- Что ты пытаешь мне сказать? - не выдержала я. - Что он хороший человек? Что я зря отказалась от жизни с ним?!
- Я пытаюсь заставить тебя задуматься, моя юная роза, о том, как такой сильный мужчина всего за несколько лет превратился в забулдыгу и дебошира? - никак не отреагировал Пит на мою резкость. - Тебе не кажется это странным?
Я вспомнила Габриллиона в нашу первую встречу. Сильный, дерзкий, молодой мужчина. В нем чувствовала сила и необузданная молодецкая удаль. Он был красив. Но все эти достоинства перечеркивала страшная любовь к выпивке, которая завладела им уже тогда. Мне казалось, что царь всегда был таким беспутным.
- Когда мы поженились, он превратил свадьбу в настоящий ужас, - прошептала я, вспоминая тот страшный день. - Полуголые женщины, массовая драка посреди зала, пьяные гвардейцы, совокупляющиеся в коридорах пары. - я не смогла сдержаться и скривилась от отвращения. - Да, Габриллион правит страной железной рукой, но его метод - война. Сколько молодых людей он уже отправил в могилу? Сколько простых крестьян умерло от голода потому, что его громадную армию нужно кормить?
- И, тем не менее, он стремится сделать страну сильной, - твердо настоял Пит. - На его месте я бы действовал похожим образом, - удивил он меня. - Несколько маленьких разрозненных междоусобицами стран всегда слабее большого государства, в котором все подчиняются высшей власти и не дерутся за каждый клочок земли. Твой отец совершил ошибку, выдав тебя замуж за Габриллиона в жалкой попытке избежать войны и свержения. Лучшим вариантом было бы прийти и сдаться царю Севера, заключить союз, признать свой вассалитет по отношению к нему.
- Что?! - задохнулась от возмущения я. - Сдаться Северу?! Прийти к ним с опущенной головой?! Пит, ты понимаешь, ЧТО ты говоришь?!
- Ты мыслишь как царевна маленькой страны, а не как императрица, - разочарованно вздохнул муж. Этими словами он будто ударил меня в грудь. По сердцу начала растекаться горячая жгучая обида. Сколько себя помню, я никогда не обижалась на Пита, но сейчас это горькое чувство наполнило душу, словно кислоту налили в хрупкую колбу. - Чтобы последующие поколения жили счастливо, кто -то должен принести себя в жертву. Кто-то должен воевать, кто-то должен строить империю.
- Твои речи пугают меня, - мотнула головой я, отворачиваясь от Пита. - Неужели человеческая жизнь ничего не значит для тебя? - прошептала, не глядя на мужа.
- Развитие цивилизации важнее комфорта нескольких тысяч человек, - ответил он, фактически дав утвердительный ответ.
- Понятно, - едва слышно шепнули губы. Не говоря больше ни слова, направилась к выходу.
- Адель, - окликнул меня Пит, продолжая сидеть в кресле. Он не пытался заставить меня остаться, но и на такой ноте заканчивать разговор не хотел. - Я думал, ты знаешь, что его страсть к вину усугубилась после появления при дворе Серпенты.
- Что? - изумилась я и сама не заметила, как обернулась. - А до неё?
- До неё он выпивал, но и близко не так сильно, как сейчас, - Пит выглядел предельно спокойным и сдержанным, смотря на меня уверенно, твердо. - Лишь после того, как дочь пивовара начала общаться с молодым цесаревичем, во дворец завозят бочки вина.
- Она его спаивает? - не могла поверить я в простую мысль, которую пытается донести до меня. Пит не ответил. Его прямой взгляд был красноречивее любых слов. - Но неужели за все эти годы никто не заподозрил неладное?
- Она не спаивает, - с подозрительным спокойствием маг пожал плечами, подперев пальцами щеку. - Она привязывает его к себе.
- Что? Как? Вином? Пит, объясни, я не понимаю, - я позабыла про то, что всего минуту назад хотела уйти.
- Попробуй выяснить сама, - нагло ухмыльнулся он в ответ.
- Пит! - возмутилась я и уже направилась к нему, но маг.. .испарился из кресла. Просто щелкнул пальцами и исчез, наглец! Сбежал от меня, чтобы не отвечать на важные вопросы. Люблю Пита, но иногда мне хочется сомкнуть пальцы на его шее и хорошенько придушить.
Попробуй выяснить сама. Если бы можно было подойти к Серпенте и прямо спросить обо всем, то и проблемы никакой не было бы. Не понимаю, о чем говорил Пит. Если бы Серпента опаивала царя, это непременно заметили бы. Его еду регулярно проверяют на яды и опасные вещества. В одном Пит, безусловно, прав: Габриллион вновь начал пить по -черному после рождения Евы, как раз тогда, когда.. .могла зайти речь о других наследниках.
После рождения дочери я вся была в заботах, из памяти выветрилось пьяное обещание царя делать мне детей каждый день. Первый год жизни Евы он пил особенно много, буквально не просыхая. Даже если бы захотел, в таком состоянии он не смог бы выполнить супружеские обязанности. Я была даже рада такому развитию событий, почти забыла о существовании мужа... И никогда не задумывалась о том, что спровоцировало такой страшный запой.
Неужели Серпента приложила руку? Я помню, как её обуревала ревность, как она боялась того, что царь заинтересуется мной, как женщиной. Если предположить, что у Серпенты есть некое средство, вызывающее у Габриллиона непреодолимую тягу к выпивке, то все сходится. Но почему Пит сказал, что она привязывает его к себе? Чем? Как? Она не беременеет уже много лет, её единственный ребенок - бастард. О чем же говорил мой муж?
Глава 22
- Матушка, это правда? - Архан подошел ко мне с самым решительным видом, на который только был способен восьмилетний ребенок. Обычно он не разговаривает со мной таким требовательным тоном, но сейчас сын позволил себе подобную дерзость. Я его понимаю.
- Что правда, моя жизнь? - улыбнулась я. Архан нашел меня в коридоре дворца, запыхавшись от долгого и спешного бега.
- Что вы уезжаете вместе с Евой и оставляете меня здесь одного? - голос мальчика дрогнул, а вместе с ним и мое сердце пронзила боль.
- Мой родной, - вздохнула я, нервно облизнув губы. Положила руки на детские плечи, судорожно подыскивая слова, чтобы объяснить ему все. - Я не хочу уезжать, - искренне призналась я сыну. Архан с трудом сдерживал слезы, смотря на меня как на предательницу. Синие глаза горели гневом и непониманием. Мой мальчик очень хотел, чтобы я осталась, и мне хотелось того же.
- Так останьтесь, матушка, - прошипел сын, стараясь не заплакать. Он знает, что за слезы отец не похвалит его.
- Прости, сынок, - мой голос тоже дрогнул. - Прости, но так нужно, - после этих слов взгляд Архана потух, словно угасло в душе пламя надежды. В этот миг во мне что -то сломалось. Наплевав на все, я рванула мальчика на себя и прижала ребенка к груди, запустив пальцы в его светлые волосы. Мы простояли, плотно прижимаясь друг к другу, бессчётное количество времени. Никто не потревожил нас. Никто не прошел по коридору, позволив нам сохранить эту нежную и искреннюю атмосферу.
- Матушка, - в глазах Архана стояли слезы, - пообещайте мне, что с вами все будет хорошо, - прошептал он так проникновенно, что я поразилась тому, как взросло и твердо звучит его голос. Это слова мужчины, но никак не мальчика.
