— Ты думаешь, я составлю тебе протекцию в клуб «Что? Где? Когда?» — в свойственной ей ироничной манере спросила девушка. Она еще не решила, как отнестись к вторжению в ее личное пространство — Денис был ей приятен, но и нужно было о многом спокойно подумать.
— Ну как же я забыл! — шутливо хлопнул он себя по лбу. — Надо было рабочие рукавицы найти — тебя ж голыми руками не возьмешь — сразу начинаешь иголки показывать.
Василиса фыркнула, но спорный комплимент польстил ей.
— Вась, я серьезно. Я знаю, что у тебя есть покровитель. Бывший владелец этого отеля. Йылмаз Али.
Василиса отстранилась и изумленно уставилась на него.
— Но я уверен, что ты к нему не испытываешь особо нежных чувств. Я не олигарх, но прилично зарабатываю. Прокормить семью, обеспечить детей, дать им хорошее образование я смогу. Единственное, не хватит на гардероб от кутюр, который нужно менять каждый сезон. Но почему-то я уверен, что у тебя другие ценности. Ты хочешь быть независимой, самостоятельной. Я дам тебе такую возможность. Никогда не буду давить на тебя. И я уверен, что из нас получится отличная пара.
— Звучит, как предложение руки и сердца.
— Для этого кольцо нужно, а так все верно, — и расхрабрившись, обнял ее за талию.
Василиса очередной раз удивленно вскинула брови.
— А ты не наглеешь?
— А ты повторяешься! Еще нет, — Денис улыбнулся, снял очки, положил их на маленький столик для пепельницы и неожиданно сильно притянул к себе.
— А вот теперь наглею, — эти слова с поцелуем выдохнул ей в упрямый рот. Жарко прошелся языком по контуру и полностью захватил ее губы.
Василиса опешила, но сопротивляться и отталкивать Дениса у нее не было никакого желания. Она удивилась, насколько не вязался скромный, почти застенчивый образ Дениса с этим почти наглым, завоевывающим поцелуем. Прагматичная до мозга костей, не часто допускавшая к своим губам любовников, девушка сейчас таяла.
Язык Дениса, дерзко исследовавший ее рот, казалось, обжигал импульсами наслаждения, которые томительной, тягучей волной растеклись по всему телу. Хотелось чувствовать его как можно глубже. В мозгу прострелило: с таким же наслаждением, с каким она обводила своим языком этого наглого захватчика, она хотела бы обласкать его и ниже. Почувствовать нежнейшую шелковистую кожицу его плоти. От этих мыслей в низу живота стало так горячо и влажно, что она непроизвольно застонала от удовольствия.
Глава 20
Конечно, в приемной нужного кофе не было. Да и приемной она была чисто номинально — совершенно не укомплектована. Али постоянно находился в своем кабинете только тогда, когда приезжала Василиса. Поэтому сейчас Владе предстояло резвой белкой нестись в супермаркет и купить все необходимое, проследить, чтоб доставили бойлер для кофе и чая. И отдышаться, прийти в себя, потому что эмоции, бушевавшие внутри нее, и нерешенные вопросы, казалось, способны разорвать ее на клочки. Просто сумасшествие какое-то! Если с кофе — это дело техники, то вопрос с мужчиной, который, как на броневике, ворвался в ее жизнь, заставляя чувствовать себя, как на сковородке. На каком уровне их отношения? Дим — Дмитрий — Дмитрий Игоревич —???
Действительно, на один день пришлось слишком много потрясений. Еще чуть-чуть, и она свалится без сил. Или все же — еще чуть-чуть, и этот безумный день закончится?!
Сделав, наконец, ароматный напиток, по странному стечению обстоятельств, ставший мощнейшим афродизиаком для Дорохова, Влада тихонько постучала в дверь.
— Да, Влада, входи.
— Ваш кофе, Дмитрий …Игоревич! — ??? — язык едва повернулся назвать по имени отчеству человека, который поил ее сладким чаем и практически вытирал слезинки. Все внутренние метания отразились на ее лице, и, смешавшись с усталостью, снова ввергли Дорохова в состояние, близкое к эмоциональному «оргазму». Взгляд Влады сочетал и растерянность, и благодарность, и едва уловимую нежность, и вопрос…
— Спасибо, — он поднялся из-за стола навстречу девушке. Взяв из ее рук чашку, он сделал несколько глотков. — Вот как тебе это удается, объясни?
Испуганный взмах ресниц, и облегченное «Фух» про себя — Дорохов не собирался ее ругать. Наоборот, его глаза словно ласкали теплым отсветом.
— Что удается? — мягкая улыбка с милым румянцем заставили мужчину опять вспомнить «Дорохов, следи за дорогой», потому что сжатая пружина желания уже готова была выстрелить от одного звука ее голоса.
— С ума меня сводить, вот что! Дмитрием Игоревичем я не могу уже быть по определению, так как взял на себя обязательства защищать и оберегать тебя взамен на твое полное послушание, — с деланной суровостью отчеканил он.
Влада наконец-то вздохнула свободно и лукаво улыбнулась.
— Как вам будет угодно, Дмитрий Игоревич! Попозже определим границы моего полного послушания, — она поняла и приняла условия игры, которая заводила Дорохова. Такой сильный, независимый, жесткий, когда нужно, нашел в ней свой антипод, свою тихую гавань. Уютное убежище для души, где его будут принимать хозяином положения не потому, что так надо или ситуация обязывает, а по доброй воле, потому что есть потребность — мягкой волной ласкать суровый каменный утес. Влада осознала, что Дим сам внутренним чутьем угадал ее потребность довериться мужчине, быть под его защитой и не качать права.
Они совпали по главному критерию, как Инь и Ян, как твердость и мягкость, как волна и камень.
Конечно, счастье ее будет недолгим, но сколько бы оно ни продлилось — оно будет. Она преодолеет стыд, боль, лишь бы только не оттолкнуть Дима. И снова «Ну, пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста!» — она попросила у Вселенной, чтобы все было хорошо.
И это самое Все просто не могло быть не хорошо! Сейчас оно смотрело радостными серыми глазами и едва не урчало, как сытый кот, от удовольствия.
— А ты сама что-нибудь ела за сегодня, кроме чая с пироженкой? — отставив чашку, чтобы взять ее за руку, спросил Дим.
Влада немного растерялась. Как непривычно, необычно, до тревожно — восхитительной дрожи где-то под ложечкой, было осознание того, что о тебе заботятся.
— Я не хочу, — сказала она правду. — Я устала, — вдруг вырвалось у нее. Она испуганно кинула взгляд на Дима — от мужа за такое слово можно было стопроцентно огрести на свою попу злоключение.
— Прости, я загонял тебя. Давай на море сходим, освежимся, а потом и аппетит придет, — Дорохов, от того, что Влада больше не пытается убежать, светился, как стопятидесятиваттная лампочка.
— Давай… — Влада опять хотела добавить — «те», но прикусила язык. — Я сейчас переоденусь.
— Я с тобой. Боюсь, чтоб ты не сбежала. Все равно я у тебя уже был и еще буду, — безапелляционно заявил он.
— И я теперь всегда должна буду говорить «Слушаюсь и повинуюсь»? — с притворной обреченностью спросила Влада. Она не боялась, что в номере он будет приставать к ней.
