Лина покачала головой. Она едва могла стоять на ногах. Ее одежда пахла дымом, а глаза горели. Усилия последних дней оставили свой след. Если бы она хотя бы почувствовала, что делает успехи. Что если Данте сказал правду, и ее мама действительно сотрудничала с чародеем Кингом?
– Ты можешь спать здесь, наверху, – сказала мадам Зазу, шагая по длинному коридору, в конце которого она с помощью крючка открыла люк в чердак. Лина обреченно посмотрела вверх. Комнат в ее доме в портовом районе больше не было. Вместо этого – крохотный чердак с люком. Место на чердаке было небольшим, а матрас завален вещами мадам Зазу.
– Вы можете его расчистить, – сказала она с мрачным видом. – В любом случае мне хотелось расстаться со своим прошлым.
Лина и Бобби боролись с тяжелыми рулонами ткани. Облако пыли окутало мадам Зазу, когда та свалилась на землю.
– Когда-то это была моя палатка, с которой я путешествовала с ярмарки на ярмарку, – необычайно мягко сказала она. – Сейчас я бы стояла на поле Айхберга.
– Она делала татуировки на ярмарках, – прошептала Бобби на ухо Лине. – Вот откуда она знает чародея Кинга. Он был безумно влюблен в нее.
Ее хозяйка рассматривала последние остатки своего ярмарочного прошлого и благоговейно провела рукой по выцветшим полотнищам. Теперь можно было только догадываться, насколько красочной была когда-то палатка. Даже деревянные шесты, которые когда-то держали палатку, все еще были на месте.
– Ставится за полчаса. Несколько свечей, немного благовоний, и магия начнется, – сказала она. Неужели она улыбалась?
– Мадам Зазу все знает, – прочла Бобби на вышитом куске ткани, предназначенном, вероятно, для входа.
– Я знаю, чем занимаются люди, – сказала она. – Татуировки раскрывают все о людях: их самые тайные желания и стремления, которые они вверяют моим рукам с целью сохранить их в потаенных местах.
– А у вас есть и для меня совет? – с любопытством спросила Лина, высунув голову из люка в чердаке.
– Ты задаешь неправильные вопросы, – сказала мадам Зазу, не глядя на нее. – Не тем людям.
Лина обессиленно опустилась на матрас. Последнее, что она услышала, прежде чем ее глаза окончательно закрылись, был голос хозяйки.
– Кстати, мой бизнес открыт для учеников, – сказала она, явно обращаясь к Бобби. – Это золотая жила. Подумай об этом.
Остальное исчезло во сне без сновидений.
52
Мир вверх тормашками
Лина проснулась. Всю ночь под ней в коридоре царила суматоха. Рабочие фабрики, возвращавшиеся домой с ночной смены, вдова, сопровождавшая громкими криками одного из своих детей в туалет на лестничной клетке, вечный кашель мадам Зазу, которая, как призрак, бродила по квартире.
«Ты задаешь неправильные вопросы», – сказала она.
Но какими были правильные вопросы? Покрывало кололось, пыль попадала в нос, карусель мыслей беспрерывно вращалась. На рассвете Лина не выдержала. Эта душная койка походила на погребальную камеру. На кухне она сделала глоток воды. Провела языком по зубам. Никогда еще она так не жаждала теплой воды, душа или немного зубной пасты. Тайком она воспользовалась зубной солью, которую один из жильцов забыл у раковины. На вкус она была похожа на пищевую соду, отчего Лина сморщилась. Впервые она поняла, какой пионерский подвиг совершил Венделин Веннингер, начав производить мыло, шампунь и зубную пасту, доступные для всех.
Портовый рабочий вошел в кухню, непристойным взглядом провожая каждое ее движение. Лина выбежала из квартиры, вниз по лестнице и на улицу. Ей нужен был свежий воздух и время подумать. Бег помог привести мысли в порядок. Она выбрала маршрут, по которому бегала уже тысячу раз. Ей было все равно, если она выглядит странно в своей длинной юбке. Ей нужен был кусочек нормальности и место, где она чувствовала себя как дома. На рассвете она побежала вверх по тропинке к Айхбергу, который выглядел именно таким, каким она знала его в настоящем. Она позволила себе шлепнуться на траву, еще мокрую от утренней росы. Это ее не беспокоило. Сколько раз она сидела на этом месте, когда не знала, что делать дальше?
Солнце выползало из-за горизонта – узкая оранжево-желтая полоска, которая ширилась. Отсюда, сверху, ей открылся вид на город, который в 1900 году был намного меньше, потому разглядеть его отсюда было проще. Многие из городских кварталов, где жили ее школьные друзья, еще не были построены, как и спортивный зал с прилегающей к нему парковкой.
На большом открытом пространстве под горой стоял ярмарочный рынок, который рекламировали по всему городу. Она узнала карусель, рядом с ней орган из музея, подвижные фигуры которого были из мастерской чародея Кинга, длинный ряд деревянных лачуг и деревянная площадка, вероятно служившая для танцев в мае. Брезенты палаток, защищавшие стенды от дождя, мягко развевались на ветру, как разноцветные гирлянды, внося хотя бы небольшой всплеск цвета в серость. На горизонте река, знакомое русло. Там, где в XXI веке возвышались заводы Веннингера, простирались луга, на которых паслись коровы в первых лучах солнца. Несколько складов и большой строительный котлован подавали первые признаки того, что здесь скоро появится огромная промышленная зона.
Треск веток за ее спиной, напугав, вырвал Лину из раздумий. Она обернулась и поняла, что была не единственной, кого мучила бессонница. К ней подошла фигура в развевающемся черном плаще. Данте! Лина виновато прикусила губу, когда он без слов присел рядом с ней. Ей не хватало смелости посмотреть ему в глаза. Она была слишком хорошо осведомлена о том, что, посетив представление, не только упустила собственную цель, но и сорвала его планы.
– Если это не ты, то кто тогда? – она плавно возобновила разговор прошлой ночи. – Неужели ты думаешь, что моя мама вела с ним дела?
Данте пожал плечами.
– «Встретимся в сердце времени», – бесстрастно повторила Лина. – Так было написано в письме.
– И где это? – спросил Данте.
– Если за этим действительно стоит моя мама, то почему бы ей просто не сказать, что мне делать? – сказала Лина.
– Она путешественница во времени, – ответил Данте. – Они всегда думают иначе.
– Ненавижу бильярд, – сказала Лина, затем посмотрела на Данте и внезапно рассмеялась.
Данте со всей серьезностью стоял на голове рядом с ней, словно это была самая обычная вещь на свете.
– Этому я научился в твоем времени, – сказал он. – Здесь, на Айхберге. Некоторые люди бегают вокруг утиного пруда, как безумные, другие выполняют самые странные упражнения. Например, стоят на голове.
– И к чему это теперь? – весело спросила Лина.
– Я понимаю, что движет людьми, – выдавил из своего неудобного положения Данте. – Для стойки на голове нужны равновесие и сила. Это простая и выполнимая задача. Нечто такое, с чем можно справиться ранним утром. Если начал день со стойки на голове, то, значит, ты уже чего-то добился.
