Внимавшие ей с благоговейным восторгом слушательницы выстроились на крыльце. Они с интересом разглядывали черный геллентваген, из которого вышел импозантный мужчина лет тридцати пяти. Взяв пакеты из рук Веты, он нежно поцеловал ее в щеку и открыл багажник.
— Виктор, сфотографируй нас. Сегодня знаковый день, — помурлыкала девушка и легче птички впорхнула снова на крыльцо, чтобы встать за спинами своих учениц, объединяя и подбадривая их.
— Сегодня вы еще просто милашки, но уже со взглядом королевы. И сравним себя на фото в конце тренинга. Улыбаемся и машем! — задорно скомандовала Вета.
Мужчина, отзывавшийся на имя Виктор, со снисходительной улыбкой сделал несколько кадров и протянул руку своей избраннице, как решили воодушевленные наглядной картиной красивой жизни зрительницы. Галантно открыв ей дверцу, помог сесть. Из машины Вета послала своим ученицам прощальную мотивирующую улыбку и помахала рукой.
— Ви-и-и-тенька! Я тебя обожаю! Как я тебе благодарна! Ты меня просто выручил! Подбрось меня к ближайшему Макдональдсу! Пожалуйста! — завизжала от восторга Вета, едва они отъехали на небольшое расстояние.
— Ох и плутовка ты! — добродушно усмехнулся Виктор. — Я б тебя и до ЦУМа довез, ну ты ж знаешь, минута опоздания, и моя карета превратится в тыкву!
Глава 2
Вета стремительной походкой почти вбежала в «ресторан для небогатых», однако ноги в туфельках успели замерзнуть— не та обувь для минусовой температуры. Юркнув в туалет, она достала из шикарных пакетов обычную, затрапезную одежду — пуховик, угги и джинсы со свитером. Аккуратно расправила норку, костюм и бережно огладив, уложила их в освобожденные пакеты, которые, наверно, облегченно вздохнули — ведь они априори рождались для дорогих вещей, а не для дешевых дворняжек.
Ярко-красная помада в соседстве с серой вязаной шапочкой и китайским пуховиком смотрелась, как принцесса Монако на блошином рынке, поэтому Вета ее с сожалением стерла, вернув губам естественный вид, и все еще пребывая в состоянии невероятного драйва, чуть ли не вприпрыжку помчалась к метро.
Ее буквально трясло от волнения. Глаза еще сверкали азартом, словно она выиграла миллион. Счастливая улыбка никак не хотела отклеиваться от губ, и все доводы разума о том, что еще не время праздновать победу над обстоятельствами, бесследно испарялись, как редкие капли скудного дождика с раскаленного песка. Чтобы хоть как-то унять дрожь, она воткнула наушники с медитацией на успех и чуть не пропустила «Кузнецкий мост». Выскочив из вагона, понеслась к шопинговому раю, именуемому ЦУМ — нужно было вернуть норку, полученную практически контрабандным путем.
— Лидуська, жду тебя. Я на входе, — коротко сообщила она по телефону.
Поеживаясь под высокомерными взглядами «пришедших Кузнецкий клешить», девушка нетерпеливо выглядывала свою соседку по съемной квартире, Фею-крестную, которая дала на время волшебный наряд, и жену Виктора в одном лице.
— Наконец-то! — облегченно выдохнула Вета. — Не переживай. Я только уходя ее надела, аккуратно ценник заправила внутрь. Даже не дышала в ней и духами не пользовалась, как ты и велела. Спасибо тебе огромнющее! Лид, я обязательно тебе пригожусь! — сделав глаза кота из мультика про Шрека, она протянула один из пакетов.
— Конечно, пригодишься! Заставлю отрабатывать за потерянные нервы. Пока тебя не было, я вся как на иголках была. Вдруг кому-то понадобился бы твой размер?! Авантюристка ты! Ладно, дома расскажешь, как все прошло, я побежала.
А Вета, окрыленная первым успехом, заторопилась в кондитерскую, чтобы купить торт и чисто символически отблагодарить тех, кто ей помог стать на первую ступеньку лестницы под названием «Успешная жизнь». Теперь главное — не свалиться с нее с треском и поломанными ребрами…Вряд ли потом удастся подняться снова.
Так, теперь вернуть часы и серьги. Вета с сожалением посмотрела на них. Неотъемлемая часть имиджа успешной женщины — это аксессуары. Яркие, броские, дерзкие, запоминающиеся. К тому же, как учила любимая преподавательница, это инструмент убеждения. Стоит жестом привлечь взгляд собеседника к такому аксессуару, и его внимание рассеивается, он охотней с вами соглашается. Покрутить объемное кольцо на пальце или эффектно вскинуть кисть с часами, как она и делала на тренинге — и зал ваш.
Не чуя ног под собой, она подбежала к дому, где каждый вечер проводила полчаса в окружении драгоценностей.
Девушка дернула на себя массивную металлическую дверь и возбужденно запрыгала по ступенькам вниз. Не боясь свалиться, перескакивала через одну.
— Юзеф Казимирович! Миленький — хорошенький! Я вам очень — очень благодарна, вы меня несказанно выручили, — забежав за прилавок, она бросилась на шею степенному пожилому мужчине.
— Я так. так. счастлива, вы не представляете!!! — бормотала она, стискивая в его объятиях.
— Юная пани! Вы слишком эмоциональны! — усиленно пытаясь подавить улыбку умиления, невольно просачивающуюся сквозь его респектабельно — сдержанный имидж делового человека, мужчина пытался охладить пыл гостьи. — Я всего лишь дал вам напрокат дорогие вещи. И заметьте, не просто так. Вы все отрабатываете. Так что не нужно делать из меня мецената. Я всегда имею свою выгоду, на этом стоит мой бизнес.
Юзеф Казимирович был невысоким полноватым мужчиной с седыми вьющимися волосами, которые он по какой-то своей личной моде не стриг коротко, а предпочитал отращивать едва ли не до плеч. Его водянисто-голубые глаза, немного на выкате, смотрели цепко, словно рентгеном просвечивая суть собеседника. Именно эта способность читать людей, как открытую книгу, позволила ему безбоязненно открыть девушке доступ к своим сокровищам.
— Ну что бы я без вас делала?! — девушка почувствовала, что комок подступил к горлу. Эмоции, особенно яркие, до пронзительной остроты, часто могут меняться с плюса на минус и наоборот. Запредельный накал граничит с истерикой.
Это сейчас и произошло с Ветой. Ярким слайдом мелькнула в голове картинка полугодовой давности, когда, отчаявшись быстро найти работу, она пришла сюда сдавать свое дешевое золотишко…
…Пожилой поляк пристально посмотрел на робко переминающуюся с ноги на ногу посетительницу. Невооруженным взглядом было видно, что провинциалка и к тому же в крайне стесненном положении. Смешные угги, дешевый пуховик, уже жаркий для конца марта и затравленный, испуганный взгляд неприкаянного, выброшенного на улицу котенка.
Самый подходящий имидж, чтобы стоять на вокзале с табличкой «Памагите купить билет до дома». Но он никогда милостыню не давал, считая, что человеку вместо рыбы нужно давать удочку, чтоб он не расслаблялся. Юзеф Казимирович предлагал поработать у себя на даче за деньги и практически сразу попрошайкам становился неинтересен.
