Через час после начала боя комендант выбросил белый флаг.
Через парламентеров ему предложили самому составить текст капитуляции, который он посчитает нужным для сохранения своей части. Текст капитуляции представили полковнику Гейсмару.
Майор ставил условием капитуляции, что его гарнизон выйдет с оружием в руках, со своим скарбом и будет доставлен к ближайшему пункту, где находится французская армия. Что испанские пленные будут расценены как члены гарнизоны и также будут переданы французам, кроме того, комендант требовал в свое распоряжение крытую повозку, без права досмотра русскими частями. И что соглашение о капитуляции вступает в силу через 2 дня после его утверждения генералом д’Эгремоном, командующим округом Сомма.
Через полчаса майор Бенуа получил свой текст назад с поправками от Гейсмара – крепость сдать немедленно, гарнизон выйдет с оружием и будет направлен в Брюссель к союзному командованию, где останется до конца войны. Повозка в распоряжение коменданта будет предоставлена, но будет выпущена из крепости только после досмотра русскими частями, пленные будут немедленно отпущены с правом принять участие в борьбе против Наполеона. В противном случае штурм возобновится в 4 часа дня.
Майор Бенуа подписал капитуляцию на условиях полковника
[43].
В крепости
Войдя в крепость, полковник Гейсмар сформировал из части освобожденных испанских пленных гарнизон, назначив его комендантом лейтенанта саксонских гусар фон Зиглера, при котором было оставлено 6 улан из числа больных, которые не могли продолжать скорый рейд. Часть пленных испанцев и англичан примкнула к отряду.
Также в крепости содержался генерал Дюпон де л’Этан, разжалованный и арестованный за капитуляцию в Испании при Байлене.
В 1805 г. в битве при Кремсе он пришел на выручку маршалу Мортье и спас его от уничтожения войсками Кутузова.
Странным образом генерал не фигурирует ни в каких документах в истории о взятии крепости казаками Гейсмара. Либо ему удалось незаметно сбежать, либо он был вывезен незадолго до прихода отряда в Дуллен. Как бы то ни было, после возвращения Людовика XVIII в Париж он был назначен военным министром.
Захват крепости в стратегическом узле произвел неприятное впечатление на французское командование.
В то время как бои шли к востоку от Парижа, фактически в глубоком тылу противник овладел крепостью на дороге, ведущей к северным портам. От Дуллена до Парижа было такое же расстояние, как от Байоля до Дуллена, которое отряд полковника Гейсмара преодолел за 4 дня. Поскольку французам не была точно известна численность отряда, его цели и намерения союзников, возникла видимость прямой угрозы Парижу.
Кроме того, вместе с появлением казачьих разъездов, направленных Гейсмаром в портовые города, это создавало впечатление, что готовится десант с моря.
Ла-Манш в это время блокировался совместной англо-русской эскадрой под общим командованием русского адмирала Романа Васильевича Кроуна. В случае захвата портов и высадки в них десанта крепость Дуллен могла послужить для концентрации наземных сил для наступления на столицу Франции.
Генерал Мезон так и писал в Париж: «…я опасаюсь, что цель этой акции – обеспечить высадку английских войск в устье Соммы или высадку частей, верных Бурбонам, для побуждения восстания населения для их поддержки…»
И если военное командование и смогло, в конце концов, разобраться в ситуации, население этого не могло. И Париж окончательно перестал получать из северных департаментов рекрутов, продовольствие, боеприпасы, финансовые сборы и начал получать донесения о панике среди населения, о поддержке частью населения русских отрядов, о военной обстановке и т. д.
Даже когда уже стало известно о численности отряда, захватившего крепость, считалось, что это только часть той армии, что наступает с севера и взяла Кассель и Байоль, хотя это был только один летучий отряд полковника Федора Гейсмара.
* * *
В то время когда крепость сдалась, патруль, состоявший из 40 саксонских улан, столкнулся с шедшей в Дуллен из Арраса колонной, состоявшей из тысячи человек, которая не знала о развернувшихся событиях.
Увидев саксонцев, французы в панике укрылись в ближайшем лесу, но их командир сумел подавить панику и развернуть свою часть в боевые порядки. Французы выстроились в линию и с барабанным боем начали движение в сторону Дуллена. 40 улан не решились атаковать 1000 человек и послали за подкреплением. Гейсмар лично с сотней казаков поспешил на помощь и с ходу атаковал французов, которые попытались перестроиться в оборонительное каре. Однако саксонцы, увидев появление казаков, тоже кинулись в атаку. Увидев вторую волну кавалерии, наступавшую с фланга, французы разбежались по лесам.
На следующий день, 22 февраля, командующий жандармами округа генерал Жан-Пьер Анри лично собрал разбежавшиеся части и, присоединив к ним 150 жандармов и 150 гвардейцев, двинулся к крепости Дуллен.
Одновременно с противоположной стороны, из Амьена, к крепости приблизилась колонна, состоящая из 300 пехотинцев и одного эскадрона кавалерии под началом полковника Сен-Клера.
Французам удалось подослать в Дуллен лазутчиков и относительно разобраться в численности занимающих ее русских частей. Генерал Анри предпринял эту отчаянную попытку, чтобы вернуть крепость до прихода к Гейсмару подкрепления.
Он занял деревню Мондикур, где начал вести приготовления к атаке крепости. Гейсмар выдвинул против отряда Сен-Клера отряд гусар под началом майора Бранденштейна, а сам с казаками и уланами вышел навстречу генералу.
Атаковав французов с правого фланга, казаки выманили части из деревни к лесу, из которого в решающий момент французам во фланг ударили две казачьи сотни.
Надо сказать, что в этот раз гвардейцы генерала Анри разбежались не сразу, а какое-то время пытались сопротивляться и отступили в относительном порядке, заняв позиции у Мондикура, которые, впрочем, к ночи генерал предпочел оставить и вернуться в Аррас.
Отряд полковника Сент-Клера был рассеян саксонцами под командованием майора фон Бранденштейна, при участии казаков…
Полковник Сент-Клер потерял убитыми трех офицеров и 22 солдата, генерал Анри – двух офицеров и 50 солдат. Кроме того, полковник Гейсмар взял 29 пленных, в том числе офицера гвардии – майора Ляббе.
На рассвете
23 февраля 1814 г. ознаменовался как бы праздничной тишиной.
Неудача в тылу заставила французов задуматься над происходящим и дальнейшими действиями.
Если появление летучего отряда неприятеля в Байоле, Азбруке и Касселе можно было списать на случайности, то поражение двух колонн, в том числе одной гвардейской, и официально подписанная капитуляция крепости уже не вписывались в категорию досадных случайностей где-то в провинции.
