Сохранилось живописное описание казаков в Мондидье:
«…мужчины с дикими лицами, оказавшиеся во Франции случайно в результате войны, которые до сих пор только и знали, что ставить свои шатры из овечьей шерсти на равнинах вблизи Кавказских гор, на берегах Дона или у подножия Китайской стены… они были вооружены саблями и длинными пиками… их лошади, с веревками вместо упряжи, были маленькими, но невероятно выносливыми и могли подниматься в галоп на крутую гору Бюке… их офицеры не были склонны к шуткам, малейшая провинность наказывалась бодрыми ударами плети по голой спине… общий хаос в стране был таков, что горстка казаков держала в страхе весь департамент…».
Французская литература описываемого периода изобилует подобного рода противоречиями. С одной стороны, описывается железная дисциплина у казаков, наказываемых за малейшее нарушение, демонстративное поведение русской армии, прибывшей как «союзник французского народа» освободить его от власти узурпатора. С другой – попытки расписывать «ужас и разорение казаками», скопированные из наполеоновской пропаганды.
Тот же автор
[63] оставил описание барона Гейсмара: «…высокий, рыжеволосый, с отменными манерами, безукоризненно объяснявшийся на французском языке…»
Ситуация на главном театре складывалась удачнее для союзников. Русская армия вновь заняла Реймс и разбила Наполеона у Арси-сюр-Об. Французская армия отступает все ближе к Парижу.
Странно, но именно в этот момент генерал д’Эгремон решил внять стенаниям Мерлина Тионвилльского и направить несколько сот солдат против Гейсмара.
24 марта 1814 г. колонна в 300 человек вышла из Амьена, и около сотни человек вышли из Бове под общим началом генерала Ависа. По пути солдаты силой согнали в отряды около полутора сотни крестьян из деревень, стоявших на пути в Мондидье, которых номинально вручили под начало Мерлена Тионвилльского, продолжавшего тем временем сидеть в крепости Перонн.
К вечеру, не доходя несколько километров до Мондидье, колонна, шедшая из Амьена, наткнулась на казачий разъезд, который сообщил Гейсмару о передвижении противника, тот вывел свой отряд и начал обстреливать колонну из пушки. Крестьяне разбежались при первых залпах. Остальной отряд сумел отступить, сохранив порядок. После подхода второй колонны из Бовэ французы пошли в атаку.
В это время кто-то из горожан в Мондидье проник на колокольню и зазвонил в колокола. Казаки, сбитые с толку колокольным звоном в тылу, снялись с позиций и ушли в город. Местные жители, также сбежавшиеся на колокольный звон, слыша звуки боя, решили, что казаки бегут, и попытались на них напасть. Не сумев перестроиться и вести бой на улицах города, казаки оставили его. Французы вошли в Мондидье.
Жители с радостью встретили освободителей, однако французы не решились остаться в брошенном казаками городе на ночь, опасаясь западни. К неудовольствию мэра, они ушли назад в Амьен. На его недовольство генерал Авис ответил: «моя задача была освободить ваш город от казаков, казаков в нем сейчас нет…» Перед уходом остатки партизан Мерлена Тионвилльского успели пограбить город и увели скот, реквизированный Гейсмаром.
Казаки вернулись уже через 4 часа.
Утром в город прибыл рассерженный Гейсмар. Он приказал жителям покинуть город в течение 24 часов, после чего город должен быть сожжен.
Ночью при отходе в предместье Бушуар жители сумели задержать несколько отставших раненых казаков, один из которых к утру умер. В качестве наказания Гейсмар сжег дом мэра предместья. Однако, по заявлениям местных властей, огонь от дома мэра перекинулся на соседние дома, пострадало 57 зданий, ущерб составил 213 тысяч франков
[64].
Власти Мондидье видели, что барон не шутит.
Мэр города Жан-Жозеф де Франсюр, которого Гейсмар обвинил в том, что это он ударил в набат на колокольне, бежал с французской армией.
Председатель муниципального собрания Жан Дюпюи, генеральный прокурор и управляющий налоговой службой кинулись к полковнику, который демонстративно уехал из подготавливаемого к сожжению Мондидье в Руа, умолять его о снисхождении. Пользуясь тем, что была Страстная пятница, с ними поехал настоятель собора Святого Петра. В это время казаки завозили в Мондидье смолу и другие горючие материалы, а жители, собирая пожитки, уже бежали из приговоренного города.
Поругавшись с делегацией около получаса, Гейсмар простил горожан, отменил поджог и вместе с делегацией вернулся в Мондидье, поселившись у председателя муниципального собрания Дюпюи.
Здание супрефектуры города Мондидье на улице Жана Дюпюи, в описываемое время председателя муниципального собрания, владельца этого здания, в котором проживал полковник Гейсмар. Фото автора
Жан Дюпюи разместил на постой всех офицеров отряда и лично выплатил все, что было потребовано в качестве контрибуции.
Кроме того, Жан Дюпюи – единственный человек из городов, по которым шел рейд, впоследствии не только не попросил компенсации своих расходов от государства, но и отказался от них, когда мэр города Мондидье Жан-Жозеф де Франсюр предложил ему круглую сумму.
В дальнейшем благодарность прощенных властей и напуганных жителей была столь безгранична, что Гейсмар окончательно подобрел и даже простил городу недоборы по реквизиции.
Отряд оставался в городе три дня.
Здесь, в Мондидье, закончилась вторая, наиболее трудная часть рейда полковника Гейсмара.
До взятия Парижа оставалось несколько дней…
Компьень
28 марта отряд Гейсмара двинулся на соединение с корпусом генерала Фридриха Бюлова, за успешную оборону Берлина в 1813 г. получившего титул графа фон Денневиц, к которому был прикомандирован его отряд, намереваясь вместе с корпусом продолжить путь на Париж.
Бюлов получил приказ князя Волконского взять Компьень перед предстоящим занятием Парижа для обеспечения коммуникаций с северными армиями.
Однако в дороге от лазутчиков Фрюшара было получено известие, что отряд польских казаков-кракусов и польских гусар под началом полковника Дверницкого
[65] движется к Компьеню. Численность польских частей оценивалась в 2000 человек.
