— Сладка моя! — От осознания едва не разыгравшейся трагедии Дорохов болезненно остро понял, как много он еще не сказал своей девочке. И готов был вывалить еще кучу розово — ванильных слов. Однако вспомнил, что их отношения могут измениться и далеко не в лучшую сторону.
Девушка благодарно ткнулась носом ему куда-то в шею.
— Я от ужаса не могла даже закричать. И я не ожидала, что он может такое сделать. Если бы не ты, — пружина страха, наконец, разжалась, и слезы — этот самый доступный женщинам способ облегчения страданий — закапали из глаз.
— Я всегда буду рядом, — растроганно сказал Дим. Его снова кольнула мысль, что не только от него это зависит, и он тихо добавил: — Пока ты этого будешь хотеть.
«Я всегда этого буду хотеть», — собиралась сказать девушка, но в горле словно комок ваты застрял, и она, прокашлявшись, оставила эту мысль при себе, не желая налагать на него бремя ответственности за того, кого приручил. Немного придя в себя, она осознала, что любимый получил по голове и сейчас «истекает кровью», пока она пускает слезы.
Она аккуратно вывернулась из крепких объятий и направилась к шкафу за аптечкой. Там был хоть и небольшой ассортимент, но для первой помощи что-то имелось. Достав перекись и ватку, она вернулась к наблюдавшему за ней мужчине.
— Доктор, конечно, сделает это лучше, но ты обещал быть самым привередливым, классическим пациентом. Поэтому я хочу сама за тобой поухаживать. Потерпи, сейчас будет больно.
Аккуратно промокнув свезенную кожу, она нежно подула на ранку, погладила пальчиком вокруг.
— Ты мой храбрый рыцарь!
Я буду заботиться о тебе, пока твои раны не заживут, — Влада так мило сюсюкала, что он невольно вспомнил свое детство, когда мама мазала зеленкой бесконечные последствия его подвигов.
Дим растаял, едва не задохнувшись от нахлынувшей нежности.
Все куда-то отступило. Будто не его девочке пять минут назад грозила смертельная опасность. Будто не он хотел растерзать мерзавца на мелкие клочки. Главное — вот оно — его счастье.
— Влада, сделай мне лучше кофе, — попросил он. Его лучший антидепрессант, его афродизиак и фетиш — чашка ароматного напитка из рук любимой девочки.
Несмотря на то, что они еще не построили четких планов на будущее, не сказали главных слов, связующих пару, они уже обзавелись своими традициями, маленькими секретами.
По негласной договоренности «Влада, сделай мне кофе» стало паролем, ответом которому должно следовать «Одну минуту, Дмитрий Игоревич!»
И хотя их отношения так и не успели стать рабочими, сразу перейдя в статус личных, Влада счастлива была слышать эти слова, они стали символом его желания быть с ней еще тогда, когда он не рассчитывал на большее.
Ее взрослый, сильный, уверенный мужчина имел слабость. И эта слабость она — Влада.
Счастливо вздохнув, девушка бросила на него свой лучистый послушный взгляд и ответила
«по уставу»:
— Одну минуту, Дмитрий Игоревич!
И ничего больше не нужно было — тонкая, волнующая, захватывающая игра для двоих. И сейчас из нее Дим решил сделать вариант его желанной «виноградинки».
Получив свою чашку и сделав несколько глотков, Дорохов поставил ее на столик. Притянув к себе Владу, он обхватил горячим, пахнущим кофе ртом ее податливые губы, прошелся жадным языком по ним, лаская и дразня. Затем снова отхлебнул из чашки, но не проглотил, а вытолкнул кофе прямо в рот своей девочки. Горячая жидкость обласкала язык, небо, внутреннюю поверхность щек. Тут же язык мужчины требовательно ворвался следом, словно желая разделить наслаждение.
Влада замерла. Она почувствовала себя одним целым с Димом. Это было так необычно и интимно, гораздо более интимно, чем близость. От этого глотка кофе в ней словно раскрылись все клеточки тела, жаждущие ласки. Она проглотила и ответила на поцелуй.
Жаркий поцелуй с кофейным ароматом разжег огонь, который словно действующий вулкан может лишь на некоторое время притихнуть, прикинуться спящим, но в любой момент готов взорваться страстью.
Дим потянулся к блузке Влады, по одной расстегивая пуговички и не выпуская ее губ из плена.
Внезапно открылась дверь, и на пороге появился Денис, явно сконфузившийся от увиденного.
— Ребят, вы хоть бы двери закрывали!
— Ден, а тебя не учили стучаться, прежде чем войти?
— У тебя устаревшее представление об этикете. В рабочие кабинеты входят без стука. Подразумевается, что стучатся туда, где можно застать людей в непристойном виде. Значит, постучавшись, вы подозреваете такой поворот событий. И приемная, где сидит Влада как раз и есть то место, куда стучаться не следует! К тебе — другой разговор. Она может не разрешить войти.
— Ой, всё! Началось в колхозе утро! Буквоед и зануда ты! Бедная Васька! Ты ее раньше времени состаришь своей дотошностью.
— Я вообще — то по делу, а не с целью помешать кроликам.
— Так мы еще и кролики?
— А нет? Перерыв между сексом- то хоть был?
Влада смущенно отвернулась, застегивая пуговицы, но слушать перепалку друзей ей было весело. Она себе представить даже не могла, насколько все удачно может сложиться. Сначала переживала, понравится ли она друзьям Дима, как они ее воспримут. А лучший друг мало того, что оказался милым, так еще и Василису сумел обаять.
И они могут дружить парами! Это было так здорово, что казалось нереальным.
— Ладно, пойдем обсудим результаты операции, — Дорохов с сожалением поднялся и поцеловав Владу, направился с Денисом в кабинет.
— Я думаю, все сложится наилучшим образом. Позвонить в консульство ему не дадут, подкупить он тоже никого не сможет, у него все отобрали. Поэтому за неделю он по-любому сломается, — Денис отчитался о проделанной работе.
— А тогда что? Я стану женихом богатой малышки? Понимаешь, я не хочу, чтоб моя женщина могла без меня обходиться. Я хочу быть для нее всем. Моя и только моя! — Дорохов стукнул кулаком по столу.
— Дорохов! Ты сдурел что ли? Купи себе собачку — и будешь для нее всем. Она еще и писать от радости будет при твоем появлении. Это же женщина! Человек! Твоя половинка, а не собственность.
— Я не спорю, что человек, что женщина, и поэтому никогда не обижу.
Понимаешь, у каждого свои загоны. У меня, наверно, в роду точно падишахи были. Меня заводит желание женщины быть для меня покладистой, послушной, мягкой, текучей, как волна. Ее взгляд должен сиять добротой и нежностью. Мне нужно быть уверенным, что для своей женщины я непререкаемый авторитет. Потом я, конечно, могу выслушать, если ей что — то не нравится, но изначально — никаких боданий. Черт. Я просто, наверно, так долго искал свой идеал, как ты говоришь, свою половинку, что найдя, до мандража боюсь потерять. Сейчас она моя секретарша, нуждается в защите и покровительстве. А став богатой, будет во мне нуждаться? — Боль отразилась на его лице. — С чего она будет послушной, если не будет зависеть от меня?
