Бобби исчезла вместе с матерью, Элиф забрала ее большая семья, Хлоя втиснулась в такси с четырьмя подругами. Гандболисты разбредались повсюду. Голоса, желавшие друг другу прекрасной Пятидесятницы, раздавались по парковке, одна машина за другой покидала спортивный центр. Лина, казалось, была единственной, пришедшей на игру без родных. С грустью она направилась в сторону магистрали. У нее было странное настроение. С последней машиной, покинувшей стоянку, исчезло все живое. Лина осталась одна и с сомнением огляделась, испуганная внезапной тишиной. Со всех сторон над Айхбергом поднимались густые облака. С тех пор как Лина нашла хронометр, события захватывали ее, словно вихрь. Теперь она чувствовала себя так, словно попала в самое сердце урагана. Он мог начаться в любую минуту. Беспокойно ее глаза обыскивали окрестности в поисках подозрительных движений. За несколькими кустами она обнаружила узкий столб дыма, который поднимался рябью, прежде чем растворится в небе.
– Иди домой, – вслух сказала она себе. Но не могла отвести взгляд. Своеобразный запах ударил ей в нос. Только что он ей напоминал? Лина закрыла глаза, чтобы лучше сосредоточиться. Образ фургона всплыл перед ее внутренним взором. Небольшая дровяная печь, несвежий воздух – жилище Гарри Кинга. Она замерла, вспоминая их последнюю встречу. Она видела перед собой Кинга, его искаженный гневом рот, безумный взгляд, фанатизм в его пронзительно светлых глазах, когда он бросился на нее. Она почувствовала нож, разрезавший кожу на запястье, боль, страх. Лина начала громко напевать себе под нос. Невозможно одновременно петь и бояться до смерти. Но это не сработало.
Узкий столб дыма не давал ей покоя. Осторожно подкралась она поближе. Ветер хлестал по деревьям, темнеющим на фоне неба, листья вздрагивали, словно хотели что-то ей сообщить. Качели на безлюдной детской площадке пронзительно скрипели на ветру. Блеснула молния, издалека прогремел гром. Краем глаза она заметила промелькнувшую мимо тень. Какое-то мгновение она надеялась, что это Данте. Но это были лишь деревья, качающиеся от ветра. Прорываясь вперед, она обнаружила, что дым исходит от кострища, которое только что окончательно погасло. Лина достала из рюкзака бутылку с водой и потушила угли, когда ей на глаза попался полусгоревший клочок газеты. Заинтересовавшись, она взяла его в руки. В промежутках между следами от огня можно было расшифровать отдельные слова. «Суровая погода в Пятидесятницу, – прочитала она. – Исчисляемый миллионами ущерб… оплакивая погибших…». Ниже она расшифровала заголовок: «Пятнадцатилетняя школьница бесследно исчезла. Кто знает Отто?» Размытый снимок под текстом был наполовину сожжен, но совершенно отчетливо изображал Данте. Она узнала копну его светлых волос, разноцветные глаза… Но почему его вдруг назвали Отто? Исчезла пятнадцатилетняя школьница? Что это значит? Остальная часть газеты рассыпалась в ее руках.
Сверху красовалась хорошо узнаваемая дата: четверг следующей недели. Лину пронзила дрожь. Что, во имя всего, снова происходит? Она знала, что может быть только одно объяснение тому, как попала сюда газета. Путешественник во времени принес ее с собой. Кто-то хотел ее предупредить? Данте? Впервые ей пришло в голову, что Хранительница времени, возможно, вовсе не собиралась вознаградить ее, отправив назад в обычный мир. Возможно, Хранительница времени заставила ее вернуться по другой причине. Но по какой? Лина чувствовала, что на нее что-то надвигается, помимо непогоды.
Внезапно позади нее раздался какой-то шум. Шаги. Кусты зашелестели. Лина наклонилась к наполовину обугленной ветке, чтобы защититься. В этот момент на ее плечо легла чья-то рука. Лина громко вскрикнула.
– Такси, – дружелюбно произнес голос.
Она обернулась. Это был Йонас. К чувству облегчения примешалась долька разочарования. Она все еще надеялась на встречу с Данте.
– Хочешь подвезу? – спросил Йонас, с беспокойством глядя на небо. – Думаю, начнется в любой момент.
Он указал на свой оранжевый шоссейный велосипед, у которого даже не было багажника. Лина взяла себя в руки. После неожиданного поцелуя они избегали друг друга всю оставшуюся часть праздника.
Смущенный Йонас тоже жевал губу.
– Я не собирался делать ничего такого, – пробормотал он. – Тогда.
Щеки его порозовели. Он размахивал руками, подыскивая слова, и в конце концов сдался. Казалось, он отнюдь не был уверен в том, что делает. Видимо, неудавшийся поцелуй в щеку смутил его так же, как и Лину. В этот момент поднялся ветер, и Йонас похлопал по раме своего велосипеда. Лина была рада сбежать из этого жуткого места. Она заняла место на руле между его руками. Пока падали первые капли, Йонас энергично крутил педали. Она закрыла глаза. Каждой клеточкой своего сердца она желала, чтобы на его месте был Данте.
6
Последствия
– Вот и он.
– Плохо выглядит.
– Я не думал, что он вернется.
– Неужели Хранительница времени все-таки наказала его?
С опущенной головой Данте бежал по Невидимому городу. Он делал вид, что не слышит шепотков и бормотаний со всех сторон. Слишком поздно он заметил Инес, которая перед одним из многочисленных магазинов обсуждала с несколькими вернувшимися путешественниками во времени подробности предстоящих торжеств. При виде его она тут же отделилась от группы и бросилась к нему.
– Поздравляю, – съязвила Инес. – Я так горжусь тем, что ты вспомнил о нас. Было бы очень жаль, если бы ты превратился в отступника и нам бы пришлось отстранить тебя.
Данте не хотел выслушивать обвинения. Он отвел взгляд от Инес и резко свернул на боковую улочку, где столкнулся лоб в лоб с Коко.
– Слухи верны! Ты вернулся! – Она порывисто обняла его. В ее глазах блестели слезы, и голос дрожал от громкого восторга. – Никогда больше так не делай. Я чуть не умерла от страха. При этом я не могу даже умереть.
Она стояла перед Данте и изучающе смотрела на него.
– Я уже думала, что ты останешься с ней.
– Глупости, – выдавил Данте. – Что мне делать в часовом поясе 21?
Это была откровенная ложь. На мгновение Данте всерьез задумывался о том, чтобы отречься от Невидимого города. После игры, пока все еще были поглощены ликованием, он прохаживался по спортивной столовой, пытаясь ощутить, каково жить среди смертных. Его величайшее преимущество, его непревзойденный талант быть невидимым оказался при этом крайне проблематичным. Уже войдя в столовую, он едва не столкнулся с Йонасом, который смог удержать полный поднос в своей руке с мастерством акробата. Данте с любопытством смотрел ему вслед. От него пахло карривурстом
[5] и картошкой фри, и он так опасно стоял возле газовой плиты, что его странный фартук мог легко загореться. Как люди могут жить в постоянном неведении? По прибытии в спортивный зал он наблюдал, как припаркованная машина едва не задела велосипедиста, как ребенок поскользнулся на лестнице и ударился головой об пол. Данте переключался с одного ужаса на другой. Впервые за свою карьеру путешественника во времени он понятия не имел, что произойдет в следующий момент.
