Удивительно! Раньше Серпента казалась мне умудренной жизнью женщиной, опытной придворной дамой, а на деле она даже не пытается вникать в государственные вопросы. Уму непостижимо! Как можно быть фавориткой царя и не знать, о чем будет говорить твой мужчина со своим вассалом?! Пусть сажает их, где хочет. В одном Серпента права: женщин здесь, судя по всему, не принято посвящать в важные дела, отводя им место постельных грелок, поэтому придется идти обходным путем.
Вассал царя Севера прибыл ко двору поздно вечером, почти ночью, когда половина дворца уже спала. Подоткнув сыну одеяло, чтобы он не распахнулся во сне, я осторожно выглянула в окно. В такое время о пышном официальном приеме не могло быть и речи, поэтому наблюдать за князем я могла лишь из окна своих покоев, да то и под углом. В эти минуты я чувствовала себя шпионом и понимала, что если Габриллион заметит мою фигуру в окне, то хвалить точно не станет. Свет пришлось выключить. Вот на территорию дворца быстро въехала карета, весело покачиваясь из стороны в сторону из-за неровности брусчатки. Лакей распахнул железную дверцу, и на землю шагнула темная мужская фигура.
Ух, в этот момент я расплылась в улыбке и поняла, что не ошиблась, решив тайком понаблюдать за этой встречей. Князь Черноземья (а это, определенно, был именно он), оказался высоким статным мужчиной. Судя по движениям и фигуре, довольно молодой и галантный. Он двигался очень плавно, каждое действие отточено и выверено. Казалось, князь лишний раз не повернет голову, если это навредит его образу и плавности движений. Габриллион, даже при тусклом ночном освещении, на фоне этого аристократа выглядел как неотесанная свинья: низенький, нерасторопный, со смазанными и неловкими движениями. Мне понятно, что это последствия перенесенной болезни, но контраст был очень заметен. На месте Серпенты я бы не рекомендовала царю показываться на людях рядом с этим моложавым мужчиной – слишком серьезный удар по самоуважению.
Как я и думала, мне не позволили присутствовать на переговорах. Я встала засветло и приказала слугам подготовить меня так, словно у нас намечается бал: обработка кожи маслами и кремами, лучший макияж, сложная и в то же время элегантная высокая прическа. На неё легко легла тяжелая золотая корона – символ моего положения в этом дворце.
Около часа я выбирала платье, подыскивая такое, чтобы позволить мужскому взгляду зацепиться за все интересные места, но в то же время в нем выглядеть прилично, утонченно и женственно. Казалось, задачка попалась неразрешимая, но мне на помощь пришла служанка, вызвавшаяся на месте чуть-чуть перекроить лиф парчового летнего наряда. Она сотворила чудо, аккуратно отпоров и подшив верхнюю часть корсета, сохранив таким образом вырез-лодочку, но позволив показаться аккуратным холмикам женских прелестей. За это я отблагодарила девушку увесистым мешочком золота.
Мужчины провели переговоры ещё до обеда. По их окончании князь выразил желание отдохнуть в своих покоях, а я приказала приготовить для него рябчиков с ананасами. Это очень редкое и дорогое блюдо, позволить себе которое могут лишь самые богатые. Подать такое гостю, значит, выразить ему глубокое уважение.
- Пусть его подадут отдельно ото всех остальных блюд, которые приготовит царский повар, - напутствовала я служанку. – Он должен знать, что это лично от меня, а не от кого-то другого. Пусть рябчиков приготовит мой личный повар, который делает еду Архану. В тушку птицы пусть положит это, - добавила я шепотом и отдала девушке скрученную в крошечную трубку записку.
- Я все поняла, госпожа, - спешно кивнула она и поспешила исполнять приказ. Мне осталось только ждать и надеяться, что моя просьба не будет проигнорирована. Слуги суетились, накрывая на стол в каменной ротонде, находящейся глубоко во дворцовом саду, под покровом разлапистых елей, там, куда не достают взгляды любопытных глаз.
- Все готово, Ваше Величество, - сообщила мне девушка. Медленно выпустив воздух через рот, я взяла на руки Архана, одетого в нарядный хлопковый костюм, когда-то подаренный Серпентой, и направилась в сад. Сын играл с моими волосами и лепетал себе под нос одному ему понятные слова. Я различала его интонации, и иногда мне казалось, что я даже различаю некоторые слова, но Архан упорно говорил на своем детском наречии. Ему уже шел десятый месяц, он уверенно сидел и ходил, но вот ни одного слова так и не произнес. Жаль, ведь мне так не терпится услышать из его маленьких уст заветное «мама».
Несла Архана на руках всю дорогу, не спуская его ни на секунду. Сердце от волнения стучало в груди быстро-быстро, будто торопило меня шагать активнее и наконец-то унять свою тревогу. Придет князь на встречу – хорошо, не придет – такова судьба. Словно чувствуя мое состояние, Архан положил свою маленькую пухлую ручку на мою грудь, с интересом заглядывая в лицо своими ясными и чистыми, как два горных озера, глазами.
- Все хорошо, - успокоила я его, поцеловав крошечные пальчики. – Ничего не бойся. Будешь сидеть на травке и играть, - подмигнула я ему.
Два шага. Поворот. С гулким биением сердца где-то в пятках я вонзила свой взгляд в белоснежный камень ротонды. Там, возле неё, маячила мужская фигура, и я вдруг поняла, что все это время не дышала. Он пришел! Князь согласился встретиться со мной, хоть это и выглядит очень странно. Нет, мы не похожи на двух любовников, мило воркующих в ротонде, скрытой сочной зеленью. Здесь присутствует моя и его свита, а также Архан с няньками. Присутствие на встрече ребенка никому не позволит обвинять меня в гадостях или интригах, ведь на любовные свидания никогда не берут детей. Это встреча матери наследника трона и вассала этого самого трона. Все сугубо по-деловому, в рамках всех возможных приличий.
Держа на руках сына, я зашагала по траве, приближаясь к ждущему меня мужчине. Он нервно теребил свои ногти – видно, все же сомневается в принятом решении. Ничего. Раз он здесь, значит, любопытство пересилило. Завидев меня, князь подобрался, выпрямился и спрятал все проявления своей нервозности: ногти оставил в покое и стер с лица напряженное выражение, словно у него болит живот.
- Ваше Величество, - он согнулся в непривычно низком поклоне, - я нем от вашей красоты, - пафосно произнес князь и, завладев моей рукой, оставил на ней долгий поцелуй, всем своим видом выражая, как ему приятно мое общество и мои руки.
- Рада видеть вас здесь, Великий князь, - улыбнулась я, забирая у него свою руку. Мужчина распрямился, и теперь, чтобы смотреть ему в лицо, мне приходилось запрокидывать голову.
- Я не мог отказать царице в её просьбе, - обаятельная улыбка украсила молодое лицо князя. Я сразу заметила, что у него очень красивое породистое лицо: высокий лоб, карие глаза миндалевидной формы и хорошо очерченные алые губы. На миг мелькнула мысль, что он их красит, но я отбросила её, как очень глупую. Мужчины таким делами не занимаются. - Очаровательный малыш, - князь посмотрел на Архана с нежностью и умилением, однако, ребенок не ответил ему взаимностью. К моему удивлению, Архан смотрел на незнакомого дядю хмуро, без привычного игривого блеска в детских глазах. Его необыкновенные синие радужки, казалось, потемнели, приобретая глубокий синий оттенок штормового моря. Впервые я вижу своего малыша таким серьезным.
