– Закажи второе, – сказал Данте. – Я планирую остаться здесь навсегда.
– Добро пожаловать в клуб, – сказал Ксавьер. – Прошло достаточно много времени, прежде чем ты понял, что не можешь помочь людям.
– Хранительница времени совсем другого мнения, – сказал Данте.
– Как ты думаешь, почему я десятилетиями отбывал наказание? – сказал Ксавьер. – Я тебе вот что скажу: чувства – это как грипп, несколько дней мучаешься, но, в конце концов, это не более чем кратковременная слабость, приступ хандры.
Даже Ксавьер, который так критически относился к поручению путешественников во времени помогать людям, не верил в то, что чувства рождают добро. Данте был так подавлен, что едва не уступил вечному пессимизму. На какое-то мгновение он рискнул поставить под угрозу все, что составляло его жизнь. Просто чтобы быть с Линой.
Ксавьер взял голограммную книгу Лины из рук Данте, открыл дверцу так называемого хранилища, в котором, насколько Данте знал, хранились особо опасные дела. Огромный стеклянный сейф, который был настолько велик, что Ксавьер мог исчезнуть в нем целиком и полностью, был защищен толстым мутным стеклом. Можно было догадаться, сколько книг хранится в нем, но не узнать точно. Толстая дверь имела размер обычной входной двери и была защищена кодом.
– До церемонии еще целая неделя, – сказал он. – К тому времени ты поправишься и снова станешь нормальным путешественником во времени. Как и все остальные.
Данте кивнул. Его сердце говорило обратное.
8
Без тебя
– Ты еще должна загрузить посудомоечную машину! – пронзительно закричала Шарлотта.
– Почему я? Сейчас очередь Лины! – сердито возразила Фиона. – Она целую вечность не помогала по дому.
Соня закатила глаза. Лина шумно вздохнула. С тех пор как она увидела отрывок в полуобгоревшей газете, каждую секунду ждала, что что-нибудь случится. Во время езды на велосипеде с Йонасом она вспотела от беспокойства. У нее было такое чувство, будто речь идет о жизни и смерти, а младшие сестры в это время спорили о всяких пустяках.
– Я сделаю это, – сказала она.
Младшие сестры бросились из кухни, даже не оборачиваясь, чтобы еще немного посмотреть телевизор перед сном. Лина осталась с тетей, которая критически оглядела ее, как будто Лина должна перед ней объясниться. Ее приемная мать всегда могла вселить в нее чувство вины одним-единственным критическим взглядом. Лина потянулась за своей полупустой тарелкой, когда рука Сони обхватила ее запястье.
– Что это? – спросила она, скептически рассматривая хронометр. – Последний гаджет от Apple?
Лина была застигнута врасплох. Вместо ответа она лишь беспомощно взглянула на матово мерцающие часы, которые так изменили ее жизнь. Это, конечно, вызвало у Сони подозрение.
– Украденные? – встревоженно спросила она. – Дешевой эта вещь не выглядит.
Соня давала Лине совсем немного карманных денег, и то нерегулярно. Она наверняка знала, что Лина не могла позволить себе такую дорогую вещь.
– Позаимствовала у Бобби, – попыталась оправдаться Лина.
Соня с сомнением подняла брови.
– И она получила их от мамы на день рождения. Это бижутерия.
Тетю ответ не удовлетворил. Лина вспотела. Она инстинктивно почесала запястье. Шрам в том месте вдруг начал зудеть, как сумасшедший.
– Может быть, у тебя аллергия на эти часы, – недоверчиво сказала Соня. – Ты все равно мне кажешься чересчур бледной. Кто знает, из какого материала их там сделали. Импортные товары из Китая часто напичканы всякими химикатами. Отравление свинцом может выглядеть как желудочно-кишечная инфекция: рвота, спазмы в желудке, анемия и бледность кожи.
Лина отдернула руку.
– Эта штука может плохо повлиять на твое здоровье, – настойчиво сказала тетя.
– Я сниму их, – сказала Лина. Предупреждения Сони стали желанным поводом удалиться в свою комнату – о кухонных обязанностях уже не было и речи.
С облегчением она закрыла за собой дверь и, обессиленная, упала на кровать. Она пыталась уснуть, но всякий раз, когда закрывала веки, видела перед собой загадочные глаза Данте. Как он там? На мгновение ей захотелось набрать на хронометре его номер сотрудника, чтобы расспросить о загадочной газетной статье из будущего, когда услышала снаружи шум мотора. Свет фар автомобиля, который, несмотря на ветер, погоду и поздний час, въехал на стоянку; блики мелькнули на стенах и осветили фотографию ее родителей. В глазах матери Лина прочла глубокую озабоченность. Или ей показалось?
«Забудь о путешественниках во времени», – снова услышала она голос Реи.
Подойдя к окну, она украдкой выглянула из-за занавески. Снаружи бушевала непогода. Яростные порывы ветра проносились по стоянке и раскачивали ворота. Ветка дерева беспрерывно ударялась о противоположную стену дома. Уличные фонари на стоянке противились ветру, кусты, окаймлявшие площадь, благоговейно клонились к земле. Шлагбаум, открывавшийся только перед клиентами «Сити-бокса» – склада ее тети – дрожал, словно в любую минуту мог сорваться. Мир трещал по швам. Будка сторожа «Сити-бокса» – в том времени являвшаяся рабочим местом Гарри Кинга – пустовала в темноте. Машина подъехала вплотную ко входу. Видимо, это был арендатор одного из складских боксов, приехавший так поздно.
Внезапно на мобильный телефон Лины пришло смс-сообщение. Свет от дисплея осветил комнату. Кто-то отправил ей послание в два часа ночи. Последним, кто так поздно писал ей, был Гарри Кинг. Осторожно Лина потянулась к телефону, словно от устройства уже исходила какая-то опасность. Сообщение было от господина Андерса, ее тренера. «Гандбольный лагерь отменяется, – начиналось сообщение. Тяжелые тучи, бушевавшие уже несколько часов, не останавливались и над лагерем «Зеленое озеро», куда они собирались в Пятидесятницу. – Место, – говорилось далее, – полностью затоплено, крыша комнат общего пользования повреждена, комплекс в целом непригоден для жилья».
Ранее Лина решила вернуться в день матча по гандболу. Это означало, что этот день она пережила во второй раз. И в то же время нет. Что означают эти сдвиги? Погода, которая вдруг стала такой мрачной? Отмена гандбольного лагеря? Ее пребывание в прошлом, откровенно говоря, изменило и ее настоящее. Невольно Лина вспомнила о пропавшей девушке из той статьи из будущего, которую она нашла наполовину обугленной на Айхберге. Что ее ждет? При чем тут Данте? Почему он значился под именем Отто? Она чувствовала, как земля уходит из-под ее ног. Возможно, Соня права: хронометр – это яд – не для ее тела, но для жизни. Возможно, ей удастся избежать своей участи, если она прекратит всякую связь с невидимками. Она вновь посмотрела на фотографию своих родителей.
Лина приняла решение: от хронометра нужно избавиться. Но как? Выкинуть? В бытовые отходы? Или еще лучше, отдать торговцу металлоломом в промышленной зоне? Или ей стоит утопить эту штуку прямо в реке? При мысли о том, чтобы попрощаться с последним осязаемым воспоминанием о Данте и Невидимом городе, у нее скрутило желудок. Если она уничтожит хронометр, то последний шанс когда-нибудь снова увидеть Данте будет упущен. Но у нее не было выбора.
