Очнулась она, как показалось, буквально через несколько секунд. И только позже поняла, что времени прошло гораздо больше, потому что рядом с авто толпилось много людей, на которых размахивал руками городовой. Сквозь крики зевак и шум клаксонов трудно было собраться с мыслями… Тогда она прислушалась к своим ощущениям и осознала, что, в общем-то, жива-здорова: голова не болит, пальцы рук и ног шевелятся, а из зеркальца, которое Лиза не преминула достать из ридикюля, смотрит милое девичье личико с острым носиком и таким же острым подбородком. Разве только глаза… они стали… будто еще зеленее…
Девушка потихоньку приходила в себя. Что произошло? Почему она сидит на том же месте — за водителем, а его самого нет? Ах! А Полина..? Где она? В этот момент кто-то тронул ее за руку, словно отвлекая от всеобщей суеты:
— Как вы себя чувствуете, барышня? Сейчас мы вас заберем на обследование…
Женщина средних лет в униформе медсестры держала Лизину руку за запястье.
— Пульс немного учащен…
— Да это я от страха… В остальном все отлично! Никуда не поеду! Лучше скажите, где Полина!
— А, так это девушка, что сидела спереди? Уехала она, уехала…
— Как уехала? — Лиза вновь начала волноваться. — И не дождалась меня?..
— На карете скорой помощи! Не приходя в сознание… Да жива она, жива… В госпиталь ее увезли!
— Как, в госпиталь? У нее же…
Лиза не стала договаривать фразу, сообщая на весь белый свет о помолвке подруги. Тем более сейчас… И только подумала: «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Это все «светило науки» со своими астрологическими выводами! Эх, Олег, Олег… Венера у него соединится с Марсом и сделает… напряженный квадрат… к Юпитеру… Сам ты — квадрат!».
Подъехала машина, на которой Лизу отвезли в участок, чтобы взять показания. И она даже обрадовалась, что поедет туда, а не в госпиталь. И уже с полицейского участка позвонила Вере — кому, как не ей, первой сообщить о происшествии.
Вот почему в этот день не состоялось свидание Николая Арбенина и Веры Арзамасцевой. А впрочем, и не только поэтому…
* * *
Итак, Арбенин готовился к поездке, несмотря на то, что уже вышел приказ о назначении начальником экспедиции Павла Кондратьева. Оставаться ее рядовым участником — в этом есть даже некоторые плюсы. Например, не нужно утруждать себя многочисленными отчетами — бумажной волокитой, которая уже и в течение учебного года надоела. Во-вторых, можно «отпустить немножко вожжи», то есть, не думать об ответственности о людях, об оборудовании и провизии. Ну, а в-третьих, любая поездка — это кладезь впечатлений, а поделиться ими, скажем, в независимых изданиях — это пока не возбраняется.
В последнее время увлекся иностранными газетами. Однажды, листая их, наткнулся на неожиданную информацию. В Галле несколько студентов в концертном саду в нетрезвом виде решили повторить сцену стрельбы в яблоко из спектакля «Вильгельм Телль» и один из них поставил пивную кружку себе на голову, чтобы стреляли в нее. И что же? Конечно же, горемыку убили чуть ли не первой же пулей.
«Боже, вот она, немецкая молодежь! — подумал Арбенин. — Ну, а мне именно такие гадости и попадаются на глаза…».
Среди газетной информации нет-нет да проскакивали сообщения об экспедициях. Такие заметки Арбенин проглатывал залпом, запивая их кофе или крепким чаем. И обязательно сохранял экземпляр газеты, если была такая возможность.
Вот, например, прошлогодние номера американской газеты «New jork Amerikan» и лондонского теософского журнала «The Theosophist». В обоих рассказывается об экспедиции Павла Шлимана, внука знаменитого открывателя Трои Генриха Шлимана. Конечно же, имя немецкого исследователя внушало доверие и более того, но вот публикации его потомка показались Арбенину подозрительными. И с чего бы о всемирных открытиях гласить не в каком-то солидном научном журнале, а в рядовых газетешках? Ну, а то, что уже второй год теософские и оккультистические издания всего мир перепечатывают эту белиберду, на то они и существуют! Пусть и дальше обезьянничают! А вот русский вестник «клюнул на утку»… Или нет? Кажется, не совсем так…
Николай Петрович развернул третий номер «Вестника теософии» за этот год и углубился в чтение. Как утверждал Павел Шлиман, его легендарный дед оставил запечатанный конверт, вскрыть который мог только тот член семьи, кто поклянется посвятить себя исследованиям, указанным в конверте. Такую клятву якобы дал Павел Шлиман, он и вскрыл конверт и прочитал дедовское письмо. А дед утверждал, что не сомневается в существовании Атлантиды, которая и есть колыбель всей нашей цивилизации. Поэтому ее поисками и занимался. Были успехи? Конечно! В восемьсот семьдесят третьем году при раскопках в Трое нашел большой бронзовый сосуд, внутри которого находились глиняные сосуды меньшего размера, какие-то мелкие металлические фигурки, а также деньги и предметы, «сделанные из ископаемых костей». И вот на некоторых из этих предметов и на бронзовом сосуде как будто бы стояла надпись «финикийскими иероглифами»: «От царя Атлантиды Хроноса».
Арбенин усмехнулся и пододвинул к себе поближе красную с золотой каймой кофейную чашку. Его движение было настолько резким, что еще не остывший крепкий напиток едва не залил «Вестник теософии». «Тьфу ты, — подумал географ, — такую ценную вещь чуть не испортил!». И в этот момент опять вспомнил о своем сне с залитыми красным вином белыми брюками. Да что такое — когда же он забудет об этом? Брысь, навязчивые мысли!
Итак, о завещании Генриха Шлимана. В восемьсот восемьдесят третьем году, посетив парижский Лувр, он как будто бы обратил внимание на коллекцию предметов, найденных в Центральной Америке. И вот ведь совпадение! Среди них опять оказались глиняные сосуды точно такой же формы, как открытые им десять лет назад в Трое, и предметы «из ископаемой кости» и «из особенного металла», «линия в линию» совпадающие с троянскими. Правда, на сей раз финикийских надписей на них не обнаруживалось…
«Н-да… — Николай Петрович поморщился, явно, недовольный сравнением совершенно разных археологических находок. — Так недолго и до маразма дойти, господин Шлиман! Впрочем, здесь есть одно сходство…». Факт о том, что «особенный металл», как оказалось, и есть сплав из платины, алюминия и меди, причем, сплав, которого в античной древности просто не могло существовать, удивил и даже обрадовал географа. «Вот это и есть подтверждение существования древней цивилизации!» — мысленно воскликнул он и отхлебнул, наконец, кофе.
Все остальные факты, описанные в русском вестнике, Арбенин проигнорировал. Например, «папирус», найденный Генрихом Шлиманом в Египте, как будто бы подтверждающий действительность легенды об Атлантиде. Да разве он один? Много таких есть и в других местах. И что? Или опять же египетские «старые медали», найденные в Саисе и совпадающие с «монетами», что лежали в бронзовом троянском сосуде… А вот «раритет», «упавший в руки» его внуку на берегу Африки — голова ребенка, сделанная из того же сплава платины, алюминия и меди, может, и заслуживает внимания. Хотя… И в Африке были древние цивилизации… Однако, причем здесь Атлантида?
