– Хочешь, я тебе покажу? – спросила Коко.
Бобби кивнула, придвинула стул рядом с Коко и выжидающе посмотрела на девушку.
– Здесь ты можешь стать свидетелем рождения времени, – торжественным голосом сказала Коко. – Часы еще будут показывать время, когда люди уже перестанут существовать. Часы делают нас бессмертными. Они указывают на нас.
Коко остановилась. Ее глаза расширились от ужаса.
– Что случилось? – спросила Бобби.
– Я не знаю, откуда взялась эта речь, но звучит здорово, – сказала она.
Бобби завороженно следила за тем, как руки Коко со стопроцентной уверенностью хватают нужные детали.
– Учитывая, что я новенькая, я отлично справляюсь, – похвалила она себя. – Я не могу это объяснить, но мои руки знают больше, чем я сама. По-моему, я очень талантлива.
Она сияла так, словно первый раз в жизни была в чем-то хороша. Казалось, она мгновенно выросла на несколько сантиметров.
– Просто повторяй за мной, – сказала она. – Это очень просто. Для каждой секунды, проходящей мимо, нужны шестеренки, которые будут взаимодействовать. Так же, как и люди. Они тоже лучше работают в команде.
Бобби кивнула. На этот раз она была уверена, что все получится.
На ее глазах детали превращались в хронометр. И теперь в ее распоряжении были все кусочки головоломки.
65
Добро пожаловать в сердце времени
Хранительница времени размеренным шагом вошла во внушительный зал. Ее взгляд метался по комнате, словно она видела ее впервые. Рукой она скользнула по стене.
– С тех пор как твоя мать покинула нас, я не была здесь, – благоговейно сказала она. В ее глазах действительно мелькнуло что-то вроде слез.
Пока Данте оставался на заднем плане и следил за окружающей обстановкой, Хранительница времени подошла к Лине.
– Спасибо тебе, – сказала она. – Без тебя мы бы не смогли провести «Ночь сов».
Довольная, она смотрела на механических птиц, круживших под Куполом, словно ожидая особого сигнала. Лина скривилась. Похвальные слова Хранительницы времени казались неприятными и неуместными. Лина понятия не имела, чем заслужила эту внезапную признательность. Она была еще очень далека от того, чтобы найти ответ на насущный вопрос о заговорщике.
– Я проверяла тебя, – сказала она своим мрачным голосом. – И ты блестяще выполнила свое задание. Ты доказала свою настойчивость, преданность, и ты никогда не сдаешься. Ты так непохожа на свою мать и станешь великолепной Хранительницей времени.
– Что, простите? – выдавила Лина.
– Ты открыла проход между Невидимым городом и фабрикой. Ни один ключ в мире не открывает этих дверей. Только ты одна можешь преодолеть этот барьер, Лина. Ты мой секретный ключ.
О чем говорит эта женщина?
– Я уже опасалась, что и на этот раз придется отменить церемонию.
Еще до того, как Лина поняла, что происходит, Хранительница времени подняла левую руку. По ее команде несколько одетых в черное охранников выбежали вперед. Она узнала человека, который только что освободил ее из лап Кинга.
– Что все это значит? – спросила она.
Она была в замешательстве. Хранительница времени отправила ее в одиссею, чтобы раскрыть заговор, а теперь вдруг речь зашла о ключе? И о дверях, которые волшебным образом открывались благодаря ее вмешательству?
– Пожалуйста, сопроводите Данте на улицу, – сказала Хранительница времени. – Я хочу поговорить со своей внучкой наедине.
Своей внучкой? Никогда еще Хранительница времени не называла ее так. Звучало так, словно она съела мел. Внутри Лины все похолодело.
Охранник, не проронив ни слова, схватил Данте за плечо.
Лина тут же встала между ними.
– Данте остается здесь.
Она не знала, откуда у нее взялась на это смелость. Что-то в серых глазах Хранительницы времени подсказывало ей, что она должна сопротивляться.
– Есть вещи, которые должны остаться между нами, – сказала Белая дама.
Лина покачала головой.
– Я больше не хочу секретов в своей жизни. Либо Данте остается здесь, либо я ухожу.
Это было смелое утверждение, потому что, если быть честной, она не имела ни малейшего представления о том, где именно находится. Не говоря уже о том, как она должна снова найти выход из недр времени.
– Все тот же вспыльчивый характер, – сказала Хранительница времени.
Ее голос звучал дружелюбно, но в холодных глазах ясно читалось, скольких усилий ей требуется для сохранения спокойствия.
– На тебе лежит особая ответственность, Лина, – сказала она. – Ты не такая, как все.
– Я хочу уйти отсюда, – сказала Лина, оборачиваясь. Все это было чересчур. Она чувствовала себя подавленной всем новым, что так бесцеремонно обрушилось на нее. – Я не хочу быть чем-то особенным. Я просто хочу домой. Вместе с Бобби. Я не хочу иметь ничего общего со всеми этими путешествиями во времени. Я просто хочу домой.
Слезы подступили к ее глазам. Только сейчас она почувствовала, сколько сил у нее отняло это путешествие. Данте обнял ее, защищая. Данте. Неужели она хотела просто вернуться к прежней жизни?
– Мы можем обучать человеческих детей путешествиям во времени, но только тот, в чьих жилах течет кровь путешественника во времени и смертного, может самостоятельно проникнуть в сердце времени, – невозмутимо объяснила Белая дама на эмоциональную вспышку Лины.
Лина подумала о том, с какой решимостью Хранительница времени запрещала всякую связь между людьми и путешественниками во времени. Удерживали ли в итоге строгие правила, воспрещающие невидимкам кусочек личного счастья, власть Хранительницы времени?
– Только тот, кто смертен, может достичь бессмертия, – произнесла Белая дама.
– Почему вы не сказали мне правду? – спросила Лина. – Если речь шла о том, чтобы открыть заблокированный проход, то, возможно, было бы неплохо просто попросить меня об этом!
– Ты можешь шантажировать людей, умолять, просить, бороться за понимание. Можешь применить силу. Время принудить невозможно. Время – явление совершенно особенное. Ты можешь использовать время, можешь потратить его впустую, чувствовать его, но не видеть. Не можешь его создать. Вход к сердцу времени может открыть только тот, кто приходит добровольно и по своей воле.
– Добровольно? – беззвучно повторила Лина. – Нет никого другого, кто может открыть дверь? Наверняка есть еще невидимки с детьми.
На ум ей пришел путешественник во времени с номером 0923, зачавший ребенка со смертной. Кинга.
– Но никого из правящего рода, – сказала Хранительница времени. – Никогда еще законный наследник не решался на жизнь отступника. Когда твоя мать покинула нас, дверь закрылась.
