– Кто этот дракон, что летит к нам? – спросила я, обмирая от предчувствия ответа.
Буревестник только рассмеялся.
Сжал мою руку и повел за собой по лестнице, которая раньше не примыкала к террасе, а теперь вдоль каменного ограждения даже росли пышные вьющиеся цветы. Эрик вел меня мимо крытых переходов, которых я не помнила, пока я только и успевала вертеть головой из стороны в сторону. Никаких разрушений и других последствий катастрофы даже близко видно не было.
Мы вышли на открытую асфальтированную площадку без ограждения, когда по ней скользнула темная тень прошедшего на низком бреющем полете дракона. Ветер донес крик: «Мама!», и меня прошило ознобом.
Но в тот же миг я поняла, что лежу в постели и широко распахнутыми глазами смотрю на звезды. За окном вместо разгара дня теперь стояла ночь.
Сердце билось где-то в горле.
Вот теперь мне стало до жути страшно из-за того, что в любой момент я могла перенестись обратно на Землю и потерять даже это призрачное ощущение счастья, которое успела почувствовать, пока шла за Эриком по восстановленному Чертогу. Если я и раньше не сомневалась в том, что не хочу оставлять буревестника, то теперь окончательно убедилась в этом.
Во-вторых, впервые за все это время после разрушения Сердца Стихий я увидела видение, которое было будущим. Первое видение, которое означало, что будущее у этого мира все-таки существует.
Возможно, это был лишь один вариант из многих других, ведь временные потоки существовали параллельно, и сейчас я могла увидеть то, что на самом деле никогда не произойдет, но это было не так важно. Важно было только то, что Время впервые приподняло завесу.
Эрика не было. Наверное, места себе не находит из-за моего длительного сна. Снова винит себя. Может поэтому и не пришел ночевать. Что-что, а буревестник был не из тех, кто стал бы искать счастье в чужой постели, пока я спала беспробудным сном после нашего первого долгожданного раза.
Тело уже не болело, но, когда я вышла на террасу и села в дальнем глубоком кресле, подтянув колени к подбородку, все-таки чуть-чуть поморщилась от неприятных ощущений между ног. Все-таки это был марафон после затяжного периода без секса.
Видение из будущего вселило в меня уверенность, которой у меня почти не осталось после разговора с Гийлиром. Наверное, из последнего разговора Создателем мира можно было извлечь что-то полезное, а грубить Богам – идейка так себе, но что с меня возьмешь? Теперь дело касалось не только меня, но и моего ребенка.
Обдумывая варианты, я просидела в этом тихом темном углу достаточно долго. Даже успела задремать и разбудили меня голоса в спальне. Заспанная, я потуже затянула халат на поясе и вернулась в спальню, отодвинув в сторону плотные шторы.
– Макон? – удивилась я, войдя в спальню. – А ты что здесь делаешь?
В гробовом молчании Эрик и Макон уставились на меня, а потом кремниевый закатил глаза.
– То есть, пока мы успели тебя потерять, ты все это время сидела на террасе?
– Потерять? – удивилась я, а потом посмотрела на бледного Эрика и все поняла.
Макон рассказал ему про слова Лорда Стихий. Вот откуда этот ужас на лице буревестника. Должно быть, он пережил ужасающие минуты, когда нашел постель опустевшей.
– Прости, я не хотела тебя пугать, – прошептала я. – А еще прости, что ты узнал об этом от Макона. Я должна была сама рассказать тебе об этом.
– Я не мог не вмешаться, – встрял Макон. – Марина, девушки в лагере начали исчезать…
– Знаю, – кивнула я. – Макон, мне нужны все шаманы, каких ты только сможешь найти. Абсолютно все. Чем скорее, тем лучше.
Макон перевел взгляд на Эрика. Последнее слово всегда оставалось за королем. Буревестник только кивнул.
– Будет сделано, – кремниевый поклонился и вышел из спальни.
Однозначно мне пора что-то менять в своем поведении. Я не рассказал Эрику сразу о руне, когда она впервые появилась на моем теле. И не рассказала о том, что могу в любой момент исчезнуть. Но теперь молчать больше не имела права. Это уже касалось не только меня. Он имел право знать одним из первых.
Я подошла к нему и переплела наши пальцы.
– Как ты себя чувствуешь? – тихо спросил он.
– Хорошо. Присядь, пожалуйста.
– Почему? Что еще я должен знать?
– Кое-что… случилось. Удивительное. Невероятное.
– Хотя бы хорошее на этот раз? – нахмурился Эрик.
– Очень хорошее, – кивнула я.
Он нахмурился еще сильнее.
– Почему тогда ты плачешь?
Я улыбнулась, смахивая слезы.
– Я беременна, Эрик.
Эрик рухнул на кровать. Медленно закрыл лицо руками, наверняка, во всем обвиняя самого себя. Я снова приблизилась к нему вплотную, убрала с лица руки и заставила посмотреть на себя. В глазах буревестника плескалась боль.
«Смертная не может дать жизнь дракону».
Он знал. Не от меня, кто-то другой говорил ему, что отношения драконов со смертными женщинами не приводят ни к чему хорошему. Вот почему он так долго сопротивлялся этой ночи. Но все-таки потерял контроль, потому что я сделала так, чтобы ревность возобладала над здравым смыслом.
– Вайс говорил мне об этом…
– Не вини себя, – прошептала я, покрывая поцелуями его лицо. – Не надо… Я виновата в этом не меньше тебя.
Он закрыл глаза и отвернулся, уткнувшись лбом мне в живот.
– Что нам теперь делать, Рин? – глухо спросил он, утерев тыльной стороной ладони глаза.
Я и сама запрокинула голову, чтобы не дать слезам пролиться. Часто заморгала и заговорила обо всем, что знала и что произошло между мной и Гийлиром. Мой голос окреп и перестал дрожать, когда Эрик потянул меня к себе и усадил на колени, обнимая за талию.
Услышав, как я послала одного из божественного пантеона, Эрик покачал головой, глядя на меня блестящими глазами.
– Какая же ты, отчаянная Рин… – вздохнул он. – Значит, ты осталась здесь ради меня… Как думаешь, смогу ли я хоть когда-нибудь сделать для тебя что-то настолько же отважное?
– Не нужно этого делать, Эрик, – покачала я головой. – Я, наоборот, надеюсь, что тебе никогда не придется выбирать, как поступить, между двумя очень плохими вариантами.
– Тоже верно, – согласился Эрик, поглаживая мою спину. – Раз ты уже дала задание Макону, значит, у тебя есть план?
– Кое-какие идеи, только и всего, но мне очень нужна твоя помощь.
Сначала он коснулся моих губ в бережном поцелуе, а после прошептал:
– Я уж думал, ты никогда не попросишь, моя смелая Рин.
Глава 27
На закате шаманы Гийлира собрались под тенью парка, расчищенного от камней и обломков, во внутреннем дворе Чертога. Они приветствовали нас склоненными головами, пока мы с Эриком шли к кованой беседке в глубине сада – нашей импровизированной сцене на сегодняшний вечер.
