Я сидела на одной из коек во врачебном крыле. Раны на плече уже обработали и защитили, а мне дали обезболивающее. Завтра швы снимут, хотя меня предупредили, что ночью кожа на руке начнет сильно чесаться.
Перед глазами до сих пор стояла картина: солнечного цвета дракон с мощными мышцами на теле, что перекатывались, когда он двигал крыльями.
Золото… Я никогда не предполагала, что он буквально такой. Каждая чешуйка как отполированный кусочек металла. Оттенок на шкуре менялся, от медного на брюхе до бледно-желтого по линии позвоночника. Хвост ящера оказался заострен и на кончике бликовал, как лезвие меча. Пластины будто вбирали в себя весь окружающий свет и отражали его. Когда король обратился, на мгновение стало светло, как днем… Даже сложно представить, как блестит ипостась Златана под солнцем. Обычные люди бы наверняка сразу же ослепли. Хорошо, что у народа Залевира особые глаза.
Я потрясла головой, приходя в себя.
«Хватит. Еще успею предаться раздумьям», — решительно сказала самой себе.
Я поднялась на ноги. Прошло уже достаточно времени, чтобы разузнать о состоянии Хардвина. О плохом я пока старалась не размышлять. Раскисать мне нельзя, а смерть стражника точно этому поспособствует.
Согласно прошлому сюжету книги, зеленый дракон прошел с королем всю войну, и мне просто не верилось, что в этот раз все могло быть иначе.
Может, это слишком эгоистично и самонадеянно, но в грядущем сражении я никого не хотела приносить в жертву. Высокая цена из альтернативного будущего, на которое я уже повлияла, не должна быть уплачена. Иначе какой вообще смысл в моем появлении в Залевире?
Я вышла из палаты и успела сделать всего несколько шагов, как увидела спешащего правителя. Он только что вошел в длинный коридор врачебного крыла, которое занимало несколько этажей замка.
Вместо привычного королевского мундира с вышивкой, что красовался на нем перед тем, как Златан обратился, на мужчине оказался надет наряд из легкой ткани: штаны и рубашка. Практически такой же, что он использовал во время нашей тренировки в Восточной башне.
— Ты цел, — выдохнула я, лишь теперь понимая, какое на самом деле облегчение принесла мне наша встреча.
— Что бы со мной случилось? — Он взял мои ладони в свои, сжал сильно, и лишь этот жест выразил все его чувства.
Я посмотрела на него, чувствуя как к глазам подступают слезы, но я не позволила им показаться. Сглотнула, ощущая, как сжимается сердце.
— Что с твоей одеждой? — На моих губах появилась слабая улыбка.
Мужчина с золотым взором окончательно завладел мной и моей душой.
— Обрывки валяются где-то под замком. Ты же не думала, что она сохранилась при обращении? — спросил король, ослабив хватку. Теперь прикосновение было наполнено нежностью. Златан смотрел так, будто я видение, что от неосторожных движений или опрометчивых слов рассеется и исчезнет.
— Нет… Не думала. — Я не могла контролировать собственное дыхание.
Секунда… Вторая… И я не сдержалась, сократив оставшееся расстояние и обняв мужчину. Тело бросало то в жар, то в холод. Что за безумие… Чувства — острые, как лезвие ножа, сильные, как его сталь, и трепетные, как та жизнь, что он способен отнять, — захватывали меня все сильнее. Я задрожала.
— Когда ты прыгнул в пропасть, я испугалась, — призналась ему, хоть мой страх и казался глупостью. Король ведь дракон, он не разобьется.
— Алена… — позвал Златан меня, успокаивающе погладив меня по голове. Пришлось посмотреть ему в глаза. — Если ты боялась за меня из-за такой мелочи, то представь, что я почувствовал, когда увидел тебя в той комнате, испачканную в собственной крови.
Взгляд правителя красноречиво коснулся моего плеча. Разодранный рукав блузы мне отрезали врачи, чтобы добраться до раны.
Я отвернулась.
— Со мной все в порядке. Как Хардвин?
— Врачи занимаются им. Это потребует времени. — Голос мужчины отяжелел. — Это его работа, Алена. Он исполнил свой долг.
Слова звучали сухо, правильно. Но мне хватило мгновения, чтобы осознать: для него королевский стражник — не просто расходный материал. Напряженное лицо, четко очерченные скулы, пылающие глаза — Златаном овладел гнев. Но не тот, что заставляет крушить все вокруг, а холодный и расчетливый, который поселяется в сердце надолго, до тех пор, пока не найдет выход в мести и наказании виновных.
«Полетят чужие головы», — четко осознала я. И эта мысль меня не испугала.
— Ваше Величество…
Агний стоял в начале коридора. Сколько он там находился, прежде чем сообщил о себе? Не знаю. В эти мимолетные минуты мой мир сосредоточился лишь на золотом драконе.
Златан неохотно оглянулся. Я отошла.
— Пора. Я все подготовил, — сообщил огневик.
— Хорошо, — отозвался правитель. И обратился ко мне: — Побудь пока здесь. Скоро придет Изольда.
— Я сама могу дойти…
— Нет, — жестко отрезал он и, смягчившись, продолжил: — Не сегодня. Пожалей меня. Как все закончится, я зайду.
— Ладно, — чуть помедлив, согласилась я.
Он прав. Пусть я пережила нападение, но это вовсе не повод терять осторожность.
— Златан, а беглецы… — начала я.
— Скрылись в городе среди домов. Их ищут. — Златан склонился, поцеловал меня в макушку, и этот жест породил волну нежности. — Мне правда пора. Подожди Изольду.
Он отстранился, а после, развернувшись и больше не оборачиваясь, ушел вместе с Агнием. Мне оставалось лишь смотреть на его прямую непреклонную спину, что вселяла обманчивую уверенность: дракон в любой ситуации останется сильным и стойким.
Глава 20. Приговор и истина
***
Златан
Алая кровь стекала с лезвия, что мерцало в свете кристаллов подземелья. Я перешагнул через порог темницы.
— Может, стоило пока сохранить им жизнь? Или сделать казнь публичной? — спокойно спросил Агний.
— Нет. Мы узнали все, что они скрывали. И мы сохраним их честь, это лучший дар, — ответил я. — Распорядись, чтобы семьям послали письма. Пусть напишут, что они погибли в бою. Скоро слух о смешанной крови распространится, и это все объяснит. Назначь родным ежемесячное жалованье.
— Будет сделано, Ваше Величество. А как быть с придворной дамой?
— Вышли за пределы замка, с запретом для посещений ей и всему ее роду.
Агний понимающе кивнул.
— Я все подготовил. Вы можете их допросить.
— Колояра пригласил? — сухо осведомился я.
— Да. Думаю, он уже там.
— Хорошо. Пора ему поглядеть правде в глаза. Надо быть осторожнее с теми, кого берешь на службу. Особенно с приближенными. Идем.
