— Простите за опоздание! Отбивал телеграмму в Чердынь…
— Ничего-ничего, проходите, Федор Алексеевич… Да, познакомьтесь, коллеги, наш уважаемый господин Потапенко. Активист Общества любителей истории, археологии, этнографии… Публицист. Так что если какую статью для газеты нужно будет подготовить — вот вам и помощник. Отлично знает губернию, может провести по музеям, показать достопримечательности… Кстати, сам он родом из Чердынского уезда, а там нынче собирается богатейший… эпохальный материал…
Старожилов сделал небольшую паузу, видимо, почувствовал, что опять уклонился от темы, и обратился с вопросом к Кондратьеву:
— Так в чем же заключается ваша главная задача, Павел Ильич? И чем мы сможем помочь?
— Наша группа будет заниматься исследованием местного ландшафта. Причем, с точки зрения его происхождения и истории развития… Упор сделаем на сочетание рельефа, климата, почв, растительного и животного мира… Так что будем брать пробы грунта и воды…
— И для чего же? — осторожно спросил Старожилов.
— Чтобы определить возраст… ландшафта. Опять спросите, для чего? Чтобы найти очень древние земли… Пожалуй, самые древние, если не сказать — колыбель человечества!
— Ух ты! — публицист Потапенко не сдержался и проявил свои эмоции. — Вот ведь как! Эту тему я так мечтаю осветить!
— И что же мешает? — спросил географ Скорожитовский. — Или кто?
— Никто мне не мешает! Скорее, материала маловато. Вот у нас, например, в Чердыни, раскопали городище аж периода родановской культуры. Нашли обломки глиняной посуды, различные бронзовые подвески где-то двенадцатого или тринадцатого века… Но я уверен — есть еще более ранние… Просто их пока не обнаружили… А сколько здесь несметных богатств?!
— Каких именно? — проявил живой интерес Павел Ильич.
— Я о закамском серебре… О тех тонкой работы серебряных изделиях… из Сасанидской Персии, Византии и Волжской Булгарии… Их ведь столько сюда привезли в обмен на меха! И, думаю, не вывезли… Вот бы отыскать…
— Вообше-то, раскопки проводить — не наша задача, — задумчиво заметил Кондратьев, но если вдруг зацепится за сапог серебряная подвеска, а то и — золотой слиток, придется нагнуться и подобрать его… Так ведь, Николай Петрович? — и руководитель экспедиции повернулся почему-то именно к нему, Арбенину, как будто тот только и думает о поисках клада.
— Так… именно так! — Арбенину ничего не оставалось, как только согласиться со столь странными доводами. — Видимо, вы, Павел Ильич, много ценностей видели в Германии…
— О-о-о! В музеях и на выставках! — согласился тот. — На всякого рода публичных показах! А вот так, чтобы самому ногами потоптать — не приходилось…
— Господа! Определим свои планы! Думаю, сегодня вы устали от долгой дороги в поезде… Время для дискуссий еще будет! — Старожилов на правах хозяина мягко вырулил тему разговора. — Я предлагаю один день отдохнуть, а завтра с Федором Алексеевичем осмотрите наши достопримечательности. Можно и на курганы съездить… Здесь недалеко откопали следы человека каменного века…
— Что вы, Антон Федорович! — остановил его Кондратьев. — Как это — «устали»? Мы не на курорт приехали! Так что пообедаем и двинемся… ну, хотя бы… в музей! Завтра с утра пораньше — на курганы, а уж потом приступим к изучению ландшафта… так сказать, к своим основным обязанностям. Кстати, и с курганов пробы возьмем… попутно…
На том и порешили.
* * *
Арбенин, наконец-то, попал в свой гостиничный номер, когда стрелки часов приближались к одиннадцати пополудни. Он мог этого и не узнать, если бы не взглянул на огромный круглый циферблат в холле, как раз напротив двери. Ноги гудели от непривычки — столько пришлось пройти пешком — и по залам двух музеев, и по хранилищам центральной библиотеки, потом еще заезжали в гости к одному историку… Короче, обо всем этом он напишет позже, и самым подробным образом… А пока…
Пока… Николай Петрович мучительно раздумывал о своей удивительной находке, одной интересной книжице, не столь толстой, но очень важной… Об этом сочинении он был наслышан еще лет пять назад, но как-то не пришлось подержать его в руках, может быть, и надобности не было… И вот сегодня, именно сегодня, в первый же день экспедиции, а это, конечно же, не случайно, книга попалась ему на глаза. Да-да, это именно «Шаманские изображения» того самого Александра Андреевича Спицына, о котором и упомянул ненароком известный географСтарожилов! Не зря он говорил об этом человеке с особым трепетом!
Книжицу обнаружил он в библиотеке, когда просматривал библиографический указатель по истории Пермского края. А потом… заинтересовался литературой, собранной по другим регионам. Конечно же, ее было совсем мало, а так хотелось охватить глазом как можно большее пространство, ведь после посещения Прикамья обязательно будут поездки на Южный Урал!
Благодаря такой находке ушла на второй план некоторая обида на Кондратьева за то, что тот публично принизил роль Арбенина в экспедиции, сообщив о назначении своим заместителем другого географа, Леонтия Скорожитовского. В то время как… А впрочем, что от него следовало ожидать?
«Эх, не зря эти края притягивали и раньше петербургских исследователей! — размышлял Николай Петрович. — Такая важная фигура как член археологической комиссии Петербургского археологического института господин Спицын и… бросил все, поспешил в Пермь… Для чего, спрашивается? Чтобы впитать в себя… этот дух, пропустить через… сердце! А может, даже одержимость какой-то тайной идеей, мистическим учением и… помогли ему стать научным руководителем пермских краеведов… Обычный человек никогда не соберет столько старинных вещей по селениям да деревням! И не раскопает столько курганов и погребений! А его передовая методика полевых исследований? Почему ее до сих пор применяют и называют спицынской? Нет, в этом человеке есть… тайна!».
В дверь постучали. «Странно, никого не жду, да и не хотел бы видеть именно сейчас, когда…» — подумал он, но ничего не оставалось, как только молча открыть задвижку.
— Извините меня, Николай Петрович! — в дверях стоял несколько растерянный геоморфолог Сибирцев. — Столько сегодня впечатлений, что не могу уснуть!
— Не беспокойтесь, Иван Викторович, я тоже еще, как видите, не в постели… И что же вас так взволновало? Вижу, чем-то взбудоражены не на шутку!
— Помните, когда мы заехали к историку Потапову, там зашел спор о нескольких интересных находках? О ложках! Одна с головой лося, ну, а другая — вообще… с хищной птицей, которая клюет голову лося?
— А… Когда мы были в гостях у Александра Петровича? Конечно же — помню! — Арбенин молча пододвинул своему гостю стул. — Да, действительно, мнения разделились… Одни утверждали, что эти ложки завезены из Сасанидской Персии или Византии… Другие же… А вот вы, Иван Викторович, с ними были не согласны…
— Конечно! Ложки нашли на территории Пермской губернии. Так вот, я думаю, что, может быть… они и были предметами культа местного населения… в железном веке?
