не обратил внимания на ее некаллиграфический почерк. Она еще не закончила, когда госпожа Полле созвала девушек на совместную вечерню.
– Богобоязненность украшает любую приличную девушку, – подчеркнула заведующая институтом. – И приносит душевный покой.
С тяжелым сердцем Лина прекратила писать, поспешно запихнув страницы в конверт и со всей девичьей толпой вышла из заведения в сторону церкви. Путь был недалекий, и Лина молча шла рядом с остальными, склонив голову. Она почувствовала облегчение, когда у входа в церковь узнала Бобби. Слезы навернулись Лине на глаза. Она вытащила из кармана конверт и украдкой помахала им. Бобби заговорщически кивнула. Отдельно друг от друга они вошли в священные залы. Почитание церкви оказывало некое утешительное воздействие на Лину. Столбы, разноцветные витражи, отбрасывавшие цветные пятна на серые стены, каменные ангелы, со смехом взирающие на них, – здесь, во внушительной церкви, время остановилось на много веков. Она вспомнила, как в восьмом классе они проводили урок искусства в церкви Святой Марии целых два дня, изучая каждую фреску, каждую фигуру ангела и орнамент на алтаре. Запах ладана на мгновение вернул ее в то время, когда она была обычной ученицей в гимназии Венделина Веннингера. Как и тогда, Лина зажгла свечу за родителей на боковом алтаре перед тем, как войти в главный проход. Проходя мимо, она схватила сборник псалмов, сунула письмо между страницами и, как бы ненароком, положила на одну из дальних скамеек, туда, где в полумраке сидела Бобби.
– Ты должна выбрать богатого мужчину, – сказала Хедвиг, энергично потянув Лину дальше. – Не такого бедняка, у которого ни гроша за душой.
Когда Бобби торопливо схватила книгу псалмов, Лина заняла место в одном из передних рядов. Глубокие звуки органа эхом разносились по нефу и отдавались дрожью в Лине. Она нервно скользила туда-сюда по жесткой скамье. С кафедры гремел священник. Его наставления проносились мимо Лины. Снова и снова она поворачивалась к Бобби, добросовестно изучавшей ее письмо. Она не могла дождаться, чтобы услышать мнение своей подруги. Лина не могла представить себе, чтобы Данте имел какое-то отношение к заговору. Еще более неправдоподобным казалось только то, что ее мать имела к этому какое-то отношение.
После богослужения воспитанницы института домохозяек собрались перед церковью, чтобы вместе отправиться домой. Лина испытала облегчение, увидев Бобби на крыльце. На ее плече была сумка «Утра», она уверенно протягивала церковникам последний выпуск. Ее роль разносчика газет теперь практически стала ее второй сущностью. Она выглядела так, словно всю жизнь зарабатывала собственные деньги. Лина бросилась к ней, делая вид, что интересуется газетой.
– Так? Ты отступишь? – спросила Бобби.
– Я больше не хочу убегать от семьи Кинг, – тихо сказала она. – Возможно, пришло время встретиться со Станиславом Кингом.
– Нам не нужна помощь Данте, – сказала Бобби. – Я знаю, где мы найдем чародея Кинга.
Она вытащила таинственный конверт, который продала ей мадам Зазу, и показала Лине странное письмо, которое в нем лежало.
«Встретишься со своим сообщником в мясной лавке на улице Шмидгассе. Переулок Шустергассе, 22.22. Ищи лоцмана. Береги себя», – прочитала Лина, прежде чем в замешательстве остановиться.
