Поселившись в гостинице «Центральная», Саша решил отметить благополучное прибытие в сей славный северный город здесь же, в ресторане, на одном из этажей.
Гостеприимство местных жителей оказалось столь велико, что уже через полчаса его одиночество взялась скрасить молодая привлекательная особа в мини юбке. Они мило болтали, выпивали и закусывали довольно долго. Девушка оказалась весьма компанейской и внимательно выслушивала рассказы Александра о трудностях закупки рыбы по нужной цене. Она живо интересовалась ценами и нюансами переговоров. Особенно, способами сбивания цен. Одним словом, в её лице Саша нашёл весьма интересного собеседника, способного оценить все его усилия и лишения на нелёгком поприще закупочной деятельности. Собеседница настолько пришлась по душе Александру, что он не нашёл ничего лучшего, как пригласить её в свой номер. С его слов, исключительно с целью продолжения интеллектуальной беседы.
Прихватив с собой немного выпивки и закуски, ну не морить же голодом невинное дитя, они, обнявшись, пошли в номер. Точнее, обнимала и придерживала Сашу девушка, так как тому идти было почему-то уже очень трудно. Утомился, наверное. В номере они ещё немного выпили, а дальше — провал, темнота.
Очнулся Неельсон на следующее утро, часов в одиннадцать. Девушки, почему-то не было, а страшная головная боль была. СТРАШНАЯ! Ужасно хотелось пить, но ноги ходить отказывались. На четвереньках Саша добрался до умывальника, напился и тут до него дошло — что-то не так. Он добрался до своего портфеля, где прятал деньги и с ужасом обнаружил, что там ничего нет! Нет ни долларов казённых, нет и рублей, собственных. Ничего! Обливание головы холодной водой принесло некоторое облегчение. Но сообразить, куда подевались деньги, Александр не смог.
Часа три Саша с трудом «ползал» по гостинице и всех донимал вопросами, не видели ли они ту, которая с ним ночь провела. Как её зовут, так и не вспомнил. Замучил до смерти всех на рецепшне, там уже хотели милицию вызывать…
А потом, дозвонившись до Григорьева, Неельсон попросил совета, что же дальше делать. Тот сказал, что надо возвращаться и лично объяснять всё Бокову. По телефону, мол, не получится, не поймут. На просьбу прислать денег на обратную дорогу, коллега сослался на полную нищету и посоветовал добираться на попутках, после чего связь прервалась.
В Питер Неельсон действительно добрался с каким-то сердобольным дальнобойщиком, который выслушав его приключения, сначала ржал до колик в животе, а потом сказал:
— Еще один придурок на клофелинщицу нарвался. Когда же вы уже поумнеете и начнёте головой думать, а не другим местом?
И, добрая душа, согласился не только довезти того до города, но и подкармливал всю дорогу. Хороших людей всё-таки больше, чем плохих.
Выслушав убогого, я повёл его к начальству, благо оба к этому времени уже были на месте. Доложив за него о происшествии, тот не мог связно говорить и все время заикался, я спросил:
— Что делать с ним будем?
Тищенко сразу же, глядя на Бокова:
— Ваш протеже, вы и решайте, но деньги должны быть в кассе.
Ну, а тот, недолго думая, принял «гениальное» решение — дать Неельсону теперь уже сорок тысяч долларов и снова отправить на закупку. Я от такого решения чуть на пол не сел. Боков, видя мою реакцию, только и смог сказать:
— Ну, а как он еще вернёт деньги? Только отработать может. Ведь правда, Саш?
Я посмотрел на Тищенко, тот на меня, и пожал плечами, мол, а что я сделаю? На том и порешили.
Александр помчался в кассу, радостный и довольный, получать деньги, а я — в свой кабинет. Сел и думаю, сколько же у Бокова денег, что потеря такой огромной для меня суммы, его особо не обеспокоила. А ещё вспомнилось, что в милиции все были твердо уверены, что «буржуи-бизнесмены» за копейку и сами удавятся, и кого угодно удавят. А тут не за копейку, и не удавили… Много нового я узнавал, уйдя на пенсию.
Неельсон благополучно, в этот раз, съездил в Мурманск, закупил большую партию сельди и салаки. Довольно быстро большую часть распихали по рыбоперерабатывающим цехам, хотя это оказалось совсем не просто. Оказывается, рыба — это очень сезонный товар. Ведь летом потребление селёдки падает чуть ли не до нуля и большинство рыбоперерабатывающих предприятий уходит в коллективный отпуск. Но, с огромной, до двух месяцев, отсрочкой платежа, рыбу всё-таки разобрали. Оказывается, даже и при таком раскладе, это для нас было выгодно. Ну, в дела бизнеса я тогда особо не лез, в этих темах сам был как дитя малое. Но, рыбная тема, вроде, пошла.
А осенью, Татьяна, их кладовщик, через мою жену попросила о срочной встрече. Я сразу понял, что у «рыбников» опять что-то неладно.
Поехал к ним в порт, и убедился, что снова я прав — уж больно все напряглись, меня увидев. И оба Саши и Лена.
Сделал вид, что прибыл с внеплановой ревизией отдела. Посмотрел «дебиторку», отругал за просроченную многими клиентами оплату и пошел считать склад. Считал минут двадцать, замёрз, как сволочь. Ведь рыба-то хранится в холодильнике, а я, дурень, забыл про это, а одет был довольно легко.
Во время пересчёта Татьяна мне и сообщила, что ей удалось подслушать разговор Неельсона, Григорьева и Зияшко о каких-то новых машинах, которые те только-только купили. В смысле — купили оба Саши разом. Причём, новые, в салоне. И не в кредит. Понятно, что на заработную плату за полгода машину не купить, а Неельсону вообще это не грозило ближайшие несколько лет, так как он со своего оклада вносил в кассу треть за проср…нные деньги. Значит — воруют, и воруют по-крупному. Попросил Татьяну постараться узнать побольше и уехал.
Звонок от неё последовал буквально через пару дней, в субботу. Татьяна рассказала, что Саши с Леной частенько выпивают после работы, а уж по пятницам, так обязательно. И эта пятница исключением не стала. А выпив, потеряли бдительность, и уже не скрываясь, стали хвастаться, какие хорошие машины они купили. Оказывается, Неельсон купил тёмно-синюю «десятку», а Григорьев — серебристую «пятнадцатую» модель. При этом они машинами в «Норде» не хвастались, и Татьяну тоже просили молчать.
Как и на чём они деньги «сделали», она не знает, но, явно, что-то «провернули». Понятно. Буду думать, вариантов не так много. А, поняв, «колоть» первого надо Неельсона. Он — явно «слабое» звено этой компашки, глуповат и трусоват.
Узнав у Бокова, что Александр снова готовится отбыть в Мурманск, решил дождаться его возвращения, а уж потом действовать. Попросил шефов без меня Неельсона не отпускать, когда тот приедет с докладом. Тищенко при этом подозрительно спросил:
— А что случилось-то?
— Да пока не знаю, но в ближайшее время попытаюсь разобраться и результат доложу.
На том и разошлись, а чего болтать попусту, ведь доказательств-то хищений нет. А машины им могли купить родственники, любовницы, да мало ли кто…
Через несколько дней Боков предупредил меня, что завтра утром к десяти подъедет Неельсон с докладом о последней поездке. Хорошо, буду ждать.
